Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ - Андрей Морозов

Таким образом, в связи с началом функционирования Суда ЕврАзЭС будет необходимо прекращение действия международных договоров, наделяющих полномочиями по разрешению споров в рамках ЕврАзЭС Экономический Суд СНГ (Решение Межгосударственного Совета ЕврАзЭС на уровне глав правительств от 15 марта 2011 г. № 75 «О формировании и организации деятельности Суда ЕврАзЭС»). Вместе с тем такое прекращение должно быть осуществлено в соответствии с положениями данных международных договоров и Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г.

При исследовании правовых проблем, связанных с рассмотрением споров в рамках ЕврАзЭС, важное значение имеет вопрос о процедуре досудебного урегулирования споров. Международные договоры, действующие в рамках ЕврАзЭС и Таможенного союза, как правило, предусматривают, что до обращения в Суд ЕврАзЭС участники спора должны попытаться разрешить его посредством переговоров или консультаций. Кроме того, споры, возникающие в рамках Таможенного союза, до обращения в Суд ЕврАзЭС в обязательном порядке должны быть направлены в Комиссию Таможенного союза (в настоящее время – в Евразийскую экономическую комиссию). В случае, если Евразийская экономическая комиссия в течение двух месяцев не приняла мер по поступившему обращению, заявление о рассмотрении спора может быть направлено в Суд (ст. 25 Статута Суда ЕврАзЭС).

Опыт функционирования судов в рамках межгосударственных интеграционных объединений, таких как ЕС, МЕРКОСУР, НАФТА, показывает, что они вносят существенный вклад в развитие интеграции и обеспечивают эффективную реализацию международных документов, принимаемых под эгидой указанных объединений.

Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что международное правосудие в рамках межгосударственных интеграционных объединений ЕврАзЭС и Таможенного союза имеет свои характерные особенности и специфические черты.

Особенностью системы разрешения споров в рамках МЕРКОСУР является то, что изначально в рамках данного межгосударственного объединения предусматривались арбитражные суды ad hoc, которые должны создаваться для разрешения определенных споров в конкретных случаях. Процесс разрешения споров в рамках МЕРКОСУР содержит три этапа: прямые переговоры, посредничество со стороны Группы Общего рынка, судебное разбирательство в Суде ad hoc. При этом сторонам спора необходимо использовать все механизмы первых двух инстанций и лишь после этого обращаться в суд ad hoc. Вместе с тем в рамках МЕРКОСУР посредством так называемого Протокола Оливос была введена система арбитражей, направленная на формирование постоянной системы международного правосудия в рамках данного объединения.

Реформа Европейского Союза, осуществленная посредством принятия Лиссабонского договора, имеет определенное значение и для судебной системы ЕС. Подтверждается трехзвенная структура судебных органов Европейского Союза. Наивысшую ступень занимает Суд ЕС; следующую ступень до реализации новых постановлений занимает Суд первой инстанции; и, наконец, третью – специализированные суды. Правовую основу функционирования судебной системы образуют положения Договора о Европейском Союзе и Договора о функционировании Европейского Союза. Вместе с тем реформа Европейского Союза не затронула основной функциональной направленности данного судебного органа, а именно предназначение Суда ЕС, которое состоит в обеспечении единообразного толкования и применения права Европейского Союза в том виде, как оно закреплено в учредительных договорах ЕС. Анализ практики деятельности Суда ЕС показывает, что данный орган вносит весомый вклад в развитие интеграции и повышении эффективности правовых актов ЕС.

Для системы разрешения споров в рамках ЕврАзЭС имеет важнейшее значение вопрос об исполнении решений Суда ЕврАзЭС, так как в настоящее время нельзя признать достаточно эффективным механизм контроля над исполнением решений, принимаемых международными судебными учреждениями, в том числе на постсоветском пространстве. Кроме того, в нормативных правовых актах ЕврАзЭС в недостаточной степени регламентированы вопросы обеспечительных мер, преюдициального характера судебных решений и др.

