Мой враг — эльф (СИ) - Анна Осокина

Было невероятно жаль его.

— Вы достанете мне ту лошадь, иначе я разрушу вашу конюшню до основания! — все больше распалялся мужчина.

— Послушайте, уважаемый! — доведенная такой несправедливостью до крайности, я сделала шаг вперед.

— Бьянка! — сквозь зубы процедил Силвен и попытался оттянуть меня подальше, но я раздраженно скинула с себя его руку.

Главнокомандующий посмотрел на меня так, будто я какая-то букашка. Добившись его внимания, я вдохнула больше воздуха в легкие и разразилась гневной тирадой:

— Ваше высокое положение ни в коей мере не делает вас лучше других! И не дает вам права вот так орать на ни в чем не повинных эльфов! Что, по-вашему, этот мужчина может сделать сейчас? Пойти к императору и потребовать, чтобы его сын отдал коня?!

От гнева я даже вспотела, распущенные волосы лезли в глаза и мешали. В запале я забыла, что маскируюсь, и резким движением заправила несколько прядей за ухо, тяжело дыша.

На несколько секунд повисло молчание. Все смотрели на меня. И я вдруг поняла, на что они пялятся: на мои уши! Быстро вернула волосы на место, но уже оказалось поздно.

Господин Бригдульспер медленно, не сводя с меня глаз, закатал длинный рукав рубашки из тонкого шелка, обнажив металлический браслет с небольшим камнем. Его свет ударил мне в глаза. От неожиданности я ахнула и прикрыла их ладонью.

— Это дрэо! — закричал главнокомандующий. — Схватить ее!

К нам тут же кинулись трое в красных плащах, которые до того стояли неподалеку от всей компании.

Силвен

Вы когда-нибудь видели, как надвигается буря? Смотришь на небо и понимаешь, что уже ничего не успеваешь сделать. Так же я смотрел на Бьянку. Видел, как открывается ее рот, почти не улавливая слова. А в голове крутилась лишь одна мысль: всему конец.

Что же она наделала?! Из-за своей несдержанности погубила нас обоих!

И все же когда к нам кинулись представители закона, я попытался заслонить ее собой. Глупый, безумно глупый жест. Я получил тяжелой латной перчаткой в нос, а потом сразу же вдогонку — в висок. Ослепляющая боль накрыла меня полностью, а в следующий миг пришла темнота.

Пришел в чувства я на холодном полу. Застонал, не сразу вспомнив, что произошло. Голова болела так, как будто череп раскололся пополам. Или даже на несколько кусочков. Но я ощупал себя и пришел к выводу, что все не так плохо. Кроме запекшейся крови из носа, никаких повреждений больше не обнаружил.

Попытался подняться. Здесь было почти темно. Я хотел зажечь магический огонек, но ничего не вышло. А на руках обнаружил кандалы. Наверное, они и блокировали магию.

— Бьянка… — тихо позвал.

Это первое имя, которое пришло в голову. Воспоминания вдруг нахлынули сплошным потоком, буквально сметя меня на своем пути. Я снова упал на каменный пол темницы.

— Бьянка! — уже во весь голос заорал я, в бессильной злобе ударив кандалами по камням. — Бьянка!!!

Ни никто не отозвался. Я заставил себя подняться и на ощупь пополз по полутемному помещению, в которое попадали лишь крохи света из коридора через решетчатое оконце в двери. Думал, что, может, девушка тоже лежит где-то без сознания. Но камера оказалась пуста.

Тяжелое чувство безысходности накатило на меня. То, что ее нет рядом, могло означать лишь одно: дрэо мертва, и ее смерть разрушила заклятие привязи. Заклятия — наука неточная. Мы предполагали, что смерть одного из нас не повредит связь, но, видимо, ошиблись. Других мыслей в тот момент у меня не было.

Что же ты наделала, Бьянка?! Что?!!

Я без слов орал и бил кулаками в стены, лязгая о них кандалами. Бил до тех пор, пока не перестал ощущать руки, а потом, не чувствуя и остальное тело, упал и разрыдался.

Я оплакивал ее, оплакивал наше счастье, которое казалось таким возможным. Оплакивал жизни племянников, которые теперь попадут в приемные семьи в лучшем случае. А в худшем — их просто выбросят на улицу, потому что сговор с дрэо карается смертью. Меня казнят. Ни за что не поверят в то, что мы по чистой случайности попали так близко к императору. Решат, что Бьянка желала навредить правителю, а я в этом ей помогал.

О небеса! Какая глупая смерть!

Не знаю, как долго я так пролежал. Тело было ледяное. Сперва я еще дрожал в сырой темнице, но потом расслабился и впустил внутрь себя этот холод, впустил в себя безысходность, мысли о скорой смерти и успокоился. В конце концов, я больше ничего не могу сделать. Только принять казнь достойно. Если меня вдруг спросят о последнем желании, я попрошу императора о великой милости, чтобы он не оставил моих племянников на улице, чтобы их распределили в дом эльфенка. Больше всего я волновался за Далгена.

Сонала — очень красивая девушка, и она сейчас в том возрасте, когда уже скоро можно выйти замуж, она не пропадет. Я надеялся, что ее муж возьмет под опеку и ее младшую сестру Каритаю. Линой — умный малый, его с удовольствием усыновит какая-нибудь престарелая чета бездетных эльфов. Но вот Далген, скорее всего, окажется никому не нужен. У меня разрывалось сердце при мысли о моем маленьком рыжеволосом мальчике. Слезы снова против воли потекли по щекам и вискам, заползая в уши.

Снаружи послышались тяжелые шаги. Такой звук могут издавать только латные ботинки. Стража. Ну а кто же еще может ходить по темничным коридорам?

Дверь распахнулась. В глаза ринулся яркий свет. Я прикрыл влажные веки. Вот и все!

— Встать! — рявкнул высокий силуэт, стоявший в дверях. Большего о страже, который пришел за мной, я сказать не мог.

Приготовившись достойно встретить смерть, я с трудом поднялся. Сперва — на четвереньки, потом, держась за выступающие камни в стене, — на ноги.

— Меня казнят прямо сейчас? — постарался сделать голос как можно более спокойным.

Не знал, ответит ли этот высокий эльф. Я не был низок, однако этот мужчина ростом превосходил четыре локтя, и ему приходилось пригибаться, чтобы войти в двери.

Мы пошли по темному коридору. Страж ожидаемо молчал.