Крах тирана - Шапи Казиев

Наконец, когда стало ясно, что обескровленная Индия не в силах еще более умножить казну Надир-шаха, он велел выступать из разграбленного Дели.

Для подарков, отобранных Калушкиным, потребовалось пятнадцать слонов. Багаж Сен-Жермена был не так велик, зато он увозил с собой и несколько индусов, преуспевших в магии и чародействе. В этом он следовал примеру Надир-шаха, который, по своему обыкновению, заранее выслал из Индии в Персию множество искусных ремесленников, огранщиков алмазов, лекарей и даже садовников.

Караван с сокровищами еще не успел покинуть пределов Индии, как шаху донесли, что казначей Ака-Мухаммад, которому правитель всегда доверял, не устоял перед искушением и присвоил золото, равное поклаже целого слона. Этого слона он присоединил к тем, что считались подарками русской царице, чтобы потом в Персии укрыть золото в надежном месте.

Слонов у Калушкина осталось четырнадцать, и ему дали охрану, которая бдительно берегла подарки под страхом смерти.

Свою поклажу стражники везли на пятнадцатом слоне, который остался без золотого груза.

Когда преступника Ака-Мухаммада бросили к ногам падишаха, тот не смягчился слезами его раскаяния и произнес свой приговор:

– Теперь твоя жизнь не в счет.

Обезглавленное тело казначея бросили на съедение собакам, а на его место был назначен другой. Но и новый казначей недолго удержался на высокой должности. Сто мискалей золота, которые он попытался утаить, лишили его разума, а затем и жизни. Такая же участь постигла и множество начальников, утаивших золото и камни в своей поклаже.

Отягощенное богатой добычей, войско двигалось медленно, воевать уже никому не хотелось. Это успокоение дорого обошлось Надиру – часть сокровищ была похищена племенем маратхов, которые совершали дерзкие ночные налеты на караваны и исчезали в горах.

Чтобы восполнить потерянное, всем участникам похода было разрешено оставить себе определенное количество золота, все же остальное было приказано сдать. Повелителю донесли, что во время делийских грабежей не только начальники, но и простые сарбазы захватили столько золота и драгоценностей, что предпочтут теперь спокойно жить на родине, чем рисковать собою в боях под знаменами Надир-шаха.

Этого повелитель допустить не мог, и лишнее отбиралось под страхом смертной казни. Но сарбазам это показалось несправедливым, тем более что все самое ценное Надир-шах и так забрал себе. Сарбазы уже чувствовали себя богачами, а приказ шаха лишал их надежды на сытую жизнь.

Воины роптали. Они припомнили, что и сам шах был когда-то обычным разбойником. А дележ добычи даже у разбойников имеет свои правила. Назревал мятеж, но, когда первая сотня смутьянов была казнена, все быстро улеглось.

Те же, кто еще имел припрятанные драгоценности, от страха перед палачами Надира побросали их в реку, которую переходило войско. Шаху донесли и об этом, но он не стал наказывать виновных.

– Неважно, как они избавились от искушения, – сказал Надир-шах. – Важно, что они снова стали воинами.

Глава 36

Возвращение Надир-шаха затянулось. Желая довести начатое до конца и не оставлять поблизости независимых правителей, падишах решил покорить область Синд. Путь туда лежал через княжество Белуджистан. Правитель его Насир-хан счел за лучшее покориться великому завоевателю, которого считал вторым Александром Македонским. Синд, правитель которого не желал покоряться и пытался оказать сопротивление, был захвачен и разграблен.

Затем Надир-шах принялся за покорение Туркестана. Часть туркменов бежала с семьями на Мангышлак, но многие сочли за лучшие пойти на службу к шаху, составив отдельные полки в его войсках.

Оставив в новоприобретенных землях свои гарнизоны и выселив несколько племен, Надир-шах направился в Деррегез, на свою родину. Здесь его встречал со своей пышной свитой Риза-Кули-мирза – сын шаха и его наместник.

Сердце Надира возрадовалось, когда он увидел заметно возмужавшего сына. Надир обнял его, поцеловал в лоб и разрешил ехать рядом. Подъезжая к своему дому, Надир-шах и вовсе растрогался, потому что искусные зодчие воздвигли на том месте большое красивое здание с куполом.

Но более всего его радовал сын, который оправдывал надежды отца.

