Маг 11 (СИ) - Белов Иннокентий

— Аляска больше не наша, пусть там с ней сами страдают, — отмахивается от моих слов Григорий.

— Впрочем, давай, запиши тоже в тетрадку и эти слова. А что еще видишь? — Распутина реально затягивает магия моего волшебного взгляда.

— Больше ничего особенного, — делаю вид, что задумываюсь я, — А, вот! В конце июля умрет японский император!

— Ну, это тоже пиши, Жмурин Сергей! Посмотрим, как получатся твои видения на самом деле!

Хорошо, выдал немного информации вполне себе определенной, есть теперь, в чем меня проверить и убедиться в моем великом знании. Жаль, ничего более близкого по времени в России в эти дни не случилось, чтобы я попал в самую точку, а известие об этом событии сразу же оказалось на страницах газет.

Или я просто не нашел в интернете.

Здорово было бы предсказать смерть Гучкова, такой новости Распутин здорово бы порадовался. Однако, опасно это, сразу на меня подозрение падет.

Я не ударяюсь в религиозный мистицизм, направление, где развлекается и чувствует себя как рыба в воде сам Распутин и не выгляжу Божьим человеком ни на один медный грош.

Вообще, за это время я выучил три молитвы на церковнославянском языке, нормально читаю и уже пишу, однако, сильно верующего или какого-то особенно экзальтированного прихожанина из себя не хочу строить.

Чувствую, что лезть в теологические или даже обычные современные церковные обычаи мне не стоит, экзамена я не сдам никакого настоящему профессионалу, только опозорюсь лишнего.

Просто верю, крещусь и читаю молитву — вот и весь мой багаж более-менее образованного мужчины тех лет.

Еще влезать в технические детали мне не стоит, боюсь легко ошибиться в знании техники и промышленности этих лет.

Да, в общем, много чего я не знаю и не помню, поэтому придется очень себя держать в руках по этим темам.

Однако, Распутин не пытается пока понять по моим расспросам, что я за человек и откуда взялся в его жилище.

Ну, не его конечно личном, однако, так он называет свою скромную комнатку.

Да, живет очень скромно на самом деле, хотя мог бы давно сподвигнуть своих фанаток на то, чтобы сняли ему настоящий дворец.

Смотрит на мое лицо и не понимает меня — это я тоже хорошо вижу.

Почему такой обычный с виду человек одарен такими способностями. Ведь удел людей, обладающих такими знаниями — это быть блаженными родом и всякими юродивыми, только они к такому умению способны и признаны общественным мнением.

А я похож на просто хорошо одетого, благополучного мужчину довольно молодого возраста безо всякой экзальтации и особой воцерквленности. Даже ничем не воняю для правдоподобия, видно, что часто моюсь и бороду брею регулярно.

Поэтому он меня не понимает совсем и не сможет прочитать движущие меня силы. А это непонимание его самого настораживает определенно и мешает мне.

Ничего, есть у меня еще что подкинуть в топку его интереса к своему необычному посетителю.

— Кроме знания впереди, Старец Григорий, есть еще у меня сила, мне ее бог дал. Небольшая, но, зато всегда при мне, — уверенно поясняю я ему такой поворот сюжета, — Могу, что другие не могут.

— Так ты чудеса можешь творить? — совсем уже потрясенно переспрашивает Распутин.

— Эх, если бы ты только знал, какие именно могу, упал бы со стула, дружок, — думаю я про себя.

Но, отчетливо понимаю, что могу ему показать только забавную мелочь, такую для развлечения.

Типа — задуть свечу издалека! Толкнуть вешалку так, чтобы она упала. Подтянуть шляпу к себе с расстояния в метр, не больше. Дверь захлопнуть или, наоборот, открыть без рук.

Такие чудеса практического и маленького плана, которыми он может похвастать императрице и ее дочерям, чтобы здорово развлечь их. Ни про какое лечение и волшебную силу нельзя говорить, ведь большая часть его власти над императрицей и тем же Николаем Вторым держится на том, что маленький наследник престола успокаивается у него на руках под воздействием навыков гипноза и необычайной уверенности в голосе Распутина.

