Дом Ночи - Дмитрий Геннадьевич Колодан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как долго она так пролежала, Кати не знала. Время потеряло смысл. Ее трясло, но не от холода, а от беззвучных рыданий. Перед мысленным взором стояло кошмарное отражение, увиденное в зеркале, — осунувшееся лицо с запавшими глазами и рога, поднимающиеся над головой. Когда-то это было ее лицо, а вот кому оно принадлежит сейчас, Кати Макабреску не знала.
Подняв голову, она увидела, что лежит недалеко от лесной речушки. Той самой, на берегу которой она учила Иву ирландским танцам. Кати ухватилась за эту мысль как за спасительную соломинку. Ива, таинственная девочка из леса… Значит, это вовсе не сон! Все, что случилось с ней прошлой ночью, произошло на самом деле, и она действительно попала в сказку. И эта сказка обернулась для нее кошмаром.
В животе что-то сжалось, словно там затянулся тугой узел, и Кати вырвало на руки. Она ошалело уставилась на испачканные пальцы, на полупереваренные остатки вчерашнего пиршества — не сон, совсем не сон — и отключилась.
Очнулась Кати, когда услышала громкий всплеск — что-то упало в воду. В то же мгновение Кати обнаружила, что сидит на корточках и прислушивается. Тело среагировало быстрее, чем Кати успела понять, что случилось. А Лес вдруг оказался полон звуков. За дыханием ветра в древесных кронах Кати услышала птичьи голоса, услышала, как хрустнула ветка под лапой какого-то зверя, услышала, как в отдалении заворчал барсук… Снова всплеск. На противоположном берегу, выше по течению.
Кати сидела не шелохнувшись. Но затем, собрав остатки смелости, она поднялась и на цыпочках двинулась вдоль берега. Шагов через тридцать река изгибалась, и как раз в этом месте через нее был перекинут мостик — если это слово применимо к поваленному, наполовину утопленному стволу дерева. Скорее всего, оно упало само по себе, или бобры постарались, но потом кто-то обтесал сучья, и на коре остались глубокие зарубки.
На середине ствола, расставив коленки точно лягушка, сидела девочка с угольно-черными волосами. Такими длинными, что они полностью скрывали ее лицо, а концы их колыхались в воде. Сердце у Кати дрогнуло.
— Ива? Ива!!!
Кати прекрасно видела, что эта девочка не может быть Ивой — у той волосы были короче, хотя и такие же черные. Но ей слишком этого хотелось, и имя само сорвалось с губ. Девочка тут же подняла голову и уставилась на Кати одним глазом — длинные волосы полностью скрывали левую половину лица. Так они и застыли на несколько долгих мгновений, разглядывая друг друга.
Девочка — Кати продолжала использовать это слово, хотя сразу поняла, что это существо даже не человек, — была без одежды. Бледная кожа цвета рыбьего брюха влажно поблескивала, а в руке девочка держала форель с оторванной головой. Не иначе как ныряла за рыбой в реку, подобно выдре.
Девочка сутулилась, и от этого позвонки на загривке сильно выпирали. Она вообще оказалась страшно худой: ребра торчали, живот ввалился, колени и локти выглядели распухшими. Впервые в жизни Кати по-настоящему поняла, что означает выражение «кожа да кости». Кати оторвала ее от трапезы: губы и подбородок почернели от рыбьей крови. Таким же черным оказался и ее глаз — без белков и радужки, сгусток влажной темноты в глазнице. Словно глаз слепца, но при этом Кати почувствовала ее взгляд. Рот странной девочки скривился, и Кати увидела мелкие острые зубы. Много зубов, гораздо больше, чем полагается человеку.
Кати стало дурно; новый страх забурлил в животе — еще чуть-чуть и выплеснется криком. Она нутром чувствовала исходившую от этого существа опасность. Кати попятилась. Что делать? Бежать? Но она была слишком вымотана и сомневалась, что у нее хватит на это сил. Как и на то, чтобы защитить себя, если это существо вздумает на нее напасть.
Девочка на мосту напряглась, как перед прыжком. Рыбина выпала из длинных пальцев и закружилась кверху брюхом в темно-охристой воде.
— Кос-сточки…
И в тот же момент что-то стукнуло о черное бревно моста. В том самом месте, где секунду назад сидело жуткое существо. Все произошло так быстро, что Кати не сообразила, что случилось, и ошалело вытаращилась на длинную стрелу с пестрым оперением. Стрелу, предназначавшуюся для девочки на мосту… Но каким-то немыслимым образом той удалось увернуться. Кати лишь успела заметить, как скользнуло под водой длинное белое тело и исчезло. Мгновение, другое, но девочка не выплыла — ни ниже по течению, ни на другом берегу.
— Ушла! — прозвучал раздосадованный голос.
Кати обернулась. За спиной, всего в пяти шагах, стояла Ива: лицо напряжено, губы поджаты, тонкая жилка дрожит