Метро 2033: Изоляция - Мария Стрелова

Выращенные в скромности молодые люди убежища заинтересовались перспективой доступности барышень легкого поведения, которые будут обращать внимание не на достижения. Марина прививала детям чувство ответственности, стараясь убедить их, что ничто не достается просто так. Чтобы завоевать интерес девушки, парень должен был прилежно учиться, честно отрабатывать смены дежурства и плантации. Самым престижным считалось выйти на поверхность в команде разведчиков, однако не всем доставалась такая честь. Женя, отлично просчитавший все ходы, надавил на самое больное место, сумев заинтересовать, увлечь за собой подрастающее поколение.

– А еще у нас в метро есть тотализатор. Крысы бегают, чья быстрее прибежит, тот и победил. А какие у нас красивые станции! Тут потолки низкие, а там смотришь – и края не видно. Картинки на стенах красивые. Каждая семья в своей палатке на станциях живет, не в общем зале. И в разведчики всех желающих берут! – умело сочетая правду с ложью, продолжал Иваненко. – Можно на любой станции поселиться. В Ганзе, на Кольце, между станциями дрезины ездят по рельсам. На станциях всегда много народу, слухи ходят, сплетни. Интересно послушать. На Проспекте Мира, на оранжевой ветке базар, там все что угодно купить можно.

Рассказ жителя метро был подобен довоенным сказкам о далеких берегах какой-нибудь Америки, где все жили хорошо и сладко. Только если до Катастрофы в Америку еще надо было пробиться, то здесь достаточно было всего лишь не давать препятствовать соединению с метро Алексеевой и Паценкову, и тогда рассказы станут явью.

– Вы только другим не рассказывайте! – призывал Хохол. – Я когда в метро соберусь, только вас возьму, а другие пусть тут сидят, под крылышком у мамочки, если боятся настоящих приключений. И ни в коем случае не говорите никому из «старой гвардии», они могут не допустить вашего побега, но я все улажу, вы только держитесь меня.

До старших слухи о тайной диверсии не дошли. Люба и Валя не вылезали с нижнего яруса, а дежурные по плантации старались не открывать рот во время смены. Ирина не слушала сплетен – еще до катастрофы она была не от мира сего. Убитой горем Ксении не было дела до того, что происходит в бункере. Волков, Василий, Юра и Антон активно готовились к новой экспедиции, просчитывая возможную опасность и готовя комплекты химзащиты на случай длительного пребывания на поверхности. Паценков доверял Жене, поэтому не забил тревогу, а Марину, последнего здравомыслящего человека в убежище, грамотно и надолго ликвидировали.

Молодежь, вдохновленная предстоящей диверсией, держала язык за зубами, помня наставления Хохла. И когда, наконец, настал день приведения плана в исполнение, приказ Жени был передан по цепочке. Группами по несколько человек ребята скрутили и согнали в одно место весь старший состав бункера, а следом Марину, Валю и Любу. Теперь подросткам предстояло самостоятельно, без помощи старших налаживать жизнь.

Дверь кабинета захлопнулась, Алексеева услышала, как поворачивается снаружи вентиль. Марина опустилась на свою кровать, задумалась.

Мировая история никогда и ничему не учит. Сколько раз люди наступают на одни и те же грабли, думая, что они умнее своих предшественников. Сколько велось войн, сколько революций свершилось, пролились реки крови, погибли тысячи людей. Начиная с древних времен, главным девизом человечества было желание отобрать и поделить. Амбициозная молодежь бралась за оружие, внемля призывам тех, кто знал многое, но ничего не осознал, бросалась на амбразуры и гибла. Те, кому удавалось выжить, строили на пепелище новую, по их мнению, историю, и цикл повторялся снова. Лишь немногие осознавали торжество мирного разума и созидательного творчества, но они погибали первыми, защищая грудью рушащийся мир.

