Неизвестный Кожедуб - Иван Кожедуб

— Быстрее! Быстрее! В районе Рогани бомбардировщики противника! — раздалось в наушниках шлемофонов.

В такую минуту думаешь об одном: «Там враг бомбит наши войска! Скорее на выручку!» Семенов подает команду:

— Будьте внимательнее! Впереди до сорока пикирующих бомбардировщиков и истребителей противника. Атакуем!

С ходу захожу в хвост одному бомбардировщику и открываю огонь. Немец только было собрался пикировать. Вгоняю его в землю.

Восьмой самолет сбит — это месть за моих погибших товарищей. Я выполнил свою клятву.

…Смотрю — ведомый прикрывает надежно. В наушниках раздается команда с земли:

— Выше вас около двадцати «Хейнкелей-111». Атакуйте, атакуйте!

Врывается еще чей-то голос:

— «Мессеры» заходят в хвост, будьте внимательнее!

К нам эшелонами приближается около тридцати бомбардировщиков. Мы с Мухиным взмываем вверх и с ходу врезаемся во вражеский строй. Наши машины оказались под самолетами противника, и я увидел большие черные кресты на желтых плоскостях.

Вблизи нет своих. Напряжение достигает предела. Бить, не теряя секунды! Немцы поспешно бросают бомбы. Рядом пролетает одна, другая. Неожиданно бомбардировщики поворачивают на запад. «Нет, не уйти вам безнаказанно, гады!» — думаю я и кричу ведомому:

— Вася, берем в клещи крайний!

С двух сторон мы заходим к бомбардировщику. Начали сближаться. Дистанция подходящая. Командую: «Огонь!» Заработали пушки. Самолет врага вспыхнул и пошел к земле. Вдруг откуда-то на нас налетели до двадцати истребителей противника: сверху, снизу, справа, слева засверкали огненные трассы. Передаю Мухину:

— Вася, держись!

И мы, отбиваясь от яростных атак, уходим на свою территорию, то взмывая, то снижаясь по ломаной линии.

Немцы гонятся за нами, но их атаки безуспешны. Мы с Мухиным стремительно маневрируем на наших «Лавочкиных», отстреливаемся, отгоняем друг от друга вражеские самолеты. Теперь я уже научился соразмерять в воздухе каждое движение, экономить секунды. В этом бою я еще раз убедился, насколько велико значение спаянности нашей пары. Именно это и помогло нам выбраться из сложного положения.

Я вышел из самолета. Посмотрел на Мухина — у него на спине проступили белые соляные разводы. У меня тоже гимнастерку хоть выжми.

После боя по лицу летчика можно сказать, как много пережил он за те тридцать минут, которые он провел в воздухе. Что-то суровое появляется в глазах. На губах — запекшаяся кровь: видно, губы кусаешь.

В жаркой схватке летчик не чувствует ни боли, ни усталости — эти ощущения словно выключены из сознания. За полчаса воздушного боя затрачиваешь столько энергии, сколько не затратишь за полмесяца на земле. Только на аэродроме это сказывается. Но если летчик сразу получает приказ о новом боевом задании, всю усталость будто рукой снимает бодрый, спокойный, садится он в свой самолет и летит в бой. Мысль его ясна, весь он собран.

Только в первые дни сражений севернее Белгорода, на Курской дуге, я понял, что настоящий воздушный бой — это высшее напряжение нервов, испытание физических и душевных качеств бойца.

Нервное напряжение у всех выражалось по-своему. Я, например — и это было у большинства, — терял аппетит. Все время хотелось пить, пересыхало в горле, голова горела. Но это было только вначале. Уже через неделю организм приспособился, и все вошло в норму, лишь иногда сразу после боя возвращалось это состояние.

Часто, бросая из стороны в сторону свой самолет, взмывая ввысь и оттуда бросаясь на врага или атакуя его с бреющего полета, чуть не задевая плоскостями макушки деревьев, я думал о том, как меня выручает физическая сила, выносливость. Большие перегрузки и длительное напряжение всего организма в воздушном бою я выдерживал сравнительно легко, на деле убеждаясь, какое громадное значение имеет для летчика физическая подготовка.

В боях на Курской дуге я начал осмысливать сложное искусство воздушного боя, научился анализировать свои успехи и неудачи, бои, проведенные друзьями. У меня стали вырабатываться свои тактические приемы, быстрота действий; я старался использовать все летно-тактические качества самолета.

В воздушном сражении нельзя увлекаться и очертя голову вести бой. Неопытному летчику это особенно трудно: бой захватывает. А надо крепко держать себя в руках. Я часто повторял слова Чкалова: «Имей холодный ум, но горячее сердце».

Вечерами, отдыхая после напряженного боевого дня, я часто думал о поведении летчика в бою, старался проследить все свои действия в проведенных боях. Такой анализ помог сделать некоторые выводы, оказавшиеся полезными мне в будущем.

Боевому летчику необходима быстрота мысли, умение без промедления оценить обстановку, ориентироваться в ней, сразу найти наиболее правильное решение. Это очень ценное, даже необходимое качество боевого летчика.

Мысль опережает действие. Поэтому, упорно тренируясь, надо научиться действовать стремительно, но по порядку, нужно уметь контролировать свои действия, координируя их в самой сложной обстановке. Этого можно достичь лишь в результате отличной техники пилотирования. Ее нужно довести до совершенства.

Я часто вспоминал наставление своего аэроклубного инструктора: «Действуйте не спеша, но поторапливаясь». Спешка мешает. Она заставляет принимать решение не вполне обдуманно, недостаточно ориентируясь в обстановке. Быстрота и поспешность — понятия разные. Я это хорошо усвоил еще в те дни, когда мне приходилось работать инструктором, наблюдая за своими курсантами. Действовать с быстротою мысли — вот к чему должен стремиться каждый боевой летчик. И длительной, упорной тренировкой он может достичь этого.

В бою летчик делает одновременно несколько дел, поэтому ему необходимо не только мгновенно охватывать вниманием всю создавшуюся обстановку, но и уметь распределять внимание. В сложной обстановке воздушного боя, когда события разворачиваются в течение секунд, от умения летчика распределять внимание иной раз зависит исход схватки с врагом. Особенно это умение нужно командиру группы. Ему надо следить за своими действиями, за действиями своих летчиков и вражеских, правильно расставить силы, мгновенно распознать, сосчитать, учесть силы противника. Хороший, опытный летчик умеет быстро и сознательно переключить внимание, если этого требует обстановка, мгновенно реагировать на любую неожиданность — скажем, на появление новой группы самолетов противника или непредвиденный маневр вражеского летчика.

Мыслями и выводами я делился с друзьями. Один из молодых летчиков сказал: