Время волков - Алексей Ворон

Я бросился вперед, стремясь прикрыть мальчика. Свалив его на землю, я упал сам, лишь краем глаза заметив, как просвистел над нами тяжелый топор. Мы откатились в сторону и тут же вскочили на ноги. И вновь завязалась схватка. Волчонок уже отбивался от наседавшего на него крупного детины с покрасневшим на морозе мясистым лицом. Зверолов, тяжело сопя, наносил мощные удары. Мальчишка рьяно защищался и визжал. Я выбил из рук его соперника меч и тут же почувствовал, как кто-то запрыгнул мне сзади на спину и, обхватив шею руками, начал меня душить. Волчонок рубанул куда-то в воздух над моей головой топором, и я почувствовал, как ослабла хватка, а по моему затылку и шее потекла горячая человеческая кровь. Я стряхнул с себя тяжелое тело, и в то же мгновение на меня напрыгнули еще двое точно так же, как предыдущий, сзади, душа и пытаясь выбить из рук Меч. Потом подбежал еще один Зверолов, закинул веревку, я споткнулся и упал. Сразу несколько тяжелых тел навалились на меня, и я потерял из виду Волчонка. Сильный удар по голове — и вновь темнота черного туннеля и бесконечное падение.

Очнулся я от душераздирающего вопля Волчонка:

— Залмоксис, помоги!

Я понял, что лежу на замерзшей земле связанный. Я попытался вскочить, но получил удар чем-то тяжелым по голове и вновь упал. Но сознание, видимо, не отключилось полностью, потому что, несмотря на темноту в глазах, я услышал низкий, неприятный голос:

— Нет, подожди. Он так рьяно защищал мальчишку, думаю, этот щенок дорог ему.

Что-то больно врезалось мне под ребра, я интуитивно сжался, но чьи-то руки подняли меня и поставили на ноги. В холодном рассвете я разглядел окружающую меня картину. Она была из тех, что можно назвать худшими видениями в жизни. Я находился внутри частокола на той самой поляне, где происходила инициация оборотня, за которой мы с Келлом наблюдали несколько месяцев назад. Слева от меня возвышалось строение из неотесанных темных бревен. Это был очень большой дом с дверью и даже окнами. Рядом с ним вздымалась вверх бревенчатая башня, а вокруг расположилось множество землянок, прикрытых валежником. Такова была изнутри эта неприступная цитадель Звероловов. Сами они, разгоряченные и довольные, сновали повсюду, а у стены прямо передо мной сидели и стояли мои волки, связанные, понурые, сверлили ненавидящими взглядами своих врагов. Даков осталось меньше двух десятков, и я с содроганием подумал об остальных. Что стало с ними? Где они? Сколько времени я был без сознания? Что я пропустил?

— Ну, вот, Бешеный Пес, ты наконец внутри моей крепости, куда так долго рвался, — произнес тот же голос.

Я оглянулся и увидел его обладателя — крупного мускулистого человека средних лет с длинными седыми волосами. Он стоял, широко расставив ноги и оперевшись на меч. Несмотря на мороз, на нем была лишь волчья шкура, обернутая вокруг бедер и какие-то грязные лоскуты ткани, привязанные к ногам веревками. Я узнал в нем вожака колдунов, который в ту ужасную ночь руководил обрядом инициации.

Какой-то чернявый Зверолов подтащил к своему вожаку упирающегося Волчонка.

— Вот его мальчишка, Князь.

Князь! На Медовом Острове так звали лишь королей или вождей. Никогда такого имени не давали предводителю сотни жалких оборванцев. Зверолов сжал плечо Волчонка. Я видел, как страх в глазах мальчика сменяется надеждой, надежда — ненавистью, а та — вновь страхом. Волчонок не плакал и не выл, он не издал ни звука, судорожно сжимая губы, чтобы не выдать своей слабости. Его отец мог бы гордиться им.

Я сказал предводителю:

— Докажи мне, Зверолов, что люди действительно превосходят волков. Отпусти мальчишку. Пощади его, Человек. Волки всегда щадили детей. Покажи, что люди не хуже волков.

Зверолов повернулся к Волчонку с усмешкой, а тот поднял на него огромные голубые глаза. Моя душа дрогнула от его невинного и беззащитного взгляда. Мне казалось, что человеческое сердце должно растаять при виде этого ребенка.

— Этот мальчишка сражался против нас. Он убивал моих сородичей, — сказал Зверолов и сплюнул.

— Не ты ли вынудил его на это? Посмотри, он еще в том возрасте, когда дети играют подле матери, ему же пришлось сражаться наравне со взрослыми. Прояви милосердие человека, отпусти ребенка, ведь я остаюсь в твоей власти.

Зверолов подошел к Волчонку, легонько похлопал его по щеке.

— Я не могу отпустить заложника, который так дорог моему главному врагу. Мне и впрямь жаль убивать ребенка, но он вырастет и наплодит еще кучу таких же омерзительных щенят.

— По твоей вине, Зверолов, а не по своей воле он стал воином. В том, что он храбро сражался, виноват не он, а я, обучивший его убивать врагов. Волки не охотятся на людей, ты ведь знаешь это. Зато люди охотятся на волков. Я обучил его убивать, а ты заставил его делать это. В любом случае здесь нет его вины.

Внезапно Волчонок вырвался из рук держащего его человека и, прыгнув на предводителя Звероловов, вцепился клыками ему в плечо. Князь взвыл от боли, другие воины кинулись спасать своего предводителя и оттащили мальчишку. Волчонок рычал и плевался, рот его был в крови, и я с удовольствием отметил, что это кровь Зверолова. Волчонок оттяпал здоровенный кусок его плоти. Зверолов громко стонал, пытаясь разглядеть оголенные кости своего предплечья.

— Я воин, а не ребенок! — закричал Волчонок. — Я воин Залмоксиса! Отпусти меня, — продолжал рычать мальчишка, — и я вернусь, чтобы убить тебя. Я убил многих твоих людей, я достоин смерти воина! — Тут Волчонок захлебнулся слезами и жалобно завыл: — Залмоксис! Не избавляйся от меня. Я хочу пировать с тобой за одним столом в Чертоге Воинов, я хочу умереть рядом с тобой.

Зверолов перестал стонать и поднял на меня взгляд. Волчонок больше не интересовал его.

— Кто ты? — спросил он сдавленным голосом. Я не ответил, сожалея о глупой болтовне заносчивого ребенка, своими угрозами и признаниями лишившего меня возможности спасти его шкуру.

«Залмоксис! — воззвал я к тому богу, в которого так верил Волчонок. — Неужели ты не отблагодаришь этого ребенка за такую горячую веру в тебя?»

Зверолов поднял меч и уставил острие мне в грудь.

— Итак, ты — прославленный Залмоксис, бог даков, с чьим именем на устах они принимают смерть, — торжественно произнес Зверолов и продолжил насмешливо: — Ты, Великий Волк, обучивший это жалкое племя сражаться с оружием в руках. Смотрите, — сказал он, обращаясь уже не ко мне, а к своим соплеменникам, — мы поймали и связали волчьего бога. Уж не боги ли мы сами после этого?

Звероловы захохотали.

— Смотри, связанный божок, мы проверим твое божественное происхождение на этом костре, — Зверолов указал в сторону нескольких людей, складывающих хворост вокруг столба, назначение которого мне объяснять не потребовалось. Они готовили казнь.