Глава 3. Выполнение международно-правовых актов Европейского Союза и Таможенного союза

§ 1. Международная правоспособность Европейского Союза по заключению международных договоров

Международная правоспособность Европейского Союза по заключению международных договоров является составляющей его общей международной правосубъектности как международной межправительственной организации (ММПО). В то же время дискуссия по поводу международной правосубъектности Европейского Союза определенным образом представлена в науке международного права. В частности, существуют суждения, что согласно Маастрихтскому договору только Европейские сообщества были и остаются субъектами международного права. В отличие от них Европейский Союз не обладает международной правоспособностью. Определяя его задачи, государства-члены отметили в Договоре лишь необходимость способствовать утверждению его индивидуальности на международной арене, не более того. А это есть не что иное, как только «декларация о намерениях, постановка общеполитической задачи на будущее», но не признание правосубъектности Союза[325].

На наш взгляд, Декларация о правосубъектности Европейского Союза говорит именно о международной правосубъектности последнего, а непосредственно Договор о Европейском Союзе в редакции Лиссабонского договора, констатируя в ст. 47 (бывшей ст. 46 А) разд. VI «Заключительные положения», что «Союз обладает правосубъектностью», имеет в виду именно свойство последнего быть субъектом международного права, реализуя делегированную государствами-членами компетенцию по представительству в том числе, общей внешней политики и политики безопасности, а также сотрудничества полиций и судебных органов (в рамках бывших второй и третьей «опор» ЕС). Такой вывод можно сделать из совместного толкования Договора о Европейском Союзе и Договора о функционировании Европейского Союза с учетом новелл, внесенных Лиссабонским договором. В частности, ст. 2 Договора о фу нкционировании Европейского Союза говорит о том, что, когда Договоры предоставляют Союзу исключительную компетенцию в определенной сфере, только Союз может законодательствовать и принимать юридически обязательные акты, государства-члены не могут сами осуществлять подобные действия, кроме как в случае, если они уполномочены на это Союзом, или в целях претворения в жизнь актов Союза. Когда Договоры предоставляют Союзу совместную с государствами-членами компетенцию в определенной сфере, и Союз, и государства-члены могут законодательствовать и принимать юридически обязательные акты в данной сфере.

Таким образом, государства-члены осуществляют свою компетенцию в той мере, в какой Союз не воспользовался своей компетенцией, либо когда Союз решил прекратить осуществление своей компетенции.

С учетом изложенного Европейский Союз не только обладает международной правосубъектностью по всем основным характеристикам, включая издание нормативных актов, являющихся обязательными для государств-членов, но и имеет первичные полномочия по компетенции, определенной в Договорах ЕС как учредительных актах. С учетом того, что последние являются международными договорами, учреждающими Европейский Союз на основании полномочий, делегированных государствами – членами данной международной организации, можно сделать вывод о полноценной международной правосубъектности Европейского Союза в современных условиях как ММПО.

Как отмечает украинский автор О. О. Гриненко, при анализе Европейского Союза как уникального субъекта международного права основною из научных составляющих видятся особенности его правовой природы. В свою очередь, особенности правовой природы Европейского Союза объективно требуют анализа и понимания специфики его международной правосубъектности[326].

При этом заключение международных договоров является той характеристикой международной правоспособности актора, которой наделены исключительно субъекты международного права. Именно заключение международных договоров наиболее отчетливо и рельефно выражает волю субъекта международного права, его намерения во взаимоотношениях с другими государствами и ММПО, а также деятельность по формированию международно-правовых норм.

Хотя такое отношение к правоспособности международных организаций по заключению международных договоров получило свое признание далеко не сразу. Как отмечала Е. А. Шибаева, еще в 1935 г. Гарвардский проект конвенции о праве договоров исключал из сферы ее применения соглашения международных организаций в силу их «анормального характера и трудности формулирования общих правил, которые могли быть применены к этому классу соглашений, несомненно, являющихся договорами sui generis».