Бесконечная череда войн завершилась самой глобальной катастрофой на земле, уничтожившей все живое. Среди всеобщего хаоса Григорий Николаевич верил в то, что он сумеет построить новое общество, стремящееся к миру. Он и Марина долгие годы были заняты обучением и развитием родившейся в бункере молодежи, желая, чтобы дети поняли ужас войны. Два идеалиста на тонущем корабле. Они цеплялись за жизнь зубами, Алексеева была готова отправиться на самое сложное задание, в самую тяжелую экспедицию, чтобы достать бесценные книги. Когда в институтском корпусе обосновались «философы», женщина в одиночку, чтобы не рисковать даже одной человеческой жизнью, лезла за книгами в самое логово тварей – и возвращалась живой, принося крупицы мирового разума в последнее убежище. Григорий Николаевич и его верная помощница свято верили в свое дело. И оба ошиблись. Человеческая природа взяла свое. Выросшие в атмосфере любви и творчества дети рано или поздно взбунтовались, желая познать то, чего никогда не существовало в бункере. Осознанно или нет, бурлящая кровь влекла их к разврату и грязи. Хохол рассчитал все лучше некуда. Он знал, с какого конца взяться за доживающий последние годы бункер. И тем больнее было осознавать, что Марина, так и не узнавшая ни любви, ни покоя, с самых юных лет занимавшаяся только благополучием новой цивилизации, просчиталась. Самые лучшие, самые правильные и добрые дети вдруг озлобились, поняв, что заботливые наставники не дают им запачкаться самим, старательно отводят беду и мрак.

Молодежь бункера жила в обществе с особым строем, который много веков назад канул в небытие. После ядерной войны, когда в мире стало слишком много смертей, дети стали общественным достоянием. Как в древней Спарте, они воспитывались не родителями, а наставниками, непрерывно в обществе, всегда на виду, не имея ни уединения, ни свободы. Как трудно было Алексеевой, когда у нового поколения разом начался переходный возраст! Пять лет назад в него вступили почти все дети, были скандалы, тогда швыряли миски об стены, вырывали волосы и рыдали в голос, но верные учителя, Совет бункера, справился. Тогда их было больше. За пять лет многие ушли, и только самые живучие и стойкие остались любящими руководителями, всегда готовыми прийти на помощь.

Иметь двоих родителей считалось высшим счастьем, и это стало такой редкостью… Только последняя пара была жива – Василий и Люба. Их восемь детей подрастали в полной семье. У Ксении от Миши осталось двое сыновей. Двое детей, без матери, осталось у Андрея. Сын Вани погиб пару лет назад, во время своей первой вылазки – а он так хотел быть разведчиком. У самой Марины детей не было. Она не могла себе позволить пусть даже вынужденный отход от дел. Не было детей и у Петра.

Теперь же разгоряченная рассказами Жени молодежь сумела отобрать у старших власть. На их стороне был эффект неожиданности. Разве кто-то мог помыслить, что в их благополучном бункере, где все сыты и одеты, где процветает культура и наука, могло такое случиться? И они поплатились. Все разом. И она, Марина Александровна Алексеева, заместитель руководителя бункера, в первую очередь. Ее сочли сумасшедшей, ей не поверили, а она знала, предвидела, что будет так… И она осознавала, что подземному убежищу грозила страшная опасность, о которой догадаться не мог никто…

Дверь открылась, и в кабинет вошел Евгений.

– Ну, что, Мариночка, кто же оказался прав? – с порога спросил он.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? – тихо поинтересовалась женщина, глядя ему в глаза.

– Мариночка, все закономерно. Я хочу наладить контакты с метро, теперь и бункер этого хочет. И теперь тебе выгоднее со мной сотрудничать, иначе ты отправишься вслед за всеми остальными, а их, если они не захотят занять мою позицию, придется убрать, – спокойно и буднично ответил Хохол.

– Ты чудовище, Женя. Я не знала, что ты способен на такие подлости, – выговорила Марина. – Ты не понимаешь, что творишь. Ты их всех погубишь, спасая себя. Но не спасешься. Генераторы скоро встанут, топлива хватит максимум на пару дней. Экспедицию ты снарядить не сможешь, потому что неопытные юнцы от «философов» не спасут. Пищеблок перестанет работать, потому что только Валя знает небольшие кулинарные тонкости приготовления этой самой картошки. А если не будет электричества, не будет работать плита и водоснабжение, вы просто провалитесь во мрак. Ты разрушил все, что только смог… То, что мы с покойным начальником собирали по кускам с самой Катастрофы.

Голос Марины звучал тускло и безжизненно.

– Именно поэтому мне нужно сотрудничество, а не вражда. Ты прекрасно знаешь, как отладить жизнь в бункере. Поэтому я предлагаю тебе быть моей помощницей. А за это, как только я стану начальником станции, так и быть, я предложу тебе пост моего заместителя, – улыбнулся Евгений.

Алексеева в задумчивости кусала губы. Отказаться сейчас, плюнуть в лицо негодяю означало отправиться в кабинет к Паценкову за закрытые двери и потерять последний шанс.

«Шанс на что? На продление существования? Сколько мы еще продержимся? Сколько нам отведено, прежде чем все кончится?» – спрашивала саму себя Алексеева.