Привратник Бездны - Сергей Сибирцев

На самой середине этих убогих бренных размышлений мое тело, затаенно чего-то ждущее, как бы блюдя наработанную интуицию воина, крадучись поползло куда-то (черт его знает куда!), затем переместилось на нижние конечности, и внагибку двинулось по какой-то малопонятной заковыристой дуге...

И куда я собственно поперся, - никаких положительно разъяснительных ответов от недремлющего мыслительного органа я так и не дождался. Покуда...

Покуда не случился вполне рутинный, но почему-то проигнорированный моим волевым я, естественный конфуз...

Благодаря всем вышеупомянутым физическим перемещениям плоти, в ее полостной системе произошла полезная раскрепостительная деятельность, накопившееся органические газы выдавились в нижний отдел кишечника, - и в рефлекторном просвещенном режиме горючая смесь вырвалась наружу...

Причем стравилась, сия смесь с такой одушевленной ядрено сердечной благозвучностью, что даже я, недавний владелец сего боезапаса, вздрогнул и отпрянул от выбранного слепого маршрута, - и, свернувши в сторону, тотчас же утерял первоначальную схронную ариаднову нить...

В порядочном цивилизованном обществе подобной метеористической деятельности чужого кишечника, совершено не придается никакого, так сказать, оскорбительного значения, - в подобные непредосудительные мгновения общество отдает предпочтение натуральным напиткам, вкупе с упорядоченной светской болтовней...

Но откуда же в этой искусственной "черной дыре", в этой чертячьей, кикиморной всенародной русской сказке взяться упорядоченному светскому обществу?

- Володечка, что ж ты пукаешь-то так, а! От страха, что ли? Ты бы злость-то приберег для дела! Для спасения жизни своей дурацкой, эгоистической, а!

И темнота иногда, оказывается, играет положительную полезную предохранительную роль, - предохраняет от родственных чрезвычайно милосердных любознательных очей, а то бы...

- Шла бы ты куда... Лидок! Мне твоя забота, как все равно что... Ну дура-баба, а что с дуры возьмешь? - почти бесстрастным академическим тоном сплюнул я в темноту благовоспитанную ответную реплику.

- Володька, - сзади, берегись, дурак! - точно эхом колыхнуло мои перенапряженные ушные локаторы.

И мой организм, безо всякого умственного анализа привнесенной извне истеричной информации, сделал безумствующий рывок в очередную ямищу черноты, затем куда-то вбок, одновременно ища растопыренными пальцами какую-нибудь преграду, в виде стены, переборки или живого супротивника-гладиатора-раба...

И по паучьи раскорячившись, опершись дрожащими перстами о лед линолеума, затих, затаился, утихомиривая постмохмельное дыхание, слыша пару тукающих сердец, пребольно расположившихся в мокрых височных долях...

Опять вроде бы избегнул катастрофического поражения, - а зачем? Почему, с какой стати мое тело подчиняется каким-то подлым ехидным подсказкам? Мое бедное тело соскучилось по другому, которое вроде бы до мельчайших папиллом изучено-переизученно, - неужели соскучилось...

В сущности, по каким таким женским деталям можно тосковать, мне, бывшему полновластному хозяину этой женщины, этой очень недурно сохранившейся деловой мадам. Причем выглядит эта навязчиво блондинистая тетенька моложе меня лет на десять, - а ведь сверстники...

А потому что порода, заверенная личным столбовым гербом!

А потому что, - диетологом выверенная, - тщательная и неустанная слежка за употребляемыми калориями.

А потому что - еженедельные посещения элитарного "Петровского" фитнес-клуба с его гимнастическими (робото-шейпинго-аэробическими) залами, тренажерами, янычарскими и суомскими парилками.

А купания-заплывы в "Олимпийском", - вроде постоянного любимого десерта...

Всепогодные, всенепременные, всегодичные шлакогонные процедуры, которых я терпеть не могу, по причине... Впрочем, неважно! И, разумеется, в разумных дозах - сексуальные игрища.

Черт меня разберет, может быть и присутствует сейчас, так сказать, некоторая доля тоски-печали.

Почему бы и не соскучиться по родным атласным ляжкам, по душистой упружистой местности, расположенной между изящной выемкой пупка и мастерски прибранным английским лобковым газоном...

Или я совсем растерял последние остатки нормальной мужицкой ревности...

Неужели - окончательный не собственник этой дуры-женщины, которую можно сказать выпестовал, вывел в люди. Без моего непосредственного и морального участия, - заправляла бы сейчас какой-нибудь мелкой, вечно на ладан дышащей, фирмой-конторкой... Перебивалась бы с аванса, на получку.

А тут, пожалуйста, уже и мэрия не брезгует, приглашает на такие солидные обязывающие телетусовки, - только бы голова у милой разведенной дамы не закружилась...

