Змееныш - Андрей Левицкий

— Что, Медведь? — едва слышно окликнул его Гроб.

— Чую. — Звероподобный бандит издал низкое горловое рычание. — Эта… дичь!

— Ну, чего застряли? — Корыто уселся на верхний ствол, хрустнув сучком. Было темно, лунный свет иногда проникал сквозь тучи, но застревал в густой листве над головой.

— Тс-с! — Гроб потянул из кобуры пистолет. — Медведь почуял что-то.

Ругнувшись, Корыто потянул из-за спины автомат.

— Наверно, опять водяную крысу унюхал, — брюзгливо пробормотал он. — Знаю я его вкусы.

Медведь застыл на груде стволов, вглядываясь в темноту и принюхиваясь. Ноздри его подрагивали. Далеко справа в подлеске слабо светилась жарка. Медленно-медленно Медведь потянул из чехла на спине дробовик.

Змееныш слишком глубоко ушел в себя, ночью он не ждал нападения, впереди был непролазный бурелом, к тому же бандиты почти не излучали кровожадных эмоций — это были привычные к убийству люди, спокойно делающие свою работу. Немного фонил Корыто — но жаждой денег, а это не опасно.

Поэтому выстрел из дробовика прогремел в безлюдном лесу, как труба архангела Гавриила. Змееныш повалился в мелкое болотце, посреди которого стоял, и пополз. Сверху загрохотали выстрелы — Гроб и Корыто стреляли туда же, куда и Медведь. По лицу тонкими струйками текла кровь, дробь ободрала правую щеку и висок, горело раненое плечо.

Выстрелы прекратились, и Змееныш замер в затхлой воде. Над буреломом повисла мертвая тишина. Он не шевелился, любое движение в воде — это плеск, его услышат; нападавшие также застыли. Беглец очень слабо чувствовал их, он не мог ни атаковать, ни уйти. «Узи» висел за спиной, если он попытается достать оружие, эти трое откроют огонь на звук.

Никогда раньше Змееныш не убивал людей: став причиной смерти отряда Мазая, он решил оберегать жизнь других и с тех пор всегда следовал своему решению.

А теперь на него охотятся. Наверное, Слон натравил сталкеров. Змееныш понял это недавно и стремился быстрее уйти в глубь Зоны — чтобы не пришлось отбиваться. Он все еще не хотел убивать.

Но сейчас на него накатило раздражение. Сначала Одноглазый, потом Кирза со Стопкой, теперь эти трое… Что потом — на него будут охотиться, как на зверя, устроят облаву? Не поднимая головы, Змееныш осторожно завел руку за спину, потянул «узи» — и целый дождь пуль обрушился вокрут.

Это были спецы, они примерно знали, где залег беглец, и собирались убить его во что бы то ни стало. От них не отвяжешься так просто. Когда выстрелы смолкли — бандиты берегли патроны, — Змееныш услышат шорох, скрип стволов, тихий треск… двое поползли, окружая его. Стоило ему шевельнуться — пули вспороли воду вокруг.

Он зажмурился, понимая, что иного выхода нет. Стараясь не терять ползущих людей и того, кто прикрывал их, Змееныш потянулся сознанием к спящим кабанам.

А те двое почти выбрались из бурелома, еще немного-и достигнут болотца, где он лежит. Змееныша и бандитов разделяла теперь лишь поросль молодых осинок.

Стая на лежке казалась отсюда горсткой тлеющих углей. Змееныш коснулся сознания вожака, задел остальных, раздувая угли, ощутил, как недовольно заворочались мутанты. До того сквозь сон они слышали выстрелы, но — слишком далеко, чтобы вскочить. А теперь огоньки их сознаний налились алым свечением, кабаны стали подниматься, всхрапывали, не понимая, почему они проснулись, кто их побеспокоил, на кого направить гнев.

Слева, метрах в десяти, треснула ветка, почти одновременно справа чавкнула болотная жижа. Змееныш мысленно дохнул на колеблющийся огонек сознания вожака — и гнев того полыхнул, будто в костер плеснули бензина.

Трое бандитов вскинули оружие, когда услышали впереди топот и треск ветвей. Разбуженные мутанты в ярости ломились сквозь лес, раздирая кусты, топча поваленные стволы. И бежали они сюда. Люди открыли огонь в четыре ствола — Корыто стрелял с обеих рук.

Змееныш оказался между кабанами и наемниками. Мутанты мчались к болоту, чтобы растоптать того, кто нарушил их покой. Змееныш пополз с линии огня, вжимаясь в жижу, не забывая подхлестывать ярость кабанов. И вдруг ощутил новые сигналы: услышав топот стаи, вокруг просыпались другие мутанты. Псевдоплоть, устроившаяся в корнях поваленного дерева… Небольшая стая псевдособак, спящих посреди полянки… Вскочив, они помчались следом не разбирая дороги, испугавшись, как при выбросе.

— Что такое?! — крикнул Корыто, выхватывая из кобуры пистолет. — Это гон, что ли?!

