Вся наша жизнь - Владимир Аренев

/настоящей любви?/

того, что было когда-то давно, в полузабытом прошлом. Мы изменились за прошедшие годы. Глупо было бы надеяться, что можно вернуть существовавшее когда-то. Это был ее выбор — и мой тоже.

За столом Харлин обещал правителю немедленно отдать распоряжения о доставке в башни всего необходимого для длительной осады.

Талигхилл кивал.

На что он надеется? На что мы все надеемся? На чудо? Боги давно покинули нас. И даже профессионалы Тэссы не спасут положения, разве что только отсрочат гибель. Тэсса!.. Она ведь наверняка пожелает отправиться в башни.

Талигхилл пошлет наемников туда, а она… она ведь не останется в стороне. Что делать?! Я не могу допустить, чтобы… Я…

Он отодвинул в сторону карты и уставился в огонь факела, что висел на противоположной стене.

А что я могу?

— … храм поможет, — говорил Тиелиг. — Разумеется, мы сейчас переживаем не лучшие времена, но кое-что…

— Я не забуду этого, — пообещал Талигхилл. — Хорошо, вопрос с продовольствием решен. С оружием, вроде бы, тоже все понятно. Что с Братством?

— Мне кажется, Пресветлый, в этом зале никто не сомневается: они нам нужны, — Армахог не узнал своего голоса — тот стал сиплым, надорванным, как лоскут древнего пергамента.

— Верно, — согласился правитель. — Вопрос в цене.

— Думаю, нам придется принять их условия, какой бы ни была цена, — вздохнул Харлин. — Я, конечно, не воин, но вижу, что в предстоящей кампании каждый меч будет на счету. А Вольные Клинки — это Вольные Клинки.

— Бесспорно, — Талигхилл повернулся к старэгху. — Этот вопрос я перекладываю на ваши плечи, Армахог. Займитесь членами Братства, составьте договор или что там… Вам лучше знать. К тому же их предводительница — ваша знакомая, так что вам будет легче найти общий язык.

— Как прикажет Пресветлый, — поклонился старэгх.

— На этом вроде бы все, — подытожил правитель. — У каждого из нас достаточно неотложных дел, так что не буду вас задерживать.

Встретимся вечером, господа, и обсудим, кто что успеет за это время уладить.

Задвигались кресла — сильные мира сего, смущенные и озабоченные, покидали зал заседаний.

— Да… Армахог… — произнес уже в спину старэгху Талигхилл. — Останьтесь, мне необходимо поговорить с вами.

Рыжеволосый военачальник молча встал у спинки своего кресла, дожидаясь, пока все выйдут и правитель объяснит, в чем же дело.

— Вот что, — Пресветлый выбирался из-за подковы стола и внимательно посмотрел на карту, висевшую на стене. — Мне кажется, я нашел выход из создавшейся ситуации.

Армахог вежливо молчал и ждал продолжения.

— Итак… — Талигхилл заложил руки за спину и приблизился к вороху карт, которые принес сюда старэгх. Взглянул на них мельком и продолжил: — Итак, проблема в недостатке времени — или сил. Нам нужно и то, и другое. И, признаться, я думаю, мы можем получить и то, и другое. Выход есть.

— Пресветлый, я молюсь, чтобы вы оказались правы, — совершенно искренне сказал Армахог.

Талигхилл засмеялся, пряча за смехом усталость:

— Полноте, Армахог. Зная мое отношение к Богам, говорить о том, что вы молитесь, чтобы я оказался прав?.. Это не смешно.

Старэгх развел руками:

— Вы правы, мой правитель. Это не смешно. И думаю, Боги поступят по своему усмотрению. Если пожелают, помогу нам, не глядя на то, что вы в них не верите. А нет — значит нет.

— Подобный фатализм мне не нравится, — нахмурился Пресветлый. — От него веет пораженческими настроениями. Надеюсь, вы не станете распространяться о своем мнении по поводу Божественной помощи .

Не дожидаясь, пока старэгх ответит, Талигхилл перешел наконец к изложению своего плана.

— Так вот, о том, что пришло мне в голову, пока я выслушивал Харлина и прочих. Нам, как я уже говорил, нужно время и силы. Бесспорно, время мы можем выиграть только одним способом: задержав противника в ущелье Крина.

— Простите, что перебиваю вас, Пресветлый, но только что я понял — существует еще один способ.

Талигхилл вопросительно изогнул правую бровь:

— Да? Какой же?

— Переговоры, — объяснил Армахог. — Мы можем выслать к военачальникам хуминдарской армии парламентеров, которым будет приказано как можно дольше вести переговоры с врагом.

— Но согласитесь, что времени, которое мы выиграем таким образом, нам все равно не хватит на мобилизацию армии.

— Согласен, — кивнул старэгх. — Но это все же лучше, чем ничего.

Талигхилл медленно покачал головой:

— Нет. Конечно, отказываться от этого варианта мы не будем. Но… Вернемся к тому, о чем я так упорно пытаюсь рассказать. Не вызывает сомнений, что нам придется встретить хуминов в Крина — как бы не задержало их посольство. Также не вызывает сомнений, что те силы, которые мы можем сейчас послать в башни, способны дать нам фору во времени — но после они будут нужны нам здесь. Вывод напрашивается сам собой: когда хумины обнаружат горные тропы и станут обходить ущелье с флангов, мы отведем большее количество воинов из башен, а оставим там только минимальный состав, способный ввести врага в заблуждение относительно реальной численности гарнизонов в ущелье. Таким образом мы выиграем время и сохраним большую часть наших сил.

— Насколько я понял, — мрачно произнес Армахог, — часть воинов должна будет полечь в тех башнях. Но никто не захочет добровольно умирать ради каких бы то ни было идеалов. Если вы думаете иначе, то прошу вас, избавьтесь от подобных заблуждений, пока не поздно!

— Странно слышать от вас такие слова, старэгх. Мне кажется, вы преувеличиваете.

— Разумеется, я преувеличиваю, — спокойно сказал Армахог. — Кое-кто, конечно, согласится умереть во имя того, чтобы остальные смогли выиграть эту войну. Просто здесь примешивается одна маленькая деталь, которая все портит. Те, кого вы изберете в качестве откупных жертв, в душе будут обиженно вопрошать: почему выбрали именно меня? Потом учтите — в течение некоторого, как мы рассчитываем, — весьма продолжительного времени, — смертники и несмертники будут находится рядом. Единственное чувство, которое может возникнуть у них друг к другу, — ненависть. Думаю, к урочному часу они просто перегрызут глотки своим соседям, но не выпустят их из башен.

— Вы правы, — удрученно признал Талигхилл. — Если честно, я даже ожидал от вас подобных слов. Но очень уж не хотел говорить о другой возможности.

— Считаете, таковая существует?

— Да, — Пресветлый потер переносицу и на мгновение закрыл глаза. Он жутко устал — и от этих церемоний, и от этого разговора. От разговора — в особенности.

— Такая возможность существует, — молвил он наконец. — Ничего не говорить тем, кого мы выберем для того, чтобы прикрыть отход основной части войск.