Тень дракона - Кирилл Кащеев

– Платье! – скомандовала она. Растопырив пальцы, чтоб не смазать лак, Танька подцепила вешалку и поволокла платье к Ирке.

– Надеваем! – и на Ирку обрушился пышный ворох шелестящего шелка и кружев.

– Вж-жик! – свистнула «молния» в боку, и платье обтянуло ее как вторая кожа. У ног стукнуло – Ирка завороженно уставилась на туфельки. Черные, на тонкой, как спица, высокой шпильке. Ирка подобрала юбку и бережно, точно в хрустальные, сунула обтянутые колготками ноги в туфельки. Те мягко обтекли ступню – ни боли в подъеме, ни стиснутых пальцев.

– И последнее… Сядь! – снова распорядилась Оксана Тарасовна. Держа спину очень прямо – платье требовало! – Ирка опустилась в кресло. Юбки легли на диван как распустившийся цветок.

– Хорошо хоть духи у тебя приличные, – пробормотала Оксана Тарасовна, проводя пробкой флакона у Ирки за ушами и вдоль падающего на плечо локона. И торжественно вынула из сумки бархатную коробочку. В прихотливых изгибах кованого серебра праздничными окошками переливались вставки цветной эмали, и разбрызгивали искры блестящие зеленые камушки. – Не бойся, я их закляла – даже если потеряешь, они обратно ко мне вернутся, – заметив Иркин испуганный взгляд, усмехнулась Оксана Тарасовна. Серебряное колье легло Ирке вокруг шеи. Щелкнул замочек. Запястья украсили парные браслеты… Ирка затаила дыхание – на гладко зачесанные волосы опустилась серебряная диадема.

– Ну вот, – удовлетворенно вздохнула старшая ведьма. – Теперь можешь смотреть.

Медленно и неуверенно Ирка поднялась из кресла и сделала шажок на подгибающихся ногах. Юбки колыхнулись вокруг бедер. Ирка ринулась в коридор – к высокому, в рост, зеркалу. И замерла.

В зеркале отражалась захламленная прихожая с отстающими от стен тусклыми обоями и растрепанной грудой старых вещей на обувной тумбочке. А на фоне всего этого, глядя в прозрачное стекло широко распахнутыми, нестерпимо сверкающими изумрудными глазами стояла… девочка-статуэтка. Принцесса. Коротенькая, чуть ниже колена, но широкая, топорщаяся как на кринолине юбка делала талию тоненькой-тоненькой. Черный цвет оставлял ощущение печали, но лежащая поверх черного шелка вторая юбка из похожих на изморозь узорчатых белых кружев делала эту печаль светлой и завораживающей. Открытые плечи выступали из кружевного корсажа. Загадочно мерцали зеленые камни на шее и тонких запястьях.

Поверхность зеркала задрожала, растекаясь серебром, тихо играла музыка – позванивающая, как ранняя капель по весне, и Ирка невольно шагнула вперед, в мерцание. Она стояла в гигантском зале, больше похожем на пещеру – стены неровного темного камня поднимались высоко-высоко над головой и пропадали во мраке. Только слышно было, как кто-то пищит, возится, хлопает крыльями, точно там пряталась стая птиц или летучих мышей. Пол походил на темное спекшееся стекло, будто по нему прокатилась волна огня. Жарко, и пахло серой, словно поблизости оранжево-красной лавой дышал вулкан. И немножко, совсем чуть-чуть – зверинцем. Ухоженным, хорошо убранным, но все-таки.

Среди медленно клубящихся над полом облаков прозрачного белого дыма плавно скользили разряженные фигуры. Дама в усыпанном драгоценностями платье с высоким, до затылка, стоячим воротником повернулась… Ирка увидела голову гигантской ящерицы на хрупких женских плечах. Желтые с вертикальным зрачком глаза пристально уставились на девочку. Кавалер «ящерицы» озадаченно сдвинул на затылок широкополую шляпу с перьями, открывая усатую морду рыси. Все новые и новые лица поворачивались в Иркину сторону – и вполне человеческие, отличающиеся от обычных только кроваво-алым цветом глаз, и волчьи морды, и бесстрастные чешуйчатые физиономии рептилий.

– Кгар! Кгар-рр!

Тьма над головой разомкнулась, и, угрожающе выставив скрюченные, как у дохлой курицы, голенастые лапы, на Ирку спикировала похожая на птеродактиля птица. Девчонка вскинула локоть, защищаясь, – утыканный неслабыми зубками клюв звучно клацнул у самого лица, кожистые перепончатые крылья забили над головой. Кривые когти рванули волосы.

– Кгар-р! Чужая! Чужая! – закладывая вираж, хрипло проорала птица.

По разряженной толпе прокатился грозный полурык-полуропот, и ближайшие фигуры придвинулись ближе… Птица пошла на второй заход… И вдруг все стихло. Толпа распалась надвое, как волна перед волнорезом.

