Дипломат поневоле - Михаил Кисличкин

— Нет, — с места возразил Ярцев. — Автоматов и патронов не хватает даже для армии Конфедерации.

— Если нет, то я не знаю, что делать, — развел руками Ваулф. — Нам нужна торговля. Нам нужны деньги. Бумажные денежные руны Высокого Совета сейчас мало что стоят. Денежные расписки Революционного Совета теряют свою номинальную стоимость чуть ли не ежедневно. Я поинтересовался — у вас на Земле это называется инфляцией. Если мы выпустим собственные бумажные денежные расписки или руны Конфедерации, их будет ждать та же судьба. Даже еще быстрее. Без обеспечения и ввиду неясности нашего дальнейшего будущего, они ничего не будут стоить. Но если мы выпустим золотые и серебряные денежные руны Конфедерации, то гильдии будут торговать с нами, даже несмотря на запрет Революционного Совета. Мы стабилизируем ситуацию внутри Конфедерации. Мы сможем купить ту продукцию, которую не производила гильдия Тритт, но которая жизненно необходима Конфедерации Илинрит. Но золото и серебро сейчас можно взять лишь за оружие. Мы одни из немногих, кто может его делать и продавать. Значит, надо им торговать.

— Чтобы оно потом повернулось против нас? — спросила Вальен.

— Сомневаюсь, — ответил вместо Ваулфа Липатов. — У гвардейцев есть образцы земного оружия. Я во время боя за космодром их видел. Производство они тоже, думаю, наладили. Однако же пускать автоматы и пулеметы в широкую серию и вооружать ими гильдии гвардейцы не хотят. Даже в отрядах черномундирников автоматического оружия не так много. Думаю, тут дело не в нехватке мощностей — гвардейцы сознательно не хотят усиления гильдий, опасаясь, что те выступят против них. Что и произошло, кстати, в нашем случае. Ваулф прав — мы сейчас, в сущности, владеем эксклюзивом, который нужен всем, и можем назначать за него свою цену. Надо этим пользоваться. Оружие Флосскому союзу гильдий нужно не против нас — им с нами нечего делить. А вот против наших врагов оно им понадобится. Да и золотая валюта — это не бумажные «керенки».

— Необязательно нужно все деньги выпускать в золоте, — с места добавил Ваулф. — Достаточно выпустить малую часть золотых денежных рун для внутреннего обращения и побольше — для внешней торговли. А под бумажные руны Конфедерации объявить золотое и ресурсное обеспечение и выдавать их как зарплату. На Альвале дефицит надежных денежных средств. Наши бумажные руны будут брать и внутри, и извне, это лучше долговых расписок Революционного Совета. Но без золота нам торговлю не запустить никак. Кроме того, что-то надо дать рабам низших полезностей в качестве зарплаты, чтобы обеспечить их лояльность Конфедерации. Сейчас народ поддерживает нас против гвардейцев. Но если мы в конечном итоге окажемся не лучше гвардейцев — Конфедерация долго не протянет. Уже сейчас идут разговорчики — дескать, при Высоких были рабами и работали за один паек, при Ревсовете стали свободными, но работали тоже за паек, и при Конфедерации все то же самое. Да и слух о том, что в Конфедерации свободные граждане получают зарплату, сделает Илинрит привлекательной для простых альвалан, которые работают за один паек по всей планете. А первоначальные затраты мы потом себе вернем на внутреннем рынке. Есть у меня пара проектов…

— Ладно, уговорил, — махнул рукой Ярцев. — Элитьен, ставь вопрос на голосование.

— Подожди, — придержал его Липатов. — Что у нас отдел пропаганды скажет? Давай, Илья, не прикидывайся веником. Что думаешь?

— Надо так надо. Я — за. Раскрутить эту тему на радио можно неплохо.

— Хорошо. Элитьен, голосуем? — спросил подполковник.

— Да.

— Ага, шесть голосов — за, ноль — против. Принято. И сколько тебе надо автоматов, Ваулф? — спросил Ярцев, отвечающий в импровизированном правительстве Конфедерации за производство оружия.

— Две тысячи штук, товарищ полковник, — сказал Ваулф, давно научившийся разбираться в воинских званиях землян. — И патронов минимум сотню на каждый ствол.

— Ты охренел? У нас все суточное производство — пятьдесят штук. Максимум доведем до сотни. Чем сами стрелять будем?

— Так тонна золота, товарищ полковник. Полкило золота флоссцы за автомат дают. После разгрома гвардейцев наше оружие стало легендой.

— Сколько!? — Ярцев на секунду наморщил лоб, делая пересчет. — Это где-то чуть меньше двух миллионов рублей за штуку, — сказал, подумав, офицер. — Ладно, продавай. Придумаем что-нибудь. «Калаш» по цене хорошей иномарки, — тихо пробурчал себе под нос полковник. — Однако торговля с Альвалой обретает смысл… Ваулф, ты только потом сроки и партии со мной согласуй. Чтобы самим без оружия не остаться.

— Само собой, товарищ полковник. — Илья увидел, как Ваулф и Ярцев обменялись многозначительными взглядами, но значения этому придавать не стал.

— Второй вопрос повестки дня, — продолжал глава гильдии Тритт. — Через три дня наступит праздник неба. Как праздновать будем?

В зале наступила тишина. Ваулф, как показалось Илье, с некоторым вызовом смотрел на Элитьен и Вальен, те сидели с мрачными выражениями лиц. Ярцеву и Липатову по этой теме сказать было явно нечего.

— А в чем проблема? — сказал наконец подполковник, глядя на Высоких. — Праздник — вещь хорошая. Соберемся, отметим так, как на Альвале принято.

— Как обычно? — со странным выражением голоса уточнил Ваулф. — То есть Высокие в полдень будут на площади пить нренн?

— Все будем пить, — недоуменно сказал Липатов. — Нренн — напиток к празднику более чем подходящий.

— Я понимаю, что сейчас свобода! — вдруг взорвалась гневной тирадой Элитьен. — Все моральные ценности сданы в утиль, рабы никого не слушают, никакие авторитеты не действуют, а быдло хлебает божественный напиток, никого не стесняясь! Но я не буду смотреть на то, как это делают при мне! Ноги моей на площади не будет!

— Да в чем дело, объясните уже, — вклинился в ее эмоциональную отповедь Ярцев.

Ему объяснили. Ваулф и Элитьен, недовольно косясь и перебивая друг друга, рассказали о празднике неба и дне открытия новых бочек с нренном.

Оказывается, основа нренна делается из ягод таннира. Это довольно крупные ягоды, которые растут на небольших, не выше сорока сантиметров колючих кустах с желто-зелеными листьями. Причем ягоды бывают разных сортов — наименее ценными из них считаются сельскохозяйственные сорта для массового потребления, которые выращиваются на открытых полях, более ценные — лесные ягоды, собираемые на полянах и лугах вдоль опушки леса. Хотя они получают меньше света и не отличаются повышенной сахаристостью, но считаются более полезными и придающими напитку тонкий, благородный аромат. В лесных владениях гильдии Тритт и родов Иллор и Иноэрн значительных сельскохозяйственных угодий под таннир не отводилось, но зато производимый ими ряд элитных сортов напитка пользовался заслуженной славой. Только вот продукт брожения и перегонки ягод таннира — это еще не нренн. Это напиток рабов — нревв. Для настоящего нренна нужны семена кирра и лесной подземный гриб виппр. Смесь пророщенных семян и грибов, перед тем как отправиться на мельницу и далее на сусло, обязательно должна сушиться несколько часов над огнем от сжигаемой древесины небесного дерева, для придания особого «небесного» аромата. Ну а дальше полученное из просушенной смеси сусло смешивается с соком ягод таннира в пропорции один к трем и впоследствии процесс протекает примерно так же, как и на Земле — брожение, дистилляция и закладка на несколько лет в бочки.

В праздник неба на городской площади и в замках торжественно сушат на огне небесного дерева первую партию пророщенных семян и грибов для нренна нового урожая. А также впервые открывают бочки с нренном старых закладок. Только вот одно но: пить первые глотки нренна из каждой открываемой бочки рядом с кострами из священного дерева в этот день могут лишь Высокие. Это их особое право, символизирующее близость к небу. Остальным можно пить лишь нревв. В праздник неба рабы не имеют права своим недостоинством осквернять благородный напиток, который именно в этот день имеет особое сакральное значение. В другие дни и уже после того, как из бочки в день неба первыми изопьют нренн благородные Высокие, его можно пить всем остальным (хотя сравнительно недавно, лет так пятьдесят назад, рабам нренн нельзя было пить вообще, но после нравы немного смягчились). В общем, этакое завязанное на алкоголь подобие аристократического права первой ночи.

На взгляд Ильи, это была полная ерунда — в самом деле, какая разница кто, что и когда пьет. Но Илья был землянин. У альвалан была своя этика и психология. Вопросы секса и девственности их не так уж сильно волновали. Сильным полом, традиционно проявляющим инициативу в половых отношениях, были женщины. Мальчиков и мужчин было больше, и они были слабее. Ну, попользуется Высокая госпожа каким-нибудь красавчиком из рабов или соблазнит чьего-нибудь мужа (которых у некоторых альваланок было двое или даже трое), такое случалось. Так от него же не убудет и забеременеть он не сможет, верно? В общем, конечно, половая распущенность хотя и не одобрялась, но таких проблем или трагедий, как на Земле, здесь не возникало. А вот алкоголь на Альвале — дело другое, сакральное. Употребление хорошего напитка и правильное опьянение связывалось с милостью самого неба. Правда, к тотальному пьянству это не приводило, скорее наоборот. Алкоголизм и неадекватное поведение при злоупотреблении спиртным связывались уже с гневом небес, про такого альваланина говорили: «Бог отказал ему в радости, даже нренн приносит ему слезы». А про напившегося «в хлам» и потерявшего после этого достоинство альвалане говорили: «Он бросил святыню в мусор» или «Он осквернил собой нренн, а значит, оскорбил небо». И горе тому, кто даст повод так про себя сказать. Именно поэтому Элитьен так гордилась фамильным девизом: «В роду Иллор не закусывают». Это означало больше, чем простая бравада — тут подразумевалось, что Бог дал этому роду больше благословения, но и больше ответственности, чем другим альваланам. В общем, сложно все было. Поэтому и проблема с праздником получалась немаленькая. Отменять главный в году праздник было нельзя. Пить в этот день нренн вместе с простым народом Высокие не хотели, это возмущало их до глубины души. Оставить все, как раньше, не получалось — сейчас все вроде как свободные граждане, рабов нет, как запретишь употреблять им нренн в такой день? Наилучший выход — не присутствовать на празднике вместе с народом — тоже был не очень хорош. Всем же будет понятно, почему это Высокие не хотят открывать сегодня новые бочки с напитком. А сейчас любая рознь для Конфедерации как нож острый. В этой ситуации требовалось найти какой-то приемлемый для всех выход. Однако готового решения никому на ум пока не приходило.