О чём молчат ведьмы (СИ) - Ульская Сигита

— Так что, выходит, зря я грущу о прожитом?

— Выходит, что зря… Вы плохо видите, но всё же видите. И ваша жизнь продолжается, сколько бы её ни осталось. Живите сейчас, как хотите.

— Я бы хотел построить ещё один дом. Идеальный. Теперь я знаю, каким он должен быть, — размышлял старик.

Стася рассмеялась:

— Ну вот!.. Вы неисправимы. Значит, вам нравилась ваша работа, которую вы сейчас так отчаянно ругали…

— Да, нравилась. Я люблю строить дома…

— Ну, так что вам мешает?

— Пожалуй, что ничего, — засмеялся он, — и я обязательно его построю.

Старик встал, собираясь уходить.

— Как тебя зовут? — спросил он у неё.

— Стася.

— Я назову новый проект твоим именем! И ты ещё о нём услышишь, уверяю.

Он, воодушевлённо прощаясь, потряс девушке руку и, напевая «Марсельезу», быстро зашагал к дороге между утёсами.

Стася улыбалась ему вслед. Колоритный старик, боевой. Чувствовалось в нём ещё очень много огня.

Глава 29

Только к обеду Стася вернулась домой. На крыльце её уже ждал Станислав. Он прикорнул в кресле-качалке. Услышав звук открывающейся калитки, вскочил и ринулся к девушке. Стас — единственный, кто мог её сейчас утешить по-настоящему.

Она попросила его свозить её в город. Хотя Стася и пообещала маме, что останется приглядеть за домом, но после разговора со стариком ей очень захотелось отвезти бабушке вещи с её прикроватной тумбочки: фотографию деда, фарфоровую статуэтку девушки с оленёнком и шкатулку с часами. Стасе казалось, что, когда бабушка очнётся, ей будет очень приятно увидеть родные предметы и она хоть немного почувствует силу дома.

Станислав выполнил её просьбу и был рад, что на обратном пути Стася пару раз даже улыбнулась, немного расслабившись.

С этого дня парень ждал Стасю в машине в лесу у сломанной сосны. Она ровно в пять возвращалась от ведьм, и влюблённые решали, куда поехать. Иногда они ездили в гости к родителям Стаса или навестить бабушку Стаси, которая до сих пор лежала в реанимации, но чаще ехали в Медовую бухту. И там они до самых потёмок занимались хозяйством или сидели на берегу. Выезжать к друзьям Стася разлюбила. Ей легче было дома, вдвоём со Стасом. Она очень изменилась: всё время была встревоженная, напряжённая, грустная. Словно испуганное животное, которое готово в любую секунду вскинуть голову в ожидании опасности.

Порой Станислав оставался на ночь, и тогда она, вжавшись в его плечо, глухо плакала, а он гладил её по волосам и тихо убедительно говорил, что всё будет хорошо.

Но когда он не мог остаться, Стася старалась допоздна работать, не выключая в доме свет. Отчего-то ей было очень страшно. Она вздрагивала, прислушиваясь к шорохам и плескам за окном. А если поднималась буря, девушка не спала до утра. Она сидела в гостиной, закутавшись в одеяло, поджав под себя ноги, и с ужасом слушала, как ураган обрушивается на дом, пытаясь распахнуть ставни, измученно их сотрясая. Она сидела так, боясь пошевелиться, пока милосердный сон не наваливался на неё и не смыкал ей глаза.

…Незаметно наступило первое августа. В последнее время Стася много работала, но зато, общаясь по скайпу с Катариной, они успели в срок закончить работу над новой книгой.

И, наконец, позвонила Агния, сообщив, что бабушку отключили от аппаратов и перевели в палату. Поэтому сегодня Стася была в чудесном расположении духа. Поставив музыку на полную, она бегала, пританцовывая, по дому, то кружа со стулом, то схватив за рукава Люси. «Возможно, всё не так уж и плохо?» — сказала Стася сама себе, глядя в зеркало на свои веснушки.

Конечно же, она сразу поехала в город навестить бабушку. У её постели они встретились с матерью. Ксения осунулась, и её глаза ещё больше стали выделяться на лице. Она слабо улыбнулась, приподняв руку навстречу дочери и внучке.

— Девочки, подойдите, как хорошо, что я ещё могу вам сказать, — она закашлялась, говорить ей было трудно. — Агния, я переписала на тебя дом в городе. Стася, я хотела… чтобы ты знала… Всё другое, что имею, я записала на тебя. Документы на дом в Медовой бухте хранятся у нотариуса.

