Пункт назначения 1978 (СИ) - Громов Виктор

– А раньше как справлялся?

Как-как, каком кверху! Ясное дело, этого я говорить не стал. Я вообще ничего сказать не успел.

Ирка, не дожидаясь моего ответа, ушла. Я выглянул следом. Она и не думала исполнять мой приказ, деловито завернула на кухню. Оттуда раздался звук крышек о кастрюли и довольный голос:

– Олег, зачем нам тетя Нина? У нас есть гречка, молоко и вчерашний рассольник. А еще колбаса, яйца, сыр и хлеб.

Ирка выглянула из-за угла в коридор. Все-таки она была слишком рассудительным и самостоятельным ребенком для своего возраста. Я уже успел об этом забыть. Моська ее сияла от восторга. Утренний страх за отца успел забыться, погаснуть. В ее головушке бурлили гениальные идеи – одна завлекательнее другой.

– Представляешь, – захлебываясь словами протороторила она, – мы здесь остались одни, совсем как взрослые! Это здорово! – И добавила свое неизменное: – Ура! – Правда, довольно быстро подугасла. – А завтра мама вернется. Зачем куда-то идти? Если что, я сама тебя накормлю. Я знаешь сколько всего умею?

Шах и мат. Своими словами сестренка загнала меня в тупик. Она была в восторге. Мне же стало совсем не до радости. Все нутро орало и требовало убираться из этой квартиры. И до вечера, до темноты надо было этот вопрос как-то решить.

– И вообще, – сказала Ирка, – я хочу в туалет и есть. А ты со своими глупостями пристаешь!

Она упрямо вздернула носик, завернула в гостиную и захлопнула за собой дверь.

«Пусть так, – подумал я, – пусть в пристройку. Лишь бы выйти отсюда. Кто помешает мне позвонить соседям по пути. Благо мы живем в одном подъезде».

Я тоже переоделся. Ссыпал всю мелочь в карман. Пока Ирка не видела, проверил заколоченную дверь – гвозди на месте, замок по-прежнему заперт. Мельком глянул в зеркало, там тоже все было спокойно. Я машинально прихлопнул нагрудный карман рубашки. Мешочек лежал там. Ирка пулей вылетела из гостиной и встала у дверей. На ней было домашнее платье и шлепки. Уходить надолго она не собиралась.

Вниз неслись почти бегом. В отличие от меня, ей раковина была недоступна. На улице Ирка вообще стартанула, обогнала меня корпусов на десять и юркнула в пристройку. Я остановился у самой двери. Мне спешить было некуда. Я ждал и осматривался вокруг. Пусто. Потрясающе пусто. Все отдыхают, все сейчас на пляже.

Выглянула она из пристройки минут через пять, увидела меня и скривилась:

– Олег, я не маленькая уже! Ты так и будешь меня сторожить.

«Буду!» – ответил я про себя. Вслух же сказал:

– Нет, ты что? Я просто решил подождать, чтобы одному не идти…

Она поверила. Ей было приятно, что я ее жду.

В подъезде Ирка уже почти успела проскочить один пролет вверх, когда я позвонил в соседскую дверь. Она остановилась, спустилась на пару ступеней и оперлась о перила. В глазах ее был неизменный вопрос: «Зачем?»

Я сделал вид, что не понимаю этого взгляда. За дверью было тихо. Я снова нажал кнопку звонка. И снова без результата.

– Никого нет? – Спросила Ирка.

Сразу стало понятно, что это ее скорее радует. Я же окончательно расстроился.

– Похоже на то.

Она спустилась до конца, взяла меня за руку, попросила:

– Пойдем завтракать?

Я кивнул.

– А потом на море?

Я снова кивнул. Какая к чертям собачьим разница? Хоть на море, хоть куда. Лишь бы подальше от этой квартиры. А к соседям можно позвонить и позже. Не навсегда же они пропали?

Ирка понеслась наверх, не выпуская моей ладони. И мне пришлось прибавить шаг.

Дома особо мудрить не стали. Погрели в ковшике молоко, залили гречку и с аппетитом поели. Часы показывали половину двенадцатого. Самый солнцепек. Я подумал, что мать бы сейчас устроила скандал. И тут же решил, плевать, скоро сентябрь, солнце уже не то. В конце концов немного погуляем, подождем.

