Слепцы - Дмитрий Ермаков

Паника охватила племя. Всех, кто улыбался и тем более смеялся, тут же хватали и запирали в Грот. Впрочем, один юноша умудрился уйти и оттуда. Что делать, куда бежать, как укрыться от страшной напасти – никто не знал. Были приняты все мыслимые меры предосторожности. Спать племя легло, оставив часовых, которые должны были следить друг за другом.

Против Зова, так окрестили аномалию, это не помогло. Когда люди проснулись, из трех часовых нашли только одного. Парень лежал без сознания. Его стукнули по голове. Остальные пропали.

Надежда оставалась только на Ладу и ее Дар. К счастью для племени, девушка-экстрасенс, у которой недавно открылись необычные способности, сумела отвести беду. Больше никто не уходил во мрак. Люди убедили себя, что кошмар позади, что опасность не вернется…

Он вернулся. Вернулся тогда, когда обитатели пещер меньше всего ждали удара.

Какое-то время в пещере царила мертвая тишина. Люди оцепенели от ужаса. Застыли. Окаменели.

Только слышно было, как Наташа шепчет, точно в бреду:

Снова в голове появился странный шум.Но сегодня я начал звуки различать.Это чей-то зов, мне пред ним не устоять…[13]

Потом Лада, не до конца оправившаяся от последствий Дара, с трудом подняла голову и медленно тихо заговорила:

– Вы хотите знать, что делают Алекс, Рада и Герман в системе Окро? Отвечу. Прокладывают шоссе в Большие пещеры. Чтобы вы в пути, упаси Боже, не споткнулись. Заткни пасть, старуха!!! – мгновенно сорвалась она на крик, едва увидев, что Ханифа недовольно хмурится и хочет что-то сказать. – Я молчала много лет! Хватит!

Я все это время была верным союзником Алекса. Единственного тут разумного человека среди стада баранов. Я давно осознала: Большие пещеры – наш последний шанс. Кто желает поспорить, – она опять прожгла Ханифу насквозь ненавидящим взглядом, – пусть закроет варежку. И остается тут. Насильно спасать никто не будет. А пока слушайте. Алекс давно предупреждал, что из этих пещер надо бежать. Он говорил: эта «стабильность» однажды кончится, и мало не покажется. Говорил?

– Говорил, – отозвалось несколько голосов.

– Алекс говорил, что надо искать выход в Большие пещеры, потому что другого пути нет. Говорил?

– Говорил… – вздохнули люди.

– А я, – Лада стукнула себя кулаком в грудь, – сто раз предупреждала: Зов может вернуться. И тогда всем крышка. Без вариантов.

– Но ты же обещала… – робко произнесла Наталья, прижимая к себе бледного испуганного ребенка.

– Я вам не Гидрометцентр, чтобы что-то обещать! – опять сорвалась на крик Лада. – Я одна против всей этой потусторонней хрени! Вам говорили, что отсюда валить надо – нет, уперлись как бараны. «Не пойдем никуда». Получайте!

Афанасий не дал ей закончить. До этого вождь сидел, обхватив голову руками, сраженный мыслью о том, что едва не потерял единственного сына. Потом он резко вскочил на ноги и двинулся на Ладу.

– Нотации прочтешь в другой раз, – говорил вождь, наступая на старшую сестру, – не время сводить счеты. Говори, что надо делать.

Лада, до этого пятившаяся, замерла, тряхнула головой. Встала, уперев руки в бока. В глазах ее запрыгали злые чертики.

– Да-да, вождь, конечно. Я скажу. Отчего не сказать. А вы опять ответите, что ничего менять не будете, потому что «тут и так хорошо». Да, старуха? – повернулась Лада к Ханифе. – Это вы каждый раз рогом упирались. Доупирались, старичье!

Афанасий не выдержал. Он подошел к Ладе, схватил ее за плечи и встряхнул.

– Истерику прекращай! – зарычал вождь страшным голосом. – Говори быстро, что делать надо. Тебя послушают! – с нажимом произнес Афанасий, обращаясь уже ко всем. – Послушают. А старуху, если вякнет, прибью.

Ханифа, услышав это, побледнела, мелко перекрестилась и осела на пол. Остальные люди подошли ближе к Ладе.

– Если кратко… Все дело в кошке, – тихо произнесла Бушуева-старшая.

– Ты хотела сказать «в Мышке»? – осторожно переспросил Афанасий.

– Я сказала то, что хотела сказать! – выпалила, сверкнув глазами, Лада. – Или вы до сих пор не поняли, что эта кошка оттуда?

– Откуда? – переглянулись люди.

– Из Больших пещер, разумеется. Да вы что, ребят, совсем слепые, что ли? Я видела обычных, нормальных кошек, пока они у нас не перевелись. Эта – совсем другая. Как она смотрит, как смотрит! Вы в глазищи-то ее звериные заглядывали? Бывало, Маша разыграется, прыгает, тискает Рыжку, а у кошки на морде выражение примерно такое, – Лада скорчила гримасу, – как будто сказать хочет: «Хозяйка, ты чё, дура?» Странная кошка была. Нездешняя какая-то.

