Не ходите, дети... - Сергей Удалин

– А что с Бонгопой? – встревоженно спросил Андрей, мысленно обругав себя последними словами за забывчивость. – Жить будет?

Кумало ошеломленно посмотрел на него. А Шахов опять сплюнул. Мать честная, да что ж это с ним такое сегодня творится! Откуда этому дядьке знать, будет жить Бонгопа или умрет? Он же не доктор и даже не колдун.

– Ньянга что сказали? – пояснил он Какаке.

– Они сказали, что нужно отнести тяжело раненых в крааль.

– Почему отнести? Он же в плечо ранен. Или так засадили, что он сам идти не может?

– Нет, может.

– Так зачем же нести?

– Ньянга сказали.

Шахов по привычке хрустнул костяшками пальцев. М-да, все-таки свои ребята. Хоть и черные, но свои. Квадратное катаем, круглое носим. Но только по приказу из штаба округа.

– Ну и как, отнесли?

– Нет еще.

Да что ж он, честно слово, как пленный партизан на допросе! Каждое слово из него нужно под пыткой вырывать.

– Так веди меня к нему!

Андрей вскочил и тут же едва не застонал. Все-таки ногу он разрезал капитально.

– Больно? – совсем по-детски спросил Какака. – Посиди здесь, я сейчас позову ньянга.

Шахова передернуло. Только не это! Шаманского бормотания и вонючих мазей он точно не выдержит. Лучше уж самому дохромать до реки и там промыть рану. А потом можно приложить к порезу столетник, благо он здесь растет не в горшочках на подоконнике, а сам по себе[69], перевязать какой-нибудь относительно чистой тряпкой или сплетенной из травы веревкой. А колдуны пускай с местными разбираются.

– Не стоит, – прошипел он сквозь зубы. – Как-нибудь сам справлюсь. Пошли!

Какака испуганно вцепился Шахову в руку и наконец разговорился:

– Нельзя тебе туда, Шаха, никак нельзя. Ты ведь еще не очистился после боя, не обтер топор. Если принесешь с собой злых духов, ньянга очень рассердятся.

– Чего я там не обтер? – удивился Андрей.

Ах да! Был такой разговор. Кузнец уверял, что любая согласится помочь, и с удовольствием. Только где ж их искать, этих любых? И так на ногу не наступить, а теперь еще и за девками гоняться придется.

– Слушай, друг, а это обязательно? – с надеждой спросил он.

Какака усмехнулся, но понял вопрос правильно. Как-никак, а сам тоже человек военный. Знает, небось, каково после боя опять напрягаться – там болит, здесь не сгибается, а здесь – совсем наоборот, сгибается, скотина такая!

– Не волнуйся, девушки скоро появятся, – успокоил он Шахова. – Они всегда приходят на бой посмотреть. Просто никто не ожидал, что все так быстро случится.

Да уж, ты-то точно не ожидал! Даже выслать вперед разведчиков не догадался. То есть выслал, когда уже поздно было. Ну да бог с ним, обошлось. Кто старое помянет…

– Ладно, уговорил, – вздохнул Шахов. Вот ведь до чего дожил – его на это дело уже уговаривать нужно. – Только сначала пойду искупаюсь. Как тут к реке удобней пройти?

Командир отряда показал рукой направление. Но Андрей в той стороне никаких признаков воды не заметил.

– А далеко идти?

Он снова мысленно отругал себя за глупый вопрос. Ну, предположим, Какака знает, сколько отсюда до реки пилить. Но объяснить-то опять не сможет. Ни в километрах, ни в часах. Ох, тяжело с ними, со счастливыми!

Однако старый воин выкрутился:

– До времени появления гиен[70]успеешь вернуться в крааль.

Шахов прикинул, сколько это получится в привычных ему единицах измерения, и присвистнул. Шли они сюда часа четыре, не меньше. Сейчас где-то около полудня. А гиены выходят на промысел часам к семи вечера. Значит, до реки – учитывая то, с какой скоростью они здесь ходят, – не меньше восьми километров будет. Далековато, однако. Тем более нет смысла задерживаться.

– Ну, тогда я пошел. – Андрей осторожно ступил порезанной ногой. – Вроде терпеть можно.

– Пояс сними, чтобы девушки сразу поняли, что тебе очиститься нужно, – напутствовал его бывалый воин. – А потом обратно надеть не забудь.

Инструктор, блин. Как будто без него не разберутся. Ты еще поучи, как правильно топор обтирать!

Насчет времени появления гиен Какака малость ошибся. Не в смысле времени, а в смысле появления. В этот день гиены вышли на промысел раньше обычного. По дороге к реке Шахов успел повстречаться с тремя группами этих уродливых и неприятно пахнущих созданий, тощими телами и суетливыми движениями напоминающих бродячих собак, только рыжих, с черными мордами и такого же цвета пятнами на боках.

И не так уж трудно было догадаться, куда они направляются. Живности в округе Андрей не приметил никакой, если и собирался кто пощипать травку, то умчался прочь при первых же звуках битвы. Но антилопы сегодня гиен не интересовали. Найдется добыча покрупнее, за которой к тому же не нужно гоняться по всей саванне. Лежит себе тихо и не шевелится. Подходи да угощайся. Вот и торопились падальщики урвать свой кусок. Приближаться к Шахову они не решались и с недовольным ворчанием отходили в сторону. Но, пропустив, возвращались на прежнюю дорогу и устремлялись туда, где только что закончилась кровавая человеческая забава.

Сам Андрей никуда не спешил. Порезанная нога все еще саднила, но он уже приноровился ступать на пятку, не тревожа рану. Пусть медленно, зато меньше шансов какую-нибудь заразу подцепить. Остается только хорошенько промыть порез, перевязать столетничком – и будет нога как новенькая.

Он уже добрался до прибрежных зарослей, слышал журчание воды, видел, как взлетают и снова опускаются к реке стайки мелких птиц, но все никак не мог отыскать проход в колючем кустарнике. А порезаться еще раз очень не хотелось. Хватит на сегодня крови. Побродив немного вдоль живой изгороди, Шахов вздохнул, перехватил ассегай поудобней и принялся прорубать им, словно мачете, дорогу к реке.

Берег оказался пологий, низкий, заросший тростником. Неудобный, одним словом. Даже если доберешься до воды – ни присесть, ни ноги вытянуть, ни рану толком прополоскать не получится. Надо бы какой-никакой бугорок отыскать, обрывчик или хоть корягу. Но еще куда-то топать сил не осталось. Может, все-таки и здесь что-нибудь подходящее найдется?

И ведь нашлось же! Чуть левее над водой склонилось невысокое, смутно знакомое деревце с чуть отдающими желтизной продолговатыми листьями, целыми гроздьями свисающими с веток почти до земли. Мать честная, так это же ива[71]! Ивушка плакучая. Как же тебя сюда занесло, родная?

Андрей почувствовал, что еще немного, и он полезет обниматься с деревцем. Этого еще не хватало! Да и слова такого еще, наверное, не придумали, чтобы правильно назвать новый вид сексуальных извращений. Лучше уж присесть, привести нервы в порядок. Тем более что и деревце как будто обрадовалось встрече с земляком, приподняло один из корешков и выставило его прямо над водой, как раз настолько, чтобы можно было на нем пристроиться. Расслабившийся Шахов оперся спиной о ствол, опустил обе ноги в прохладную воду и ощутил полное блаженство. Кайф, совсем как дома. Еще бы удочку сюда!