Гроб молча стрелял. Медведь, стоявший впереди, попятился, вдруг бросил дробовик, развернулся и побежал.

Его смяли первым. Змееныш едва успел, выдрав ноги из чавкающей грязи, запрыгнуть на ближайшее дерево, когда волна мутантов вынеслась из чащи. Болотную жижу взбили десятки ног и лап — кабаны, псевдопсы, крысы, плоть живым тараном врезались в бурелом. Змееныш разглядел огромного косматого человека, которого мутанты подмяли; забравшись повыше, прижался к стволу и обхватил его руками. Дерево содрогалось, шелестя кроной, на ветках трепетала листва.

— Врешь, не возьмешь!!! — орал вконец ошалевший Корыто, стреляя из пистолета и орудуя ножом. Огромный кабан сбил его мощным толчком в грудь, отбросил, Корыто ударился затылком о дерево, но не сдался — отшвырнув бесполезный пистолет, вонзил два ножа в брюхо и бок мутанта.

Гроб отбивался от повалившей его псевдоплоти. Он выпустил ей в грудь пять пуль, плоть навалилась на него, яростно хрипя, из разверстой пасти на лицо клочьями падала пена. Бандит извивался, пытаясь выбраться из-под мутанта, а псевдоплоть беспорядочно щелкала клешнями, ничего уже не соображая. Гроб взвыл, когда мутант раскромсал ему плечо.

И тут же на грудь вскочил кабан. Хрустнули ребра, бандит выгнулся, разинув рот в немом крике, — и умер через мгновение.

Корыту повезло меньше. Гон закончился, мутанты разбежались, кто-то еще дергался, застряв в буреломе. Змееныш соскользнул с дерева и неслышно исчез в чаще. А Корыто все хрипел, пытаясь подняться, кровь из разодранного лба заливата глаза, в ушах шумело.

— Выходи! — хрипел он и надсадно кашлял, плюясь красными брызгами. — Кто на меня, а?!

Его никто не трогал, никого не осталось возле осиновой рощицы, потревоженное болотце успокаивалась, рябь улеглась, жижа застыла. Тучи разошлись, выглянула луна, свет отразился в неподвижной глянцево-черной глади.

Корыто умирал долго. Клыки кабана распороли живот, когти псевдопса взрезали грудь — бандит валялся у болота, раскинув руки, тело уже холодело, а полные муки глаза еще смотрели в светлеющее небо.

2

Ворон, Чубатый, Хрен и Гоха, услышав про облаву, не мешкали ни секунды. Забыв про хабар, на который надеялись в этой ходке, они свернули от Армейских складов к западу, миновали Дикие территории.

— Шумят, что Змееныш идет к северу, — пыхтел Чубатый довольно. Его огромный рюкзак стучал по пояснице при каждом шаге — шли быстро. Большой темный чуб закрывал левый глаз сталкера. — А мы, выходит, наперерез ему…

— Значицца, так выходит, — соглашался Ворон. Почему его так назвали — никто уже и не помнил. Был он светлой масти, почти пепельный блондин, и ни во внешности, ни в одежде не имелось ничего мрачного, зловещего, да хотя бы даже черного — обычная защитной окраски куртка, брезентовые штаны и рыжие ботинки с высокими берцами.

— Слышь, парни, — низкорослый коротконогий Гоха едва поспевал за остальными. — Слышь, а как мы его поймаем-то? Вдруг он куда свернул или там засел в засаде, или в схроне где остался, или вообще обратно пошел? Ворон, ты почему думаешь, что Змееныш нас именно там ждать будет, куда ты указал?

Хрен хлопнул Гоху по бритому кумполу.

— Ты не только сам мелкий, у тебя и мозги мелкие, — приятным баритоном сказал он. — Командира слушать надо было.

— Ах ты хрен моржовый! — взвился Гоха. — Да я тя счас в труху покрошу!

Хрен лишь ухмыльнулся в ответ.

— Тихо! — прикрикнул Ворон. — Для тупых и для Гохи в третий раз повторяю: слышали, как стреляли ночью в чаще за Янтарем, наутро патруль из лагеря науч-ников нашел там трех мертвых бандитов. Мутанты их потоптали. Усек?

— Так чего решили, что это он? — не врубался Гоха, почти бегом догоняя товарищей. Длинноногие напарники шли быстро, торопясь наперерез ста тысячам иностранных валютных единиц.

Хрен опять ухмыльнулся.

— Не, Ворон, ну скажи, мат мозг у человека? Не томи приятеля, поясни, а то мысль у Гохи больше мозга — не помещается в голове, вот и сообразить не может.

— Ну, блин, я таки щас тебя урою! — подпрыгнул Гоха.

— Да тихо вы! — опять прикрикнул Ворон. Он привык к постоянным перепалкам напарников и реагировал так, для порядка. — Гоха, что тебе неясно?

— Так, может, бандиты под гон попали? — Гоха уже начинал задыхаться.