Сказки старого Вильнюса II - Макс Фрай

— Да, с колокольчиками шансов у меня немного.

— «Немного» — это гораздо лучше, чем никаких.

— Расскажи про почтовый ящик, — посоветовала стриженая женщина. — Им, похоже, давным-давно никто не пользуется. И это досадно.

— Ты права. Даже я о нем забыла, хотя, казалось бы…

— Что за ящик? Где?

— Обратите внимание, когда пойдете домой. Он висит на стене вашего дома, возле входа в лавку с товарами для детей — простой, черный, без надписей. Все соседи уверены, что ящик предназначен для корреспонденции владелицы магазина, и только мы с почтальоном знаем: это не так. Каждый день вижу, как он самолично заносит в лавку письма и рекламные буклеты, а когда там закрыто, сует их прямо под дверь. И правильно делает. Потому что черный ящик — ничей. Он предназначен для благодарственных писем.

— Именно благодарственных? За что?

— О, за что благодарить, почти всегда найдется. Проснулся живой, сны снились хорошие, погода чудесная или, напротив, совершенно ужасная, зато в доме тепло, и вообще скоро весна — например. Вот вам уже несколько поводов для благодарности.

— Но кого благодарить-то? За погоду и за то, что жив? Кроме Господа Бога, вроде бы некого.

— Вот именно. Религиозные люди так и поступают. Но куда деваться, к примеру, агностикам? Которые вовсе не уверены ни в существовании Бога, ни тем более в своей способности как-то с ним связаться. А благодарность тем не менее испытывают. Вот чтобы она не оставалась невысказанной, и существует этот почтовый ящик.

— Ничего себе. Неужели кому-то приходит в голову писать подобные письма?

— Честно говоря, почти никому. Кроме тех немногих, кто знает о существовании и предназначении черного почтового ящика на улице Скапо. Уверена, что он — далеко не единственный в мире, но где висят остальные я, к сожалению, не знаю. Впрочем, нам-то с вами и одного достаточно.

Сказал:

— Даже если вы меня разыгрываете, все равно прекрасная идея. Непременно напишу такое письмо. Регулярно хочу сказать спасибо, причем именно за то, что проснулся живым. И вообще за жизнь, которая часто не устраивает меня в мелочах, но, по большому счету, очень хороша. По крайней мере, мне — впору, по росту и по плечу. Именно такая, как надо. Моя. Вот все это и напишу, добавив несколько сентиментальных подробностей. На худой конец, насмешу работников магазина игрушек. Тоже доброе дело.

— Доброе. Но почту из этого ящика они никогда не вынимают, честное слово. Хотя бы потому, что открыть его невозможно, разве только взломать. Можете внимательно его осмотреть и убедиться.

— Считается, будто все благодарственные письма попадают к адресату, — заметила женщина в льняном костюме. — Кем бы или чем бы этот адресат ни был. И даже если его нет вовсе, все равно — попадают. Каким-то неведомым образом. Все это слишком сложно для послеобеденной болтовни, однако считается, что на этой переписке счастливых людей с чем-то недоступным их воображению стоит мир. Как на китах и слонах. Поэтому лучше бы таких писем было побольше. На всякий случай. Чтобы мир стоял потверже.

Сказал:

— Можете на меня положиться, напишу.

— Вы напрасно закрываете блокнот, — улыбнулась женщина в белом. — Осталось еще много примет. Например, выходя через арку на улицу Пилес, обязательно следует обернуться. Если увидите, что за вами кто-нибудь идет или едет на велосипеде, знайте, что в этот день общение с людьми принесет радость и пользу. Дружеское или деловое — совершенно неважно.

— А если за вами следует голубь, ожидайте хорошего известия, — ухмыльнулся старик в ковбойской шляпе.

— Верно. А если кот, непременно купите себе мороженое. Или еще что-нибудь вкусное.

— А если позади никого нет?

— О! Это самое прекрасное. Тогда можете смело делать любые глупости, в этот день вам все сойдет с рук.

— То же самое, если к веткам дерева, что растет за синей стеной, привязаны разноцветные ленты, — добавила стриженая. — Правда, это случается нечасто.

— А если, выходя утром из дома, вы услышите птичий щебет, грядущий день сулит вам много хороших новостей. Если же птицы кричат вечером, это будут не просто новости, а чужие секреты, которые вам полезно узнать.

— А если напротив четвертого номера — это где двери с декоративным портиком и колоннами — припаркован желтый автомобиль, вас ожидает прибыль. Но запомните, автомобиль любого другого цвета приметой не является. Даже не рассчитывайте!

— Если зимой встретите на улице Скапо девочку в красных сапожках, значит, уже к вечеру будет оттепель.

— А если летом увидите босую старуху, ждите дождя.

— Причем пустой таз у нее в руках сулит грозу. А пакет с продуктами — град.

— Мальчишка на самокате — к удачному приобретению. Причем чего угодно, от башмаков до недвижимости.

— А мужчина с удочкой означает, что вы можете смело затевать новое дело или переговоры, в исходе которых пока не уверены.

— А если мужчин с удочками двое, даже страшно подумать, чего вы сумеете добиться. Видимо, станете президентом.

— И если все-таки станете, имейте в виду: кошка в окне первого этажа седьмого дома означает, что в этот день вы сможете обмануть кого угодно.

— Но если из этого окна выглядывает собака, будьте предельно честны до завтрашнего утра. А еще лучше — до конца недели.

— А если там стоит клетка с хомяком, вам следует отложить все дела и заняться закупками продовольствия: вечером непременно нагрянут голодные гости. Даже если вы никого не звали.

— Причем это будут хорошие гости. Которых вы, можно сказать, ждали всю жизнь.

— Найти тетрадку с конспектами или хотя бы исписанный листок бумаги — к утрате ненужных иллюзий.

— Зато ручка, даже поломанная, или, скажем, карандаш сулит как минимум неделю вдохновенной работы. Только нужно обязательно унести находку с собой.

— А если из открытого окна доносится оперная ария, значит, в вас кто-то влюблен, ликуйте!

Они говорили, смеясь и перебивая друг друга, явно выдумывали на ходу. Ничего не имел против и все равно конспектировал для памяти: «Босая старуха — дождь», «хомяк — вечеринка», «карандаш — вдохновение, подобрать», «открытые ворота — свидание», «плакаты на заколоченных окнах…», «значения рисунков на тротуаре…».

Пусть будет.

Домой вернулся уже в сумерках, пьяный от солнца, смеха и усталости. Подумал: «Вещами займусь завтра». Рухнул на постель, некоторое время разбирал свои записки и сам не заметил, как уснул, даже не погасив поставленную в изголовье лампу. Во сне писал благодарственное письмо; как всякое уважающее себя сновидение, оно то и дело норовило ожить, рассыпаться на сотни овеществленных образов, которые тут же затевали веселую чехарду, подбивая своего создателя присоединиться.

Проснулся на рассвете; выключив лампу, подремал еще. Наконец встал, сварил кофе, достал из рюкзака ноутбук и с головой нырнул в блокнот — разобрать вчерашние каракули, записать все подробно, пока оно еще свежо в памяти. Для себя, для друзей и чтобы смастерить красивую самодельную книжку с приметами в подарок седой женщине из кафе. Уж ее-то, в отличие от невыразимого владельца черного почтового ящика, можно поблагодарить лично.

Когда пришли Мартинас и Аста, как раз писал про хомяка. Удивительной магической силы зверь оказался: его, получается, даже видеть в окне не обязательно, достаточно упомянуть, и — бумц! — на тебя тут же валятся долгожданные гости. Правда, не голодные, а, напротив, с гостинцами — свежим домашним хлебом, ярко-зеленым базиликовым сыром и ветчиной. Кормить и спасать. Еще раз поругали, что не предупредил всех заранее. Передали: Айдас приедет сразу после работы, а Янка, возможно, уже через пару часов. Пообещали: к вечеру в этом бомбоубежище вполне можно будет жить.

Сказал, жадно кусая бутерброд:

— Это очень круто. А теперь идем пить кофе. Я бы сам сварил, мне не лень, но тут вчера обнаружилось лучшее в мире кафе. Прямо у меня под носом, чтобы далеко не бегать. Вы непременно должны там побывать.

Удивились:

— Что за кафе? Где? Вот прямо на Скапо? Надо же. Сколько раз тут ходили, а кафе не видели.

Сказал:

— Я тоже не видел — до вчерашнего дня. Наверное, только что открылись, там даже вывески пока нет. Такие хорошие! Принесли кофе и вино бесплатно, в честь новоселья — видели, как мы вещи таскали… А как там готовят рыбу, знали бы вы. И ходят туда исключительно лучшие люди в мире. Я с ними практически до ночи вчера просидел.

Вышли во двор, свернули на улицу, огляделись. Десятый дом — вот он, наискосок. Но ни белых тентов, ни столов, ни стульев, ни даже аромата специй и трав. Белая дверь осталась на месте, но была заперта, на окнах жалюзи, такие пыльные, что ясно — их не поднимали как минимум с самой зимы.

— Ну и где? — хором спросили друзья.