Объект насилия - Б. Седов

Точнее, к Латыниной.

К моему удивлению, дверь в ее келью оказалась заперта.

Странно.

Никогда раньше подобного не случалось, если Ольга была на месте (даже если в этот момент комментировала какой-нибудь сюжет). А я был уверен, что никуда она не ушла: подменить ее в случае неожиданного выхода в эфир «Подставы» некем, Татьяна появится лишь к вечеру. Итак, Латынина у себя, но заперлась, доходчиво демонстрируя, что ни с кем не хочет общаться (и по большей части, конечно, со мной). Что ж, мне понять ее было несложно. Сам вот уже на протяжении нескольких дней не желал никого ни видеть, ни слышать. Даром что ли держал отключенным свой телефон?

Мда-а-а, депресняк затянулся.

Я не стал настаивать, ломиться в закрытую дверь и, сокрушенно покачав головой, вернулся в монтажку. Попили с Никитой кофе.

Потом посмотрели по плазменной панели тупую американскую комедию про проделки не дружащих с головой обитателей университетского кампуса.

Еще раз попили кофе, и я позвонил Кате на сотовый, абсолютно уверенный, что он отключен. Но к моему облегчению девочка со стряхнутыми мозгами ответила сразу.

– Да, Денис.

– Как дела, детка?

– Неплохо.

Судя по бодрому тону, и правда, неплохо.

– Чем занимаешься?

– Пеку блины.

Даже весьма неплохо, раз появился аппетит.

Я радостно рассмеялся: «Интересно. Все мои гостьи почему-то пекут блины. Только блины! И ничего больше. Что Ольга, что Катя. Может, в пентхаузе-тринлексе присутствуют некие магнитные поля, которые направляют мысли моих подруг именно на это блюдо?»

– Чего веселишься?

– Рад за тебя, что поправляешься, – ответил я. – Говори, что купить в магазине. У нас, кажется, совершенно пустой холодильник.

Чем восполнять потери холодильника, Катя не знала.

– Покупай сам, что захочешь, – предоставила она мне полную свободу продуктового выбора. – Мне все равно. Я всеядная. – И озадачила меня: – Денис, ты не мог бы смотаться ко мне домой за вещами? Я звонила маме, объяснила, что мне собрать.

Я вздохнул обреченно. Знакомиться с Катиными родителями в мои планы никак не входило. Но и отказать ей я не мог, ведь у бедной девочки не было даже смены белья.

– Конечно, смотаюсь. Прямо сейчас, – пообещал я и предупредил Никиту: – Мне надо отъехать. Примерно на час.

Никита рассеянно кивнул. В это время началась трансляция футбольного матча, и вся монтажка прилипла взглядами к плазменной панели. И кому какое дело, что босс отъезжает на час! Да хоть землетрясение, хоть всемирный потоп!!! Футбол важнее!!! Он перевешивал все.

Опрометчиво обещанный мною час растянулся на три. А то и на все четыре.

На то, что просто позвоню в квартиру, мне откроют, вручат сумку с вещами, и можно будет сразу отчаливать, я надеялся слабо. «Скорее всего, уговорят попить чайку», – предполагал я, но даже помыслить не мог, что Катины мама, папа и бабушка одним чаем не ограничатся. Не успел я переступить порог, как меня тут же поставили в известность, что, не пообедав, никаких вещей я не получу и никуда не уйду.

И вот я, печальный, сижу в тесной, захламленной мебелью комнатке, послушно изучаю альбом с Катиными детскими фотографиями и жду, когда дожарится курица.

После курицы – чай.

После чая папа наладил диапроектор и принялся показывать слайды.

Я тихо сходил с ума!

Поле диапроектора – снова чай!

Не будь я таким покладистым и воспитанным, начал бы материться!

Когда, наконец, мне удалось вырваться из этой избыточно гостеприимной квартирки, долбаный чай разве что не выплескивался у меня из ушей.

Был уже вечер, а мне еще предстояло заскочить в какой-нибудь универсам за продуктами. Смысла возвращаться после этого на работу не было никакого. Разве что я хотел бы понаблюдать за тем, как Василиса гуляет по ночному Сестрорецкому пляжу.

Я не хотел.

Но все-таки включил телефон и позвонил на работу.

Трубку взял Никита, с гордостью сообщил, что он – трудяга до мозга костей! – еще сидит в офисе, но уже собирается уходить. Злая Латынина давно свалила домой, ей на смену заступила Татьяна. Звонил Квачков, доложил, что они с Олегом, Данилой и Василисой уже выдвинулись на «Опеле», заменившем разбитую «копейку», в Сестрорецк.