- Лидунь! А знаешь, а я точно дубина и подлец! Знаешь, не было и дня, чтоб... А потом случилась эта ночь... В общем я боялся за вас! Я боялся даже звонить... Надо же, оказывается, я все-таки люблю тебя... И вот, пожалуйста, встретились, голубки... На какой-то идиотской войнушке...Скажи мне кто-нибудь, года два назад, что я... Я, нормальный ученый недотепа, превратился черт знает в какую-то... Нет, наверное надо было попробовать пожить там... Ведь как приглашали! Какие перспективы эти капиталисты сулили... Нет, уперся точно тупой теленок. Собственный русский, российский собрался капитализм осваивать. Целину, видишь ли, новейшую решил поднимать, - идейный идиот и простофиля...

И как бы в подтверждение упомянутого последнего эпитета, на весь мой распаленный, распяленный, раскоряченный, разгоряченный мерзкими трусливыми перебежками, организм обрушилась плита...

Плита жаркого животного желеподобного женского жира, - эта женственно пахучая стопудовая туша, вероятно, сверзилась на меня прямо с верху... Из чернично-черного бесконечно беспечного чердака.

Слава Богу, сознание мое не подвело меня, и почти тотчас же, после оглушительного секундного осознания происшедшего, свернуло свою позитивную мыслительную деятельность, тем самым, позволив потрясенному (и психологически, разумеется) организму взять тайм-аут на оздоровительно неопределенный период...

Садистическое сравнение - побывать под дорожным катком, - попадало в моем случае в самую сердцевину его. Все мое тело: кости, мышцы, жилы, отдавленные селезенки и печенки, и даже собственные, частично опломбированные зубы, - все это сложнейшее человеческое хозяйство ныло с такой заунывной тягомотиной и неуступчивостью, что хотелось...

Прежде всего, я недобро (вернее - не бодро) обрадовался факту присутствия в этом удивительно оптимистическом земном юдолище, - болит, следовательно, я все еще существую...Я здесь? И, следовательно, есть надежда на лучшую долю, на справедливую...

Вообще, следует отметить, несмотря на всяческие маложивотворные передряги в последние месяцы-часы-мгновения, мое присутствие духа всегда притулялось где-то по-братски рядом, отчего большинство жутковатых и неудобопонятных вещей, я представлял, видел, ощущал, слышал в каком-то облегченном - шаржированном жанре черной комедии...

Черной, но все равно же комедии!

Вот и сейчас, с неторопливой основательностью ощупывая собственное тело, - не расчлененное, не распиленное на аккуратные стейки, - я благодарил Бога за Его нескончаемую милость ко мне, грешнику и...

И впервые почувствовал, что весь мой человеческий организм, оказывается, пребольно нанизан на неверно эластичный, малоустойчивый позвоночный столб-хребет, - это, когда я попытался приподняться и разведать относительно целостности нижних дурно соображающих конечностей...

То есть, с первой жалкой попытки мне не удалось добыть разведанные, и с томным бабским кряхтением я возвратил себя в первоначальное распростершееся положение.

Со второй попытки мне почти удалось коснуться кончиками полуонемевших перстов склизкого шерстистого бедренного покрова, - и вновь с дрянным жалостным стоном я отвалился навзничь на нагретую линолеумную проплешь.

Ладно, сказал я собственному поверженному отдавленному телу, - что поделаешь, терпи. Бог терпел, и нам велел... В сущности, ничего такого предосудительного со мною не сотворили. Ну проткнули слегка, ну приплюснули чуть-чуть, ну... Ведь жив вроде, все вроде на месте, чего же паниковать зря...

- Верно, Лидунь? Зачем слишком жалеть себя? И мне вот стало любопытно, а куда ее, эту милую даму-молот подевали? Меня что, ею просто стукнули, или как? Я ведь успел...Успел включить на полную мощь обонятельные рецепторы... Эта плюхнулась она, которая интеллигентная пенсионерка... Эту даму, полагаю не лишне на диету посадить. На яблоки с кефиром...

- Владимир Сергеевич. Эта дама - моя троюродная сестрица. И ваша жена. Она покончила жизнь самоубийством. И вы этому причина. Она пыталась вас подстраховать. Она нарушила основной параграф нашей локальной войны, - не вмешиваться в ход боевых действий. Пришлось ей напомнить этот важный параграф. Это она припечатала вас. Вы легко смотрю, да и слышу, отделались. Видимо ваш ангел хранитель не дремал. В отличие от вас. Что ж, вам на этот раз повезло. Вы отделались легкой необременительной контузией. В ближайшие минуты вами займутся специалисты-доктора. Лечитесь, поправляйтесь, отдыхайте. Привыкайте к нашей правильной черной жизни. Отныне вы под моим попечительством. Вы мой поданный. Я ваш - хозяин.