Черная Луна - Андрей Ливадный

Он смотрел на них сквозь прозрачный купол посадочной капсулы и не верил, что они — именно те, ради кого предстоит погибнуть.

По девственной равнине шли существа, которым суждено было обитать в космосе и вновь заселить Галактику спустя миллионы лет…

Денис вздрогнул, вырываясь из омута страшного видения.

«Планета Земля… Три миллиона лет до нашей эры…»

Это беспощадное резюме вынес не он. То был обоюдный вердикт двух разумов, двух сознаний — его и того чуждого, которые внезапно соприкоснулись в незримой точке, породив вспышку исторического откровения…

Вот почему люди не встретили братьев по разуму.

Они были, но три миллиона лет назад их смел беспощадный галактический вихрь миграции страшных в своей прожорливости и инстинктивной агрессивности низших существ, обитавших в пространстве.

То была агония древней, доисторической жизни, а они вставали на ее пути снова и снова, жертвуя, взрывая звезды, ведя отчаянную борьбу уже не за собственное выживание…

Они боролись за то, чтобы выжил хоть кто-нибудь…

Кто-то сделал ему укол…

Голова Дениса вновь дернулась, приподнимаясь, взгляд немного прояснился.

Он нашел им Джедиана.

Губы Дениса чуть дрогнули.

— Что? — Джедиан чуть наклонил голову, вслушиваясь в едва уловимый шепот…

— Я… нашел?.. — напрягаясь, выдохнул Денис, который внезапно понял, что он делал на виртуальной луне.

Джедиан, несколько ошарашенный таким вопросом, нахмурился.

— Ты о чем?

— Там… на луне… Что я… нашел? — прерывистый шепот был едва уловим.

— Не то, что мне нужно! — раздраженно ответил Ланге, которому наконец стал понятен смысл его шепота. — Какие-то цистовые оболочки… — все же счел нужным пояснить он, втайне надеясь на какую-нибудь дополнительную информацию.

В голове Дениса вспыхнула нечеловеческая, неуемная боль.

То билась память погибшей цивилизации.

Джедиану не дано было осмыслить такое чувство.

— Не напрягайся, — потеряв интерес к Денису, бросил он, отступив на шаг. — Мозговой сканер покажет, что к чему, — жутковато усмехнулся он и вдруг резко добавил: — Увести в пятую лабораторию. Майор, отвечаешь за него лично.

Голова Дениса опять бессильно свесилась вниз…

Он смотрел на распростертый по полу, заштопанный, изувеченный труп той, кого три миллиона лет назад любило его второе сознание.

Один из двоих солдат, что поддерживали его под руки, повинуясь взгляду майора, двинулся вперед, наступив на испачканный кровью Шевцова труп гуманоида.

Рифленая подошва армейского ботинка оставила на посиневшем лице четкий, влажный, кровавый след…

Сознание Дениса взорвалось.

Он не мог больше выдерживать это.

Древнее существо зашевелилось в нем; мозг, казалось, раскололся надвое, перед глазами завихрилась какая-то муть, и вдруг…

Его одежда, мокрая от пота, в некоторых местах пошла дырочками, словно ее обрызгали кислотой.

Вокруг Дениса возник четкий смрадный запах.

Единственное, что ощущал он, — это нестерпимый зуд под кожей.

Один из солдат, что держал его, не давая упасть, вдруг непроизвольно разжал пальцы. Перчатка на его руке дымилась, на глазах покрываясь волдырями. Через секунду он дико заорал, не в силах терпеть той адской боли, что пронзила кисть руки, когда кожа на ней вслед за перчаткой запузырилась, как пузырится болотная грязь от поднимающихся со дна газов…

На приборах лаборатории, которая была оснащена системами химической и бактериологической защиты, вдруг вспухли злобные огни.

Никто из присутствующих еще не успел опомниться, второй солдат отпустил Дениса, позволив тому осесть на пол, а сам, дико вытаращив глаза, в страхе тряс рукой, пытаясь освободиться от запузырившейся на ней массы, майор только поворачивался к подчиненным, Джедиан удивленно смотрел на солдат, не понимая, отчего те вдруг бросили Дениса… а в развороченное взрывом помещение уже ворвался спокойный, уверенный голос компьютерной сети лаборатории, которая вещала через часть уцелевших при перестрелке динамиков аудиосистемы:

«Внимание! Опасность! Заражение! Обнаружен неизвестный системе экзовирус!»

Дениса, который стоял на четвереньках, рвало прямо на пол какой-то осклизлой, не похожей на желудочный сок массой.

В обширном помещении началась паника.

Майор, который, лапая кобуру импульсного пистолета, пятился от Велехова, словно тот был прокаженным, налетел спиной на пульт управления и остановился, выпучив глаза.

Денис сам не понимал, что происходит.

Ему было так плохо, что все прошлые страдания показались сладким сном перед тем ужасом, что творился внутри него сейчас.

Он чувствовал, как чуждая воля подчинила себе его обессилевший мозг.

Он смотрел вокруг не своими глазами, и в нем клокотала такая ярость, такая горечь, такая злая, вселенская обида на этих существ, затоптавших окровавленными подошвами армейских ботинок все, ради чего он принял смерть, что Денис, сознание которого все еще сопротивлялось, чисто по-человечески не приемля происходящей внутри него смены метаболизма, вдруг устыдился своего инстинктивного отвращения…

Это существо, память которого насильно внедрили в его мозг, имело право…

Он не видел суматохи, что царила вокруг.

Вокруг Дениса, чье тело билось в конвульсиях на осклизлом полу, мгновенно образовался вакуум.

Майор, что пялился на него, очнулся от шока.

Там, куда попадали выделения Дениса, все вскипало, истекая ядовито-желтым, вонючим дымком, но он сам, казалось, не пострадал, лишь одежда на нем уже напоминала скорее лохмотья, чем униформу…

Из-под прорех расползшейся ткани были видны участки его бледной, похожей на пергамент кожи, под которой блуждали багровые пятна…

Майор, сам бледный как смерть, видел в нем уже не человека, а какое-то отвратительное существо, что казалось ему сродни тем препарированным трупам, что валялись на полу около разбитых колонн…

Возможно, в чем-то он оказался прав.

— Отходим!.. — Майор наконец выцарапал из кобуры импульсную «гюрзу» и поднял оружие, целясь в лоб распростертому на полу Денису.

Тот уловил движение и мучительно поднял глаза.

Лицо Велехова, искаженное мукой, походило на маску смерти. Багровые пятна, что, словно живые, ползли под кожей, делали его изменчивым, зыбким, будто сами черты дрожали, перетекая с места на место.

«Гюрза» прыгала в руках майора в такт колотившей того нервной дрожи.

С усилием приподняв голову, Денис внезапно подался вперед и плюнул.

Плевок попал прямо в лицо командиру группы спецназа.

Несколько секунд тот еще целился в Велехова, а потом вдруг заорал, дико, нечеловечески, и стал падать.

Его лицо пожирала какая-то зеленоватая субстанция, а «гюрза» в руках билась, словно живая, кроша запоздалым автоматическим огнем и так порядком изрешеченную аппаратуру…

Голова Дениса упала на грудь.

Он больше не мог. Все. Точка…

Но сознание не уходило, как бы он ни желал того. Закрыв глаза, Велехов лежал на полу, изредка содрогаясь в конвульсиях, а вокруг, средь наступившего хаоса, криков, выстрелов и приказов, витала невидимая, выношенная в его теле древняя смерть, и голос, что был способен свести с ума своим спокойным бесстрастием, продолжал вещать, как на лекции или инструктаже:

«Внимание! Уровень блокирован! Зона заражена неизвестным экзовирусом! Всем срочно покинуть отделение лабораторий! Повторяю…»

Никто уже не обращал внимания на Дениса.

В проеме выбитых дверей возникла давка.

Впереди, у перекрестка тоннелей, медленно ползли навстречу друг другу два аварийных створа, и бойцы, что в панике отступали от лаборатории, прекрасно осознавали, что все, кто не успеет к ним, обречены сдохнуть средь пузырящихся луж ядовитой субстанции.

Экзовирус… Одно это слово действовало на людей, которые из поколения в поколение двигались по планетам, как страшное проклятие…

Первым, как ни странно, на перекресток выскочил Ланге.

Сейчас он совсем не походил на владыку Форта Стеллар. Растрепанный, бледный, с перекошенным лицом, он едва мог говорить.

Створы ползли навстречу друг другу, а к ним бежали оставшиеся без командира спецназовцы. Им оставалось всего-то пятьдесят метров…

— Огонь!.. — задыхаясь и кашляя, проорал Джедиан оторопевшему патрулю. — Там заражение! Не выпускать никого!

Когда герметичные створы сошлись, то за ними, казалось, уже не было никого, кто остался бы жив.

Джедиан, который только что испытал самое сильное потрясение в своей жизни, прислонился к стене и медленно сполз по ней.

— Врачей и экзобиологов… — прохрипел он, отирая выступившую на губах пену. — Быстрее! — вдруг заорал он, почувствовав дурноту.