По проходу шел Айт. Узкий серый колет открывал белоснежные рукава простой рубашки. Волосы почти до плеч свободно падали вдоль бледного лица – свою широкополую шляпу он держал в руке, и бело-серые перья волочились по земле. Широким шагом он подошел к Ирке и вдруг бережно, щепотью взял ее за запястье. И снова заиграла похожая на капель музыка.

– Менуэт, дамы и господа, менуэт! – хрипло проорала птица, проносясь над головами.

Ирка испуганно следила, как пары одна за другой выстраиваются у них за спиной.

– Шаг вперед, – едва шевеля губами, скомандовал Айт – Потопталась на месте… Шаг – потопталась. Делай, как я, и все будет в порядке.

Ирка шагнула.

– Шаг-шаг… Поклон – реверанс…

Метя перьями шляпы пол, Айт поклонился. Краем глаза наблюдая, как рядом приседает красноглазая красавица с лунно-белыми волосами, Ирка медленно согнула колени, юбка колокольчиком качнулась туда-сюда.

– Руку вверх и по-во-рот, – прошептал Айт, высоко поднимая Иркину руку за запястье. Церемонным шагом они закружились на месте, описывая полный круг…

И вдруг Айт остановился. Посмотрел на Ирку из-под сцепленных рук, не обращая внимания ни на музыку, ни на кружащиеся вокруг пары…

– Знаешь, – порывисто сказал он. – Хочется, конечно, прикинуться недовольным, но на самом деле мне очень нравится! Только все равно – лучше бы ты этого никогда не делала!

– Чего не делала? – прошептала Ирка.

…Мря-а! – яростный кошачий вопль ударил по ушам.

– Пошел вон, кошак проклятый, не смей кружева драть! – пронзительно прокричала Оксана Тарасовна. Мелькнула длинная темная тень, перед глазам у Ирки закружились цветные круги, она судорожно схватила ртом воздух…

Замерев с поднятой, как в фигуре старинного танца, рукой, Ирка стояла посреди комнаты в собственном доме. Один край широкой юбки упирался в пузатый комод, второй – в колченогий столик. Высокое зеркало больше не дрожало, дисциплинированно отражая только знакомый захламленный коридор.

– Какая ты вся из себя… Ба-арби! – сказал стоящий в дверях Богдан – то ли восхищенно, то ли, наоборот, неодобрительно.

– Когда ты успела прическу растрепать? – возмутилась Оксана Тарасовна, направляясь к Ирке с расческой наперевес. – Будто тебя вороны драли!

– Ой, а ты… – Богдан протянул Таньке сумку с вещами. – Такая сегодня красивая!

– А всегда я, значит, уродина? – пробормотала Танька, но видно было, что ей приятно.

– Надеюсь, у тебя там ничего вроде этого Иркиного платья нет? – озабоченно поинтересовался Богдан, кивая на сумку. – При такой юбке девчонку только по широкой дуге обходить можно, а я с тобой еще на дискаре попрыгать хочу!

– Что б ты в платьях понимал! – раздраженно фыркнула в ответ Танька.

– Куртка твоя где? – устраняя неполадки в Иркиной прическе, требовательно спросила Оксана Тарасовна.

– Наверху, – слабо пискнула Ирка.

– Принеси! – буркнула старшая ведьма и критически поглядела на Ирку. – Не знаю, как твоя куртешка может сочетаться с таким платьем, но Маринкину шубку я тебе уже не притащу!

Ирка торопливо кивнула и, стараясь не ободрать тоненькие шпильки туфель на раздолбанных ступеньках, побежала вверх по лестнице. Кринолин раскачивался, как абажур на лампе.

Она остановилась в полумраке своей комнаты и уставилась на себя в зеркало на створке шкафа. Сотворенная Оксаной Тарасовной прелесть никуда не делась, даже прическа опять в полном порядке. Наверняка ей все примерещилось. И вообще! Меньше надо думать об Айте и больше – о собственной неземной красе. Целиком юбка-колокол в зеркале просто не помещалась, но то, что видно, – очень красиво! Ни у одной девчонки нет такого платья! Она самая счастливая! – твердо постановила Ирка. Может, пусть и другим будет хорошо – отменить, что ли, наложенное на Людку с компанией заклятье прыщей? Ирка плавно повела рукой в воздухе, точно вытирая тряпкой с доски. Ну вот! Людке и так сегодня расстройства хватит, когда она увидит, какова Ирка в этом платье…

Вот именно! Ирка судорожно прижала холодные ладони к пылающим щекам. Она вдруг представила себе озаренный огнями светомузыки полумрак актового зала и себя, как новогоднее украшение, застывшую в углу! Как раз напротив елки! Парни оглядываются на нее, чуть не сворачивая шеи, и… зовут танцевать других девчонок! Точно наяву Ирка представила проносящуюся в обнимку с Андреем Людку – соперница ехидно ухмылялась. Ох, недаром ей в зеркале привиделось…

– Что мне делать на школьной дискотеке – менуэт танцевать? – требовательно спросила она у своего отражения. Ага, и слушать, как девчонки хихикают над «дурой в кринолине»!