— А деньги? — заёрзала и нетерпеливо спросила Агния.

— Денег нет, — прошелестела Ксения.

— Как же? Ещё когда был жив папа, он говорил… — растерялась Агния, — там была большая сумма…

— Агния… на все собранные нами деньги мы выкупили с Казимиром пустошь с маяком…

— Что?!! — закричали в один голос Агния и Стася. Только Агния — шокированно, а Стася — удивлённо.

— Ты в своём уме, мама? — не выдержала Агния и схватилась за голову. — Зачем нам нужен старый маяк?!

Ксения же подозвала Стасю поближе и сказала:

— Это всё тебе. Я знаю, что ты распорядишься правильно. Вскоре достроят маяк у Чёрных скал, а этот уже будет не нужен… Он твой.

Стасю душили слёзы. Она не могла поверить, что бабушка подарила ей её любимую пустошь. Что ей принадлежит целый маяк и дом в Медовой бухте.

Агния же не в силах была сдержать эмоции. Она понимала, что здесь, в больнице, никому не нужны разборки, но её трясло и накрывало приступами обиды, злости и отчаяния. Как мать могла так поступить? Кому теперь можно продать эту дурацкую землю с маяком?! Агния рассчитывала на приобретение жилья в городе. Сейчас же все её планы рухнули. Она не могла спокойно смотреть на мать, поэтому, попрощавшись сквозь зубы, выскочила из палаты.

Агния бежала по коридорам больницы, и ею всё больше завладевало отчаяние. Всё пропало. Всё! От матери она ожидала чего-то подобного. Старая Ксения наверняка это сделала, чтобы поиздеваться над ней!

Выскочив из здания, Агния встала, опираясь на перила, и коротко отрывисто крикнула от безысходности и ярости, испугав двух женщин, которые отскочили от неё в сторону. А у Агнии брызнули слёзы. За что её так не любит мать?!

Она шла по аллее, зло отшвыривая шишки, попадавшие ей под ноги…

Стася долго сидела у бабушки. Она читала ей свои новые сказки, рассказывала о том, как дела в Медовой бухте. Иногда поила Ксению из стаканчика и массировала ей затёкшие руки.

— Стасенька, у тебя же скоро день рождения! — вспомнила Ксения, когда внучка покормила её ужином.

— Не больно уж и нужный праздник, — отмахнулась Стася.

— Как это? День рождения надо любить. Это же праздник, посвящённый тебе. Его избегают только те, кто не любит себя… Пообещай мне, что всегда будешь отмечать свои дни рождения.

— Обещаю, — улыбнулась внучка.

— И ещё, пообещай мне, что сегодня же найдёшь причину уехать в Медовую бухту. Приезжай ко мне реже. Тогда сюда будет приходить Агния, и мы с ней помиримся…

— Хорошо, бабуля, — неохотно ответила Стася.

— А теперь иди уже. Я буду спать, — сказала Ксения.

— Знаешь, бабушка, ты выздоровеешь, — горячо прошептала Стася, перед уходом целуя Ксению в щёку, — я в это верю! Всё же бывают на свете чудеса!

Ксения только улыбнулась и, когда внучка вышла, устало закрыла глаза.

После больницы Стася заехала к матери. Та, обиженная и оскорблённая, сидела дома.

— Она сошла с ума! — воскликнула Агния, как только увидела Стасю.

— Мама, это были её деньги. Её решение и её право, — погладила девушка по плечу мать. — Не сердись на неё. Мам, мне нужно уехать обратно, но ты сходи, пожалуйста, к бабушке.

Агния вывернулась, дёрнув плечом, однако всё же сказала:

— Хорошо хоть этот дом на меня записала. Иначе оказалась бы я на улице… Пусть уж… Пойду к ней завтра. А ты езжай домой.

…В посёлке Стасю из автобуса забрал Станислав. Он долго ждал её на остановке, вглядываясь в окна каждой проезжавшей машины. Когда наконец увидел, радостно выдохнул — его Стася счастливо улыбалась. В последнее время она делала это нечасто.

Стас подхватил её, почувствовав под тонкой тканью одежды тёплое тело девушки, и закружил, сказав:

— Ну как же я люблю тебя, моё Солнце!

— Знаешь, а ведь мне скоро двадцать, — прижалась она щекой к его щеке, — и я сегодня пообещала бабушке обязательно отметить свой день рождения.