Тайна леди Кэт - Марси Ротман

— Как ты думаешь, я смогла бы очернить человека, ради которого пожертвовала всем, если бы хоть на йоту сомневалась в его невиновности? — воскликнула она. — Он поклялся тобой, что не совершал того, в чем его обвиняют, и я поверила ему. Виноваты были Гай Делакур и его слуга Том Треверс, которые, собственно, грабили, а затем они спелись и обвинили твоего отца, — закричала миссис Монро. — Хоть он и клялся тобой, но я-то должна была понять, что из этой троицы только у твоего отца были мозги.

Его мать называла фамилии из темного прошлого, которые омрачали его детство ночными кошмарами. Он вырос, будучи уверен, что Винтерс, у которого работал его отец, убедил его взять вину на себя. Вину за то, что совершил Гай Делакур. Взамен он обещал, что отца оправдают по всем статьям, а семья Делакур заплатит ему столько денег, что он будет жить в Канаде, как король.

— Расскажи мне правду! — взмолился Ник.

— Это твой отец задумывал ограбления, организовывал продажу краденого лондонским перекупщикам и надувал Гая и Тома, укрывая их долю, — ее злость пошла на убыль. — Винтерс не сдержал своего слова. Он и не думал помогать нам, после того как отец во всем признался, а Гай Делакур удрал в Америку.

Ник машинально кивнул.

— Откуда взялись деньги на оплату нашего проезда до Австралии? — поинтересовался Ник. — У отца было что-то припрятано?

— Да, твой отец сказал Треверсу, где спрятаны деньги. В конце концов, он должен был отдать Тому его долю. — Миссис Монро снова легла в постель.

— Как ты узнала? — спросил Ник, надеясь найти концы этой тягостной истории.

— Том Треверс рассказал мне.

Ник повернулся к ней.

— И ты поверила словам вора?

— Увы, Ник, — отчаяние в ее глазах подсказало Нику, что Том Треверс не соврал. Он выложил ей всю правду.

Столько лет он верил в невиновность своего отца. А теперь неожиданно поймал себя на мысли, что думает о себе, как о сыне настоящего преступника. От болезненной правды у него перехватило горло.

Пришло время пересмотреть свою жизнь.

Глава 28

Кэт сидела с каменным выражением лица перед зеркалом. Ее служанка трудилась над прической, которую украсила драгоценностями, присланными дедом Петербрума специально по случаю приема у Глостеров. Изумруды в серебряной оправе холодили шею. Ей надоело сидеть неподвижно, и она попросила служанку поторопиться и помочь ей надеть сверкающее бледно-зеленое с серебром платье, которое Петербрум сам выбрал на этот вечер.

Если Кэт думала, что ее постоянное напоминание о том, что она не является марионеткой в руках отца и жениха, возымело действие на Джона, то она ошиблась. Петербрум вел себя в Гровенор-Хаусе, как дома. Она запрещала ему входить в ее покои, но все напрасно. Он командовал новой служанкой и домоправительницей, как, впрочем, и другими слугами, которых нанял вместо старых. Когда Кэт отказалась подобрать платье к драгоценностям, он взял этот труд на себя. Он заставил продемонстрировать массу нарядов, пока не остановил свой выбор на том, что было на ней сейчас.

С каким удовольствием она бы разорвала колье и всласть поплакала, но надежда встретить Ника и Чарли была слишком велика. Она знала, что двери ее дома навсегда закрылись для тех, кто не нравился Петербруму, включая Мейтлендов и Браунингов. Ее возражение натыкалось на глухую стену. Кэт была вне себя, оказавшись в полном одиночестве.

Наконец она была полностью готова к выходу. Любое желание Петербрума стало теперь для нее законом. Вот и теперь ей придется сопровождать его и выглядеть счастливой на самом важном балу в этом сезоне. Ходили слухи, что те, кто не получил приглашения, готовы были скорее покинуть город, чем признаться, что не приглашены к Глостерам. С какой радостью Кэт отдала бы приглашение желающим за любую цену оказаться этим вечером в числе приглашенных.

Подобрав пышную юбку, Кэт спустилась по лестнице и проплыла мимо отца и жениха прямо в карету. Мария-Антуанетта, когда ее везли в карете на казнь, не выглядела более несчастной.

Ник и его мать велели подать легкий обед в десять часов. Он настоял, чтобы мать поехала с ним в Лондон.

Устроив ее в большой спальне, он сбежал по лестнице. Ник договорился встретиться с Чарли на приеме, на который он отправился своим ходом. Эти несравненные летние вечера в Лондоне! Светлые и кипящие жизнью, обещающие ночь развлечений, что прежде столько говорило сердцу Ника. Когда-то Лондон был живым воплощением его мечты, тем, что подстегивало его стремление стать богатым. Позже Лондон обрел магическую силу: ведь именно здесь он встретил свою Кэт, его первую и последнюю любовь.

Сегодня столица и все вокруг казалось самым обычным. Вина его отца заставляла сомневаться Ника во всем. Наверно, его мать была права. Англия перестала быть ему отчим домом. А теперь, когда он потерял надежду, что Кэт станет его женой, разве Лондон или любой другой город могут удержать его?

Ник покачал головой, пытаясь избавиться от горьких мыслей. Лучше сосредоточиться на том, что ждет его сегодня вечером. Он поспешил к Чарли. Ник решил, что будет думать только о встрече с Кэт. Сразу же по его приезде в Лондон Чарли сообщил Нику, что Кэт была у себя в доме на положении пленницы. Днем и ночью она появлялась лишь в обществе отца и Петербрума, которые не спускали с нее глаз. В Лондоне только об этом и говорили.

У Ника от возмущения закипала кровь. Он пытался придумать, как избавить ее от опеки, но понимал, что помочь может лишь убийство отца и Петербрума. Ник убил человека, который напал на него с ножом. Дело было в Китае, но он не мог прийти в себя долгие годы. Он не был способен на хладнокровное убийство. Ник прекрасно понимал это. Монро потер место, на которое пришелся удар ножа — постоянное напоминание о ночи, о которой он бы предпочел забыть.

Он решил сократить путь. Выйдя к особняку Глостеров, Монро замер от удивления. Вокруг все бурлило. Атмосфера торжественности, присущая подобным мероприятиям, заставляла учащенно биться сердце. Вереница элегантных экипажей с мигающими в темноте фонарями тянулась по улицам, прилегающим к Гайд-Парку. Цокот копыт по булыжной мостовой напоминал шум водопада. Факелы освещали подъездные пути к величественному зданию. Все окна на этажах были распахнуты настежь. Тысячи свечей в канделябрах позволяли зевакам в толпе хоть на секунду увидеть силуэты представителей знати. Нежную мелодию скрипок и громкие звуки оркестра подхватил легкий летний ветерок и понес над толпой.

Благодаря гигантскому росту Ник видел больше, чем другие люди, глазевшие по сторонам. Первым, кого он приметил, был герцог Веллингтон, который, как оказалось, гораздо ниже ростом. Он узнал герцога сразу по его крючковатому носу — объекту многочисленных карикатур. Послышались радостные крики. Затем показался лорд-майор при всех регалиях, леди Тевисток и леди Шелли — Ник встречал их всех раньше.