Последние слова вызвали улыбку даже у вождя, до этого момента старавшегося сохранять маску невозмутимости. Лада обожгла Афанасия стремительным злым взглядом, но продолжала раскручивать нить рассуждений:

– Но это была присказка. Сказка впереди. Где еще могла эта рыжая хвостатая пропадать сутками? «Кошка, гуляющая сама по себе», пусть так. Но не на Мертвую же станцию она бегала, не в зал Москва, не в Бездонную яму. Тогда куда она убегала от Маши? И где подобрал этого зверя покойный Степаныч? Поразительно, все кошки передохли, не вынеся таких райских условий, а эта рыжесть – хоть бы хны! Кто-то хоть раз задавался этими вопросами? Только честно?

По мере того, как Лада говорила, речь ее выравнивалась, аргументы выстраивались один к одному. Сначала она почти кричала, но под конец декламировала ровно, уверенно, строго. Менялись и лица членов племени. Шутки смолкли. Улыбки исчезли с лиц людей. Наступила полная тишина.

– Что же из этого следует? – воскликнула Лада, наслаждаясь триумфом и вниманием племени. – Следует, что эта рыжая бегает к себе домой. Значит, в Больших пещерах есть еда, что-то же она там ест. И мыши летучие, а они именно туда летают, чем-то питаются. Значит, и мы там сможем выжить. Найдем Большие пещеры – найдем и кошку. Машу, боюсь, мы уже потеряли… И потеряем еще немало людей, если не одумаемся. Я все сказала. Теперь решайте что-нибудь, а я буду бороться с Зовом.

И Лада, не обращая внимания на соплеменников, опустилась на пол.

– Но мы не знаем, куда убежала кошка, – воскликнул Прохор, – а значит, все зря! И мы не знаем, есть ли в Больших пещерах этот дьявольский Зов!

Многие закивали. Радость, охватившая на миг племя, тут же улетучилась. Никто не представлял, как искать маленького зверька, скрывшегося неведомо куда.

– Закрой рот. Не сей панику, – Наталья, до этого внимательно слушавшая слова Лады, оттолкнула Проху, встала рядом с Ладой и заговорила, обращаясь ко всему племени: – Да, друзья мои. Заросли наши мозги паутиной. Что бы ни ждало нас в Больших пещерах – это шанс. Неужели ты забыла, Ханифа, как говорила нам тогда, когда все начиналось, что надо скорее уходить из метро в пещеры. «Пещеры – это шанс». Твои слова?

– Мои, – вздохнула старуха, – но тут совсем другая ситуация…

– Точно такая же! – резко отвечала Наталья. – Просто ты уже другая.

Эти слова задели Ханифу за живое. Лицо ее окаменело от гнева. Как ни велико было уважение племени к супруге вождя, последние ее слова встретили неодобрительным шепотом.

– Я слышу слова осуждения, – лицо Натальи потемнело, она нахмурилась, сжала губы. – «Чего лезешь не в свое дело, твое место – на разделке рыбы». Так, любезный супруг? Слепцы, вы снова ворчите. Что ж, ворчите. Цепляйтесь за привычную жизнь. Осталось не так много. Я вижу, Лада совсем без сил.

Лада действительно уже не сидела, а полулежала, запрокинув голову. Это значило, что она из последних сил сдерживает то зло, с которым борется. Наталья между тем говорила дальше:

– Да, я много лет повторяла поговорку «от добра добра не ищут». Да, я считала, что мы должны жить здесь, не пытаясь ничего изменить. Но теперь, когда в пещерах опять зазвучал Зов, погубивший столько наших братьев, когда мой сын оказался в смертельной опасности. Теперь, когда выяснилось, что дорога в Большие пещеры почти проложена, я, Наталья Сорокина, говорю вам – вперед, друзья!

И так прекрасна была Наташа в эту минуту, столько силы и грации было в каждом движении, что Афанасий, хотя в душе и осуждал жену за своеволие, невольно залюбовался.

Наступила тишина. Чаши весов колебались.

Проха, Арс и Даша чесали в затылках, хмурились, глядели то на Наташу и Ладу, то на старуху и вождя, не зная, чью сторону принять. Наташа никого не умоляла, не уговаривала. Она сказала все, что хотела. Сейчас супруга вождя ухаживала за медленно приходящей в себя Ладой. Федя тоже не реагировал на то, что происходило в пещере. Наконец вождь, видимо, собравшись-таки с силами и мыслями, поднялся на ноги, чтобы произнести ответную речь.

– Слышите? – воскликнула Наташа в тот же миг. Она повернулась в сторону станции метро, которую соединял с пещерой пробитый в скале коридор.

Оттуда доносились резкие, лающие выкрики: «Раз! Раз! Шагом!», и тяжелые, гулкие шаги сапог. Солдатских сапог. Эти страшные звуки слышали пещерные люди давно и всего один раз. Но спутать их с какими-то другими они не могли даже по прошествии стольких лет.