Ирка, деловито, словно внезапно, в одно мгновение выросла и повзрослела, собрала с собой полотенца, купальник. Притащила мои плавки. Уложила все в сумку. Я вымыл посуду и сделал с собой четыре бутерброда с сыром. Взял складной стакан, чтобы на пляже было во что налить воды из питьевого фонтанчика. Водрузил на Ирку панаму. Махнул расческой себе по волосам.

Квартиру покидал с огромным облегчением. Запер тщательно, на два оборота. Ключ сунул под коврик – вдруг мама вернется? Хотя, больше всего на свете, хотелось его просто выбросить. В ближайшие кусты. В море. Куда угодно, лишь бы не видеть больше никогда.

Внизу вновь нажал на кнопку звонка. Ирка притопнула ногой, возмущенно фыркнула и унеслась на улицу. Я на миг прислушался – за дверью было тихо. Звонить еще раз не стал, просто, бросился следом.

Сестренка, как ни в чем не бывало, ждала меня во дворе, сидя на лавке за доминошным столом, болтая в воздухе тощими ногами в сандалиях. Вид у нее был обиженный. Она меня заметила, спрыгнула на асфальт и молча пошла впереди, всем своим видом показывая, что я не прав.

– Ир! – Я в один шаг ее догнал. – Не дуйся. Пойдем лучше мороженое купим. Полдень, купаться пока рано.

Мороженое подобно волшебному заклинанию все изменило. Ирка заулыбалась, забыла про обиду, про возмущение, сунула мне свою ладонь и выпалила скороговоркой:

– Только, чур, мне эскимо!

– Идет! – Согласился я.

Очереди, к огромному моему удивлению, не было. Эскимо не было тоже. Честно говоря, не было почти ничего. Слегка расстроенная Ирка получила вафельный стаканчик. Я взял себе фруктовое, такое же, как и в прошлый раз.

Мы перешли дорогу, просочились через скверик между домов, я вспомнил, как в прошлый раз здесь меня вела Вика, за домами свернул налево и вывел сестренку на пустырь.

Тут стало совсем жарко. Солнце, словно на зло, палило нещадно. Словно и не конец лета. Спрятаться было некуда. Ни кустов, ни деревьев, ни тени. Я глянул на Ирку, порадовался, что на ней панама. Пожалел, что не надел отцовскую кепку. Но, теперь-то, что толку? Не возвращаться же обратно.

Чуть впереди, по правую руку, виднелись деревья, и я направился туда. Ирка не возражала. Она с азартом приканчивала мороженое. Под деревьями, в рассеянной тени обнаружилось два толстых бревна, очищенных от коры, засиженных до блеска. Зразу стало понятно, что мы не первые прятались здесь от солнцепека. Трава была вытоптана на нет. Вокруг россыпью валялись окурки, фантики.

Ирка без просьб и уговоров плюхнулась на бревно. Я уселся рядом. Сначала молча орудовал палочкой в мороженом, потом поднял глаза и остолбенел. Отсюда открывался прекрасный вид на развалины. Те самые развалины, где в прошлый раз…

Я вздрогнул и выронил стаканчик из рук. Тот упал, подпрыгнул на утоптанной земле, перевернулся и плюхнулся Ирке прямо на ногу. По сандалии растеклась сладкая розовая жижица.

Я это видел и не видел одновременно. Мной полностью завладела мысль: «Как? Как я мог забыть, что это находится здесь? Зачем я сюда привел Иру? Неужели тень завладела и мной тоже? Неужели она управляет моим разумом, а я сам не отдаю себе в этом отчета? Неужели я делаю то, что хочет она?»

Стало жутко. До мороза по коже. Словно жаркий день внезапно сменился лютым арктическим холодом.

– Олег! – Ирка подскочила с бревна, затрясла ногой. – Ну ты чего?

Стаканчик отлетел с сторону, в траву. Розовые капли жемчужинами повисли на пыльной зелени.

И тут сестренка тоже увидела развалины. Забыла про ногу, про грязную обувь, глянула с интересом, ткнула пальцем:

– Олег, – голос ее исполнился любопытством, – а там что?

Глава 23. Бунт

– Не знаю, – ответил я чересчур поспешно и отвернулся.

Она привстала на мысочки, вытянулась, вгляделась и предложила:

– Пойдем, посмотрим? А?

Ну вот, началось. Я поморщился и, стараясь чтобы мой голос звучал, как можно равнодушнее, ответил:

– Ириш, чего там делать в такую жару? Лучше на пляж пошли. Там у кого-нибудь спросим. Местные должны знать.