Да и лечение алтайскими травами здорово ему помогает, укрепляет стенки сосудов. Тем более, Григорий настоял на отказе от аспирина, разжижавшего текучую кровь наследника престола еще больше.

Только, никакой конкуренции Старец рядом не потерпит, это я тоже хорошо понимаю.

Так что про мои способности к излечению я смогу сказать только тогда, когда увижу императрицу и наследника вблизи от себя. Увижу и сразу же покажу настоящее чудо, которое повторить никому не возможно.

Всего пара движений моей рукой с лечебным камнем над лопнувшим сосудом или гематомой на теле наследника — и все излечено за пару минут. Эффект окажется поразительный для настрадавшихся родителей, венценосной пары.

Вот тогда я и вытащу свой козырь для всей императорской семьи, только тогда смогу понемногу открыться им. Подвинуть Распутина с места главного лекаря и тогда уже начинать серьезный разговор о будущем.

А пока я показываю несколько подобных фокусов Распутину. Здорово его развлекаю, он все не верит, что я действую своей силой и без всяких хитростей, присущих клоунам и прочим цирковым кудесникам.

Показав четыре легких воздействия моей силы на неодушевленные предметы, я скромно признаюсь, что сила моя пока закончилась.

— А на людей можешь влиять как-то? — вот он, такой коварный вопрос, заданный небрежным тоном Старца.

— Нет, не могу. Пробовал много раз, только, ничего не получается у меня. Камешек могу столкнуть в сторону, а палец подвинуть не получается у меня, — виновато я объясняю свои ограничения.

— Все равно, сила у тебя какая интересная! Эх, показать бы ее… — Распутин не договаривает и замолкает.

Я, кажется, понимаю, что он имеет в виду, но, никак этого понимания не показываю.

— Ну, если отдохну дня три хорошо, в бане попарюсь, тогда могу все повторить, — нейтральным тоном закидываю я ловушку Старцу Григорию, — Без бани плохо сила возвращается, поэтому хожу в нее через день.

— А кем ты работаешь? — теперь такой вопрос у него ко мне.

— По технической части больше, впрочем, образование в училище получил, а сам пока на этих фокусах зарабатываю, — стеснительно повествую я, намекая, что не совсем легально делаю деньги на своем умении.

Что не пошел трудиться по специальности, а как-то мухлюю и химичу, чтобы заработать побольше стандартной платы.

Нужно мне это, чтобы Старец еще более покровительственно себя в моем отношении почувствовал. Что нет у меня за спиной никакой приличной истории и теперь понятно, как я в жизни свою силу использую.

Что можно меня просто полицией испугать легко или его покровительницами непростыми, которым каждый полицмейстер с готовностью услугу окажет.

В гостинице я скрашиваю досуг постояльцам, играя в карты с ними по-маленькому. Делаю еще себе определенную репутацию в небольшом мужском клубе, играя честно, однако, почти безошибочно определяя, когда соперник блефует с шестерками или когда точно он имеет хорошую карту.

Умение ощущать чужие эмоции служит мне довольно верно, да и то, что я чувствую ложь и прочие понты собеседников, мне здорово благоволит в итоге.

Все больше в покер, игру, где нужно чувствовать настроение противников после раздачи карт, еще в очко поигрываем иногда и другие игры, где мое умение мне уже не так помогает.

Но, в общем итоге я почти всегда в плюсе, то в небольшом, а иногда и в солидном прибытке оказываюсь.

— Так что с Илиодором этим? Как ты так сильно чувствуешь, если до четырнадцатого года еще два года осталось, — наконец спрашивает про мои прежние слова Распутин.

— Судьба его с твоей сильно связана. Тащит он тебя в непотребную сторону своим даром. Развязаться тебе с ним нужно, так, чтобы совсем он не мешал тебе и… — я снова поднимаю палец наверх, — Жить.

— Каким даром? — с интересом поднимает брови Григорий.

— Увлекать он может верующих людей, еще зло как добро представлять и наоборот, — уверенно отвечаю я.

В общем, это как раз те слова, которые Григорий хотел бы услышать от меня. У Илиодора способности с ним самим схожие, так же увлекать людей верующих истинно или не очень, только, руки у того саном связаны.