Зубная Фея - Грэм Джойс

– Руки прочь от комплекса! – свирепо сказала Алиса.

– Ого! Что это значит? – вскричал Сэм, когда они подошли к своему обычному месту в кустах на берегу пруда.

Кожаное автомобильное сиденье было изрезано ножом, старый табурет плавал неподалеку от берега, брезентовый навес был сорван, а земля вокруг засыпана осколками бутылок из-под сидра.

– Малолетки из микрорайона! – с ходу определил Терри.

– Вандалы сопливые! – возмутилась Алиса.

– Попадись они мне! – сказал Клайв, сжимая кулаки. – В котлеты превращу гадов!

– Это гениально! Дьявольски просто и гениально!

Скелтон сидел за своим рабочим столом, упираясь в его край волосатыми ручищами; рукава его рубашки были закатаны до локтей. Сэм расположился в кресле напротив. Теплый июньский воздух свободно вливался в распахнутое окно. Между ними, в центре стола, лежал Перехватчик Кошмаров. Сэм в конце концов уступил просьбам психиатра показать ему прибор – отчасти из желания развеять скептицизм Скелтона, сомневавшегося в том, что Перехватчик вообще существует, отчасти дабы услышать авторитетное мнение специалиста.

Редкие желтые зубы Скелтона походили на старые бельевые прищепки, оставленные висеть на шнуре, и сейчас он обнажал их в широченной улыбке. Он подался вперед, чтобы получше рассмотреть прибор, но не дотрагивался до него пальцами, словно это было нечто исключительно хрупкое и ценное, а не обычный будильник с термовыключателем и зажимом-крокодилом.

– И ты утверждаешь, что он эффективен?

– Для обычных кошмаров – да, но для кошмаров с Зубной Феей – нет.

Взмахом руки Скелтон отмел это различие.

– А знаешь ли ты, сколько людей на нашем острове страдают – в полном смысле этого слова – от регулярных кошмаров? Около восьми миллионов. Я сейчас говорю не о дурных и тяжелых снах, а о самых настоящих, вызывающих дрожь и холодный пот, парализующих волю кошмарах. Каждый вечер эти люди боятся засыпать. И твоя штуковина может им помочь. Конечно, здесь потребуются некоторые доработки, но это уже мелочи. В своей основе прибор потрясающе, феноменально прост!

– Он слишком сильно сдавливает нос.

– Можно? – Скелтон указал пальцем на «крокодила». Сэм пожал плечами. Психиатр осторожно взял зажим и прицепил его себе на нос. – О, черт! Ты прав.

– Надо подкладывать кусочки ваты. Иначе вы не сможете заснуть, чтобы увидеть кошмар.

– Понимаю. Понимаю. Ты говоришь, датчик на зажиме должен среагировать? Давай попробуем.

Скелтон начал интенсивно дышать носом, и через несколько секунд будильник зазвенел. С криком «Аллилуйя!» экспериментатор сорвал зажим с носа, после чего вылез из-за стола и принялся описывать круги по комнате, довольно посмеиваясь.

– Нам нужно найти кого-нибудь, кто довел бы прибор до ума. Довел и усовершенствовал. Я попробую связаться с нужными людьми. Мы его запатентуем.

– Вообще-то он принадлежит мне, - напомнил Сэм.

Скелтон стал на месте, не завершив очередной круг. Он наклонился и приблизил свое лицо к Сэму настолько, что тот смог разглядеть желтые венчики вокруг его зрачков.

– Слушай внимательно, приятель. Меня можно назвать дрянным психиатром. Я даже готов признать, что иногда бываю не совсем трезв. Но если на свете есть вещи, в которых никто не сможет меня обвинить, то первая из таких вещей – это паскудное воровство. Повтори, в чем меня нельзя обвинить?

– В паскудном воровстве.

Скелтон удовлетворенно кивнул, сел в свое кресло и тут же вновь расплылся в улыбке.

– Спору нет, это твоя игрушка. Мы запатентуем ее на твое имя, Сэм. Но сперва я должен найти людей, которые доработают устройство, сделают его более компактным и удобным в применении.

Они еще некоторое время беседовали о Перехватчике Кошмаров. Постепенно Сэм пришел к убеждению, что Скелтон действительно не собирается похищать идею, а энтузиазм психиатра вызван прежде всего возможностью реально помочь кое-кому из его пациентов. Наконец в дверях показалась голова миссис Марш, которая напомнила Скелтону, что время, отведенное для приема, давно истекло.

– Черт возьми! Тебе пора идти, старина. Свою игрушку пока возьми с собой. И уточни дату следующего приема с миссис Марш.

Сэм прошел уже полпути до двери, когда его остановил еще один вопрос Скелтона:

– Да, чуть не забыл, как обстоят твои дела?

– В каком смысле?

– В смысле твоего психического здоровья и самочувствия.

– Вроде неплохо.

– Феи не досаждают?

– В последнее время нет.

– Ну и ладно. Ступай.

Через несколько дней после той беседы со Скелтоном Сэму и Терри случилось проходить мимо коттеджа, на приусадебном участке которого раньше жила семья Терри. Фургон давно уже был продан за бесценок и увезен неизвестно куда, но гараж-мастерская Морриса стоял на прежнем месте, запертый на висячий замок и, насколько знал Сэм, остававшийся нетронутым с тех пор, как Моррис застрелил свою жену, близнецов и себя самого.

– Тебе никогда не хотелось заглянуть в мастерскую? – спросил он Терри.

Тот покрылся красными пятнами и тихо сказал:

– Там не на что смотреть.

– Но там могут быть вещи, которые тебе пригодятся. Они ведь принадлежали твоему… – Терри во всех разговорах старательно избегал упоминать своего отца, и Сэм не решился делать это в его присутствии. – Я хочу сказать, эти вещи законно принадлежат тебе.

– Они распродали все, что там было ценного, когда сбывали с рук фургон. Дядя Чарли сказал, что в гараже остался только ненужный хлам. Однако в Сэме уже пробудился былой интерес к мастерской, хотя шрам на руке и служил напоминанием о печальных обстоятельствах его последнего визита в это место, представлявшееся средоточием демонов и привидений, которых он так или иначе должен был изгнать.

Дряхлый владелец коттеджа все еще был жив, но сейчас Сэм уже не боялся попасться ему на глаза. И вот однажды теплым летним вечером он протиснулся в щель между стенкой гаража и разросшейся живой изгородью, добираясь до того самого окошка, где некогда повредил руку. Разбитое стекло никто и не подумал заменить; рама открылась так же легко, как в прошлый раз. Он перебросил ногу через край и просунул голову в отверстие. Пахло плесенью, пылью и сырым деревом. Насколько он мог судить, большая часть оборудования и вещей отсутствовала, но кое-что из прежнего сохранилось, включая винт самолета под потолком и музыкальный автомат в углу. Надо было сделать еще одно небольшое усилие, чтобы проникнуть в гараж, однако у Сэма не хватало духу. Так он и висел какое-то время – наполовину внутри, наполовину снаружи, не в силах преодолеть не то чтобы страх, а скорее сопротивление собственной памяти.

В конце концов он слез с окна и побрел прочь, тяжело переживая свое поражение.

Приближался Иванов день, время проведения традиционных летних конкурсов красоты. В этом году выборы королевы Ковентрийского округа должны были состояться в Редстоне. Начало – в семь часов вечера; приз – сто фунтов плюс оплаченный уикенд в отеле на приморском курорте (для двоих человек); в составе жюри – главный редактор газеты «Ковентри ивнинг телеграф», лучший бомбардир футбольного клуба «Ковентри» Джордж Крэбб и еще кто-то из авиастроительной компании.

Линда решила участвовать в конкурсе и подала заявление.

Согласно правилам, каждая из претенденток должна была показать себя в повседневной одеж-

де, в вечернем платье и в купальнике. Линда репетировала свои выходы в гостиной, а на роль публики, помимо Дерека и Терри, были привлечены Клайв, Сэм и Алиса. Сэм сильно сомневался, что девушки в купальниках будут выглядеть уместно в грязном, прокуренном и пропитанном кислым пивным духом помещении местного клуба, и он выразил эти сомнения вслух.

– Не отравляй другим радость! – строго сказала Алиса.

– Брюзга! – заклеймил его Терри.

Один лишь Дерек выразил согласие с Сэмом, но разгоревшийся спор был прерван появлением Линды, которая продефилировала через всю комнату в повседневной одежде, сделала изящный пируэт и вернулась на стартовую позицию. Клайв и Терри засвистели, изображая восхищенную публику. Линда покраснела и улыбнулась. Дот помогла ей сделать макияж, самой заметной деталью которого были длиннющие накладные ресницы. Ее мини-юбка вполне подходила под категорию «повседневных». Сэм также залился краской. Линда была великолепна – бесконечно желанная и абсолютно для него недоступная. Она заметила краску на его лице и на миг встретилась с ним глазами, прежде чем покинуть комнату.

Следующий выход она совершила в небесно-голубом купальнике и белых туфлях на высоком каблуке. Сэму вспомнилась ее обнаженная грудь в лунном свете, когда они подглядывали за ней и Дереком, развлекавшимися в машине. Взгляд его скользнул по холмику в лобковой области под туго натянутой материей. Несколько курчавых волосков высовывались из-под купальника; с этим надо было что-то сделать, но он не осмелился привлечь общее внимание к столь деликатному предмету. Его пенис совершенно некстати набух и напрягся в штанах; Сэм заерзал на стуле, меняя позу и виновато поглядывая на Дерека, но «хахалю» было сейчас не до него – он пребывал в расстроенных чувствах, явно не одобряя всю эту затею.