– Ты согрел мое сердце, – говорил Надир. – Твоим славным победам завидуют многие полководцы, но важнее то, что ты сберег наше достоинство и твердо управлял народом страны.

Риза-Кули-мирза скромно молчал, но сердце его переполнялось гордостью. Он считал, что способен и на большее и что ему тоже не мешало бы обзавестись таким великолепным щитом, каким обладал теперь его отец.

Затем Надир-шах направился в Келат, куда велел свезти все свои сокровища и устроить там шахскую казну. Для этого туда загодя были отправлены архитекторы и мастеровые, успевшие построить надежное помещение для казны с тайными подземными хранилищами. Было также возведено много новых зданий, разбиты чудесные сады и проведены каналы.

К прибытию падишаха город был украшен цветами и яркими шатрами – вдруг его величество изволит остановиться, чтобы отдохнуть, отведать прохладного шербета и сладкого вина или насладиться кальяном. Вдоль дороги стояли празднично одетые горожане. Над площадями звучала музыка, повсюду состязались певцы и пленяли своим искусством танцовщицы. Простолюдинам бесплатно раздавали лепешки и лимонную воду. Повсюду вспыхивали фейерверки – постарались доставленные сюда индийские кудесники.

Триумфальный въезд Надир-шаха, который держал перед собой сверкающий самоцветами щит, сопровождался грохотом барабанов и пронзительными звуками боевых труб.

Следом за свитой Надир-шаха шествовали разукрашенные верблюды с устроенными на них особыми паланкинами для гарема. Потом выступали слоны в золотом убранстве, увешанные на индийский манер гирляндами цветов. Невиданному здесь шествию не было конца. Народ ликовал и поздравлял персидское воинство с великими победами.

Неподалеку от Келата был построен и новый город Хивакабад. Для этого были пригнаны десятки тысяч пленных туркмен. Им позволили здесь жить, благоустраивая город и развивая ремесла и торговлю. Прибыв сюда, Надир остался доволен трудами туркмен и одарил их всем, в чем они нуждались.

Свое возвращение из победоносного похода Надир-шах закончил в священном городе Мешхеде, который решил сделать новой столицей своей империи.

По его повелению маленький городок в Хорасане стремительно рос и благоустраивался. Было возведено множество красивых зданий, а усыпальница святого имама Ризы сияла золотыми куполами. Завидев их, войско шаха склонило свои знамена и опустилось на колени с возгласами «О Али!».

Когда шах сошел с коня перед своим дворцом, раздался залп из пушек, возвестивший о том, что их шахское величество вернулись к своему престолу.

В честь благополучного возвращения государя был устроен грандиозный прием. Сановники, знать и другие почетные лица поздравляли Надир-шаха с великими победами, а он щедро наделял их подарками за верную службу. К подаркам прилагались кисеты с новыми монетами. Осчастливленные милостью падишаха читали надписи на монетах, и под сводами дворца неслись восторженные возгласы:

– Шах Надир, подобного себе не имеющий!..

– Четырех частей света обладатель!..

– Рожден царем вселенной, царем царей, кто сей есть?

– Шах Надир!

«Шах Риза!» – хотелось крикнуть сыну Надира. Но пока он этого не смел.

Благодеяния падишаха этим не ограничились. Желая стать в глазах народа преемником древних персидских царей, он отменил на три года вперед все подати, как делал это Ксеркс, и установил награды за рождение детей по примеру Дария. Объявил, что покоренные народы останутся при своих верах и будут пользоваться некоторой самостоятельностью, без чего невозможно было окончательно усмирить покорившихся вождей.

Насытившись блеском своей славы и величия, Надир-шах начал устраивать пиры, на которых знать веселилась и пила до изнеможения, пока слуги не уносили их домой. Пировало и его войско, отчего в городе происходили беспорядки, но власти закрывали на это глаза.

Когда Надир-шах утомился и пирами, он пожелал осмотреть город. Особенно ему хотелось взглянуть на мавзолей, который он велел соорудить для самого себя, не оставляя это важное дело на усмотрение наследников. Над мавзолеем трудились лучшие мастера, свезенные со всех концов империи, и то, что предстало перед глазами Надир-шаха, превзошло все его ожидания. Он уже собрался по-царски наградить мастеров, когда случилась неприятность. На стене надгробия была обнаружена кощунственная надпись: «Мир полон тобой, но твое настоящее место свободно».