Бесконечный Лес - Александр Амзирес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зуку показалось, что это то самое помещение с мостом, висящим над резервуаром с водой, в котором им с Анимой уже довелось побывать в самом начале. Если это было так, то они могли возвратиться тем же путём, каким и попали сюда. Он поделился этим наблюдением с Ри-Кха, ловко подтягивающим своё тело вверх по стене с помощью своих когтистых лап. Но тот уверил его, что это не то помещение, о котором думает Зук, таких резервуаров с жидкостью существовало несколько. Зук не стал спорить, до моста оставалось несколько метров, и вскоре он и сам сможет проверить эту информацию.
Покачиваясь на шее людо-ящера, он обратил внимание на ещё одну деталь, и Анима подтвердила, что заметила это тоже. Несмотря на огромное количество воды, уже успевшей исчезнуть в образовавшейся дыре и до сих пор продолжающей это делать, общий объём жидкости в помещении не уменьшался, насколько они могли судить об этом на глаз.
– Понадобится время, прежде чем успеют братья перекрыть затворы, – подтвердил их догадки Ри-Кха, хотя они так и не увидели, откуда именно циркулирующая жидкость попадает в помещение.
– Видимо, мы затопим всё здание, – произнёс Зук.
– Как минимум с десяток помещений будут недоступны более, – ответил Ри-Кха, цепляясь за край моста и ловко забираясь на его поверхность.
Зук не уловил в его голосе каких-либо сожалений о неизбежных жертвах этого события, как, впрочем, и какой-то особой радости по этому поводу.
– Что ж, это должно их немного отвлечь от нас.
– Да, отвлечёт, но не надолго, – кивнул людо-ящер. – Нужно торопиться нам.
Грудь людо-ящера тяжело вздымалась и опускалась после проделанного пути, но ритм дыхания при этом оставался ровным.
Зук собрался было спрыгнуть на пол, однако Ри-Кха остановил его:
– Останься там, Зук, Дикий Кот, так будет легче нам перемещаться здесь, не отвлекаясь выбирая направление.
– Уверен? – спросил его Зук, размещаясь поудобнее.
– Да, – коротко ответил Ри-Кха и побежал в сторону чёрного овала.
Следующая комната принесла Зуку одновременно и разочарование, и удовлетворение. Он всё ещё надеялся увидеть длинное помещение со светящимися кубами, откуда можно было бы вернуться наружу на одной из летающих полусфер. Однако это оказалась не оно, и даже не та крестообразная комната, где они попали в западню. Но по крайней мере, теперь он хотя бы убедился в правдивости слов людо-ящера.
* * *
Анима ощущала что-то. Что-то знакомое, но будто уже забытое. Отвлечённая произошедшими событиями, она даже не сразу обратила на это внимание. Она чувствовала окружающее пространство за пределами тела. Правда это было не то всепоглощающее ощущение, знакомое ей ранее; чувство одновременного нахождения во многих местах одновременно, ощущение себя, как части пространства. Она сама и была этим окружающим пространством.
Но не сейчас. Сейчас это было лишь слабое подобие тех ощущений.
И тем не менее, это было уже хоть что-то.
Чёрная материя, обволакивающая проходы между помещениями, явно была как-то связана с блокировкой её способностей. И теперь, потревоженная беспрерывным потоком жидкости, нарушающим её целостность во многих местах одновременно и не дающим сомкнуться, влияние этой материи на Аниму немного ослабло.
Её способности то исчезали, то появлялись вновь, неконтролируемо мелькая перед ней калейдоскопом образов. То усиливающихся, то утихающих.
Она чувствовала безжизненные сердца в охладевающих телах, уносимых водным потоком.
Она слышала обрывки фраз, излучающих недоумение и отчаяние.
Она видела последние пузырьки воздуха из лёгких, исчезающие в бурлящей жидкости.
За несколько мгновений она умерла мучительной смертью множество раз, в телах людо-ящеров и их псов.
Попытавшись закрыть глаза, незримыми лапами она закрыла свои несуществующие уши и завопила во всё своё несуществующее горло, проваливаясь в тёмные глубины сознания и уволакивая за собой всё вокруг.
* * *
Что-то будто разорвалось в голове Зука и продолжало грохотать до тех пор, пока его глаза не закатились, а внезапно ослабевшие лапы не разомкнулись на шее Ри-Кха.
Людо-ящер не сразу понял, что произошло. Вначале он подумал, что дикий кот всё-таки решил бежать своим ходом, однако обернувшись и увидев его безжизненное тело на полу, удивлённо приподнял бровь. Некоторое время он о чём-то раздумывал, а затем, приняв какое-то решение, поднял тело Зука и прижав к груди одной лапой, продолжил движение. Прежде чем выбраться из Тах-Карра, ему нужно было захватить здесь кое-что, а заодно и необходимое снаряжение.
В основной своей массе, на этом этаже были лишь самообслуживающиеся, технические помещения, поэтому он не опасался неожиданной встречи с братьями, и не сбавлял темпа. Нужно было действовать стремительно, пока агония на нижних этажах ещё не успела стихнуть, отвлекая внимание от беглецов. Ему было жаль своих братьев. Ему было жаль, что их разум был слишком изуродован догмами. Но они не оставляли ему выбора.
Вряд-ли Ри-Кха пытался таким образом оправдать свои действия, он не нуждался в оправдании. Его воля была достаточно сильна, чтобы самому решать, правильно он поступает или нет. Чьё-либо мнение по этому поводу его не интересовало.
Он размышлял о том, что лишь благодаря удивительной случайности его собственный разум остался гибок, и не зачерствел под влиянием окружения, в котором прошло его детство, его юность и его взросление.
Будто какой-то внутренний голос, направляющий в пути. Показывающий всю абсурдность ритуалов, стягивающих общество нарин своими цепями, и не дающих им поднять головы и посмотреть на мир вокруг них.
В юности он был ещё достаточно наивен, чтобы верить в то, что однажды сможет показать братьям и сёстрам верный путь. Да, пусть он и сам не до конца понимал, что это вообще означает – верный путь. Но он, хотя бы, пытался его найти во тьме. Пытался нащупать ту нить, которая позволила бы им всем выйти из этого бесконечного лабиринта ритуалов и догм, и заглянуть наконец за край мира. Узнать наконец, существуют ли в других мирах подобные им.
«Как живут они в своих мирах?» – часто думал юный Ри-Кха. – «В какие сказки они верят? Какие по ночам им снятся сны?».
В детстве никто особо не обращал внимания на странности его мышления, и в силу его возраста этому не придавалось значения. Но чем старше он становился, тем громче внутренний голос говорил ему быть осторожнее и не проявлять на публике свои еретические мысли. Это становилось уже просто опасно.
И тогда он нацепил на себя маску и слился с общей массой.
К тому времени он уже отбросил наивные детские мечты,
