Черные береты - Николай Иванов

— Пока не знаю. Знаю, что нужно хотя бы на сегодня вывести эти группы из игры. То есть первым делом отыскать их машины.

— Эти? — указал Андрей на первые увиденные «санитарки». Майор сверил номера, отрицательно помотал головой.

— Вон еще виднеются, пойдем, — загорелся поиском Тарасевич. К тому же, чем быстрее они найдут машины, тем скорее смогут уйти к Белому дому.

Но оказалось, что друг друга им найти было легче, чем «скорые» с нужными номерами.

— Не-ет, они где то здесь, они отсюда не уедут, — твердил Кот. — Здесь их доллары, их нажива. Ведь кружат, как вороны, где-то рядом, выжидают. Идем за колонной.

И тут же, одновременно, увидели «санитарку», выехавшую из какого-то проулочка и пристроившуюся за демонстрантами. По тому, как напрягся Кот, стало ясно: она.

— Есть первая, — подтвердил майор.

Но только одновременно с этим стало ясно, что убрать на глазах у такого скопища народа машину будет далеко не просто. И даже небезопасно. Одно неосторожное слово, движение — и сами врачи объявят тебя «ельциноидом», затесавшимся среди красных флагов для провокаций. А потом хоть божись, хоть вяжись, хоть рви тельняшку на груди — разбираться не станут, в толпе судей нет, в ней только прокуроры и палачи. Андрей на себе почувствовал возбуждение августа 91-го года, когда только за одну попытку возразить что-то против Ельцина в него вцепились десятки рук, готовых растерзать. Сегодня на улицы вышли совершенно иные люди, ситуация с Белым домом, как в хорошем боевике, изменилась с точностью до наоборот, но нравы толпы остались прежние: долой всех ненавистных, а разбираться станем потом.

Поэтому ничего не представлялось разумнее, как идти следом за «санитаркой», выжидающей свою добычу. И выжидать самим. Единственное, что устраивало Тарасевича — такая тактика с каждым шагом приближала его к отряду, к ребятам. Вроде нехорошо было искать свою личную выгоду в происходящем, но то был не самый большой грех. Но как все-таки взять «санитарку»?

И тут, перешагивая очередной завал на дороге, Андрей вдруг замер, затем поднял утыканную гвоздями доску и показал майору:

— А?

— Пойдет, — сразу сообразил тот и тоже нырнул в мусор за добычей.

Когда отыскалась и вторая подходящая дощечка, довольно улыбнулись оба. Воистину: все гениальное — просто. Зачем делать кульбиты там, где возможны легкие па. Две дощечки под два колеса — и машина на приколе. По крайней мере, пока не заменят скаты. А запасных обычно — одно. На первое время сойдет, а дальше видно будет.

Приблизились к машине вплотную, пряча «ежей» под куртками. Теперь надлежало выждать удобный момент, и для этого скорее всего подходил Арбатский мост, под который мощно втягивалось краснофлаговое шествие. В августе 91-го именно под ним молодчики с зажигательными бутылками и камнями напали на солдатскую колонну, получив за свой «подвиг» звания Героев Советского Союза из рук разрушителей Советского Союза. А сегодня героев не нужно, сегодня желательно вообще обойтись без малейшего шума. Как поется, или теперь уже как пелось в ненавистной демократам песне: «Жила бы страна родная, и нету других забот». А ведь в самом деле пелось и делалось именно так…

Под мостом, несмотря на гирлянду желтых фонарей, было достаточно темно, и Кот кивнул: начинаем. Разъединились, и когда из-за едких выхлопных газов люди отошли от «санитарки», разом присели и тут же стремительно ушли вперед, в толпу.

На подъеме оглянулись: «скорая» с распахнутыми дверцами стояла внизу, вокруг нее начали собираться любопытные. Значит, сработало.

Но все-таки в самом деле есть она, тяга к месту преступления. И хотя ни Кот, ни Андрей себя таковыми и не помышляли считать, хотя им просто нельзя было упускать из виду «наживку», хотелось все-таки и посмотреть, как реагируют на случившееся врачи.

Выйдя из-под моста, поверху вернулись обратно и вновь вдоль желтых фонарей спустились вниз, к замершей машине.

— Нет, это точно бейтаровцы подстроили, их почерк, — со знанием дела уверял собравшихся седовласый старичок в берете.

— Поймать и за яйца на этом мосту подвесить, — не выбирая выражений, подал идею немолодой работяга. Оглянулся по сторонам, готовый приступить к исполнению своего же приговора над теми, на кого укажут.

Кот и Андрей переглянулись, и хоть на шаг, но все же отступили: перспектива вырисовывалась не совсем радужная. Да и маячить лишний раз на глазах не стоило.

Водитель и оба врача возились с запаской, и Кот, сжав Андрею локоть — прикрывай! — стал протискиваться к кабине. Тарасевич зашел вперед, отмечая, что творится у майора за спиной. Чуть кивнул ожидающему сигнала Коту: чисто, никто не смотрит. Тот заглянул в кабину, быстро просунул руку и, словно обжегшись, выдернул обратно. Но — с ключами зажигания. И снова, повертевшись для приличия несколько мгновений, пошел наверх.

Пока Андрей размышлял, идти ему следом или все-таки побыть рядом с машиной, в кабину за чемто заглянул водитель и сразу же профессионально отметил отсутствие ключей.

— Ключи, — крикнул он своим напарникам, и те вмиг оказались рядом. — Они где-то здесь. Только что украли ключи, — громко, теперь уже для собравшихся, сообщил шофер.

Теперь вообще один неосторожный шаг означал вышеупомянутое подвешивание, и Андрей вместе со всеми принялся поносить бейтаровцев, благо они этого заслуживали:

— Разэтак их. А вокруг машины цепочку, надо цепочку организовать.

Однако кому охота привязывать себя к одному месту, когда колонна неумолимо, сокрушая преграды, идет к главным событиям. Но все равно охранников Андрей поднасобирал и, взяв на себя командование, подошел к врачам. Скорбно, но вынужденно похлопал по фургону:

— Там у вас кто-нибудь есть? Может, перегрузить в другую машину?

— Уже вызвали, едет, — не особо любезно откликнулись собеседники.

Ага, значит, скоро сюда прибудет и вторая группа. Как же накрыть их вместе? Теперь они станут осторожничать, как хорь на подворье. Уже и эти, обесколесенные, тревожно переглядываются между собой и стараются не ввязываться в лишние разговоры. Чем заставляют редеть и без того жидкую цепочку охраны: соучастие проявляется охотнее, когда в ответ чувствуешь признательность и благодарность. А раз нет, да еще нос воротят — то и крутитесь сами.

Руководство «обороной» тоже начинало выглядеть неуместно, и тогда, оставшись практически один, Андрей поднял отброшенную в сторону доску, повертел ее, потихоньку приближаясь к передним колесам. Экипаж «скорой» высматривал подмогу, уже не веря, что злоумышленник и в третий раз осмелится посягнуть на машину. И Андрей впервые ощутил, как права пословица насчет наглости и второго счастья. Подставив «ежа» к шине, нажал на его деревянную спину ногой. Гвоздь спружинил, но спружинил обессиленно, уже проникая в резиновое тело ржавым жалом.

И Кот, какой умница Кот! Будто всю жизнь только тем и занимался, что выводил из строя машины — он вновь, уже в третий раз шел от Смоленки, привлекая к себе внимание:

— Что случилось, ребята? Чем пособить, помочь?

Андрей же, не оглядываясь, уступая ему место диверсии, поспешил наверх. И уже там дождался майора.

— Ну, чем помог?

— Да кто-то проткнул и переднее колесо, — удовлетворенно сообщил тот. — Бесятся. Успокаивал.

— Получилось?

— Послали к черту.

— А мне сообщили, что вызвали второй экипаж, — погордился большей информированностью Тарасевич.

— Та-ак, это становится интереснее. Что еще можем предпринять? — Глаза Кота азартно загорелись, хотя и читалось в них: а в самом деле, что предпринять? Первый тайм отыграли, во втором рисунок игры должен быть кардинально изменен, если сделана ставка на выигрыш. Или достаточно одного периода? В сегодняшней игре нет правил…

— Да если уж начали одно крутить, надо бы вроде и закончить, — не совсем уверенно, сам, колеблясь, но тем не менее предложил выйти на второй тайм Андрей.

Кот тоже, словно ища ответ или надеясь на подсказку, огляделся по сторонам. Но кто подскажет? Кто остановится в общем потоке ради одного человека? Господи, прокляни того, кто заставил нас ходить толпой…

Сомнения разрешила сирена — к мосту спешила вторая машина. И вновь выяснилось, что никакого плана по ее блокировке нет. Пока они просто спешили, огибали мост, перерезая обратную дорогу «скорой», интуитивно надеясь что-то придумать по пути.

Видимо, годы постоянного риска и напряжения и в самом деле вырабатывают в человеке что-то такое, что заставляет прыгнуть выше себя и вместо вопросительных знаков в, казалось бы, безвыходном положении поставить хотя бы многоточие. Вроде и бежишь пока просто по инерции, ради того, что нужно бежать, а уже и в этом подспудно заложен смысл, и потом оказывается, что это именно то направление, которое приближает к цели. Интуиция заставит мозг увидеть и вспомнить именно то, что превращает найденное многоточие теперь уже в восклицательный знак.