Что еще новенького за то время, что я отсутствовал?

Да вроде бы ничего. Все тихо-мирно-спокойно. Без ненужных встрясок. Без геморроев. НРТ с редакцией «Подставы» во главе солидно и неотвратимо движется по проторенной колее к статусу самого высокорейтингового частного телеканала России. Лучшего и не пожелать!

– О'кей, Никита. Отправляйся домой, – сказал я. – Буду проезжать мимо офиса, может быть, загляну. – Секунду помедлил и добавил: – А может, и не загляну.

Программный выпускающий что-то хрюкнул в ответ и повесил трубку. А я, заметив большой супермаркет, свернул на парковку. Очень надеясь, что на этот раз обойдется без лака для волос на стекле и пальбы из травматического пистолета.

В редакцию я в тот вечер все-таки заглянул. Решил, что грешно проехать мимо и не поинтересоваться, как дела на работе.

Ведь для этого даже не надо сворачивать – офис НРТ по пути; не надо делать даже незначительный крюк.

Ведь это всего какие-то ничего не значащие десять минут.

Но в десять минут уложиться не удалось. Мой заезд на работу затянулся более чем на час. И все потому, что я, как по заказу, угодил, точнехонько к выходу в эфир очередного сюжета «Подставы».

На этот раз Светка в сопровождении двух операторов колесила уже не по парку Победы в компании с доберманом и не по городу на «Гольфе», а на метро. И готовилась теперь не к инсценировке незначительной дорожной аварии и не к встрече с «кинологами», а к настоящему ограблению. Она постепенно превращалась в экстремалку, наша очаровательная студентка театральной академии. Впрочем, как и все остальные актеры «Подставы».

Примечательно, что сюжеты с участием Светы уже начали обретать свой специфический почерк. В отличие от остальных актеров, которые приходили, так сказать, на все готовенькое, ей, чтобы обратить на себя внимание преступников, приходилось затрачивать немало усилий и времени. И как в случае с «дорожниками», ее подставы обрушивались на нас буквально снежным бураном с ясного неба – вдруг начинала поступать картинка с камеры Светкиного оператора. Тут же следовал короткий звонок:

«Уже открыта охота! Врезайтесь в эфир!»

И в монтажке немедленно объявлялся аврал.

– Светку пасут! На следующей станции, пожалуй, начнется! Через пару минут будьте готовы, – позвонил в студию оператор Сергей.

Мы уже получали картинку с его камеры:

Вагон метро. Не давка, не час пик, но народу хватает. Все сидячие места заняты…

На соседний монитор начал поступать сигнал с камеры второго сопровождающего Светлану оператора. То же самое:

Вагон метро… Все сидячие места заняты… Молодой человек в сильных очках листает тетрадку, что-то отмечает в ней ручкой… Полная женщина держит на коленях спортивную сумку, из которой торчит голова рыженькой собачонки… Рядом дремлет небритый Кавказ…

Звуковой дорожкой на картинки положилось мирное «Осторожно, двери закрываются», и поезд мягко тронулся с места.

Я в этот момент только-только зашел в монтажку. И вот ведь как удачно попал!

Не было на этот раз на месте надежных Никиты, Ольги и режиссера Димы. В режиссерском кресле сидел совсем зеленый еще, но весьма обещающий Володя Грибков. Сейчас ему предстояло первое серьезное испытание.

«Справится ли? – я смерил придирчивым взглядом щуплого светловолосого паренька, напряженно застывшего за пультом. – Или принять командование на себя?»

Картинки на мониторах синхронно пропали. Поезд с нашими операторами укатил со станции в тоннель, вышел из зоны приема ретранслятора сотовый связи, по которой в формате GPRS передается видеосигнал. Уже через полторы минуты, когда состав въедет на другую станцию, картинки восстановятся. И вот тогда нельзя терять ни секунды, надо немедленно врезать в эфир заставку реалити-шоу. И начинать подставу. Довольно замысловатую и непростую.

«Все же принять командование на себя?!! – внимательно наблюдал я за Володей. – Нет, пускай привыкает».

– Влад, бегущую строку! Восстанавливается сигнал, сразу выводим заставку. Прямой эфир. Две экстерьерные камеры… – принялся расставлять фигуры на доске не гроссмейстер еще, но перспективный мастер Грибков. Открыл на компьютере папку со стандартными объявлениями по громкой связи, кликнул мышкой, и по всему офису разнеслось привычное: «Внимание! Даем прямое включение „Подставы“! Всем службам! Выходим в эфир…» — Таня, мухой в Ольгину студию! Текст на суфлер сейчас выведу!