Жизнь на краю земли - Жак-Ив Кусто

На островах архипелага сохранилось еще сравнительно много южных морских котиков. Множество котиков истребили кауашкары и, главным образом, жители острова Чилоэ.

Этот мигрирующий малый полосатик ищет убежища в водах пролива Месье. Если он выбросится на берег, это будет удачная находка для морских кочевников.

В состязание вступают голландцы: Себальд де Веерт и Симон де Корд; Георг Шпильберг; Якоб Лемер (открывший пролив, носящий теперь его имя, и мыс Горн); Якоб Лермит (по его мнению, «дикари больше похожи на зверей, чем на людей: мало того что они разрывают людей на куски и пожирают сырое, сочащееся кровью мясо, в них не заметно ни малейшего следа религиозности и благочиния»); де Броувер, обследовавший остров Эстадос (мы тоже побывали на этом острове, перед тем как вернуться в Ушуая).

В XVII веке целый ряд мореплавателей, привлеченных мифом о местном Эльдорадо, бороздит Магелланов пролив и близлежащие воды. Ходят слухи, что где-то на островах стоит сказочный «Град Царей», полный золота и драгоценных камней… А если говорить более прозаически — испанские войска захватывают крупный остров Чилоэ. Миссионер-иезуит отец Эстебан изучает язык чоно и составляет для индейцев катехизис. Другие миссионеры обращают «дикарей» в «истинную веру». [46]

В XVIII веке имеющиеся сведения об индейцах постепенно пополняются. И не последнюю роль в этом деле сыграли крушение английского военного корабля «Уэджер» и последовавшая за тем одиссея членов его экипажа; одни из них пробирались через острова и проливы к Бразилии, другие — к Чилоэ. Потерпевшие крушение (среди них был и Джон Байрон, возглавивший впоследствии не одну экспедицию) долгие месяцы живут среди туземцев и как туземцы… Так же живет на берегу залива Пеньяс отец Гарсиа Марти, отличный миссионер и тонкий наблюдатель, особенно интересовавшийся обычаями коренного населения.

В конце XVIII века в Магеллановом проливе один за другим, а порой и одновременно, побывали крупнейшие исследователи — Бугенвиль из Франции, Джемс Кук из Англии… Кук отзывается об индейцах не слишком лестно: это отвратительные каннибалы, и «в области чувств они ближе к зверям, чем к какой-либо из наций.» Бугенвиль, напротив, в духе мыслителей эпохи Просвещения стремится наблюдать нравы этих людей. Он первый развенчал бытовавший миф об огромном росте жителей этого края. Он свидетельствует, что все встреченные им туземцы были не выше 6 футов, а зачастую и ниже того.

Наконец в XIX веке вместе со зверобоями и китобоями (Уэдделл, Дж. Кларк Росс) здесь появляются и ученые — Паркер Кинг, Фицрой и другие. Кинг и Фицрой во время своей трехлетней экспедиции (1826–1830) захватили троих индейцев (двух из племени кауашкаров и одного из племени яганов), которых Фицрой в 1831 году, путешествуя с Дарвином, вернул на родную землю. [47]

Конец истории всем более или менее известен: в 1842 голу Чили занимает всю западную Патагонию и берет под контроль Магелланов пролив — главным образом, чтобы основать там исправительные колонии… Индейцы, столкнувшись с западноевропейской цивилизацией, постепенно исчезают с лица земли или же смешиваются с другими народами. Они представляют собой интерес только для немногочисленных этнографов… и охотников на пушного зверя, которым они служат в качестве проводников и поставщиков меха.

Проповедь евангелия и корь

Когда доктор Клэр-Василиадис заканчивает в этот вечер свой рассказ, оказывается, что мы не затронули еще многих вопросов, касающихся истории индейцев, живущих на юге Латинской Америки. В этом разговоре нам были понятны даже не все слова.

Первоначально кауашкары населяли среднюю часть архипелага Огненная Земля. На севере архипелага жили чоно, сейчас окончательно исчезнувшие, на юге — яганы.

Чоно, расселившиеся по берегам залива Пеньяс вплоть до южных островов архипелага Чонос, были, вероятно, народом более «техническим», чем кауашкары, более «развитым», если хотите; но, по непонятным причинам, они полностью исчезли в XVIII веке. Их отношения с кауашкарами были довольно странными: сегодня они вместе пируют у туши выбросившегося на берег кита, а завтра сходятся лицом к лицу в смертельной схватке… Но так или иначе, они вели такую же жизнь морских кочевников.

Яганы, чья территория простиралась от пролива Бигл до острова Наварино и прилегающих к нему земель, тоже представляли собой «народ каноэ». Но они широко использовали в качестве источника существования и стада гуанако, водившиеся на острове Огненная Земля. Яганы поддерживали связи с индейцами она. Очень рано обращенные в христианство (?), яганы стали жертвой незнакомой им болезни, против которой у них не было никакого иммунитета. Дело в том, что в 1850 году пастор Томас Бриджес открыл в Ушуая школу и больницу для индейцев. В 1855 году там началась эпидемия кори. И если до эпидемии насчитывалось 949 яганов, то после нее их осталось меньше половины. Яганы так и не оправились от этой катастрофы; последние представители этого племени чахнут сейчас в небольшой резервации на северном побережье острова Наварино.

Чоно, кауашкары и яганы составляют все индейское население архипелага Огненная Земля. Раньше три этих племени объединяли под общим безликим, даже презрительным названием «огнеземельцы», присовокупляя к ним заодно и племя она, которое с Огненной Землей только граничило.

Над индейским селением Пуэрто-Эдена собираются туман и облака. Здесь беспрерывно идет дождь, и порой индейцы пьют пресную воду, которая скапливается на поверхности моря.

Она — неизвестно, как они попали на свою родину, поскольку они не умели пользоваться лодками (предполагают, что они пересекли Магелланов пролив пешком во время последнего ледникового периода), — были очень быстро уничтожены испанскими поселенцами. В 50-х годах нашего века оставались только отдельные представители этого племени и небольшая группа в районе Рио-Гранде в Аргентине — все метисы, у которых в жилах почти не сохранилось крови она. «Калипсо» застала последнего, вернее, последнюю из она — 80-летнюю старуху… Здесь вполне уместно сказать, что у этого племени индейцев не было других источников существования, кроме истребленных овцеводами стад гуанако; что они становились жертвами настоящей охоты на людей (было время, когда за каждого она убийца получал солидное вознаграждение — до фунта стерлингов); мало того, их истребляли массами с помощью отравы — например, начиняя стрихнином тушу выбросившегося на берег кита, которой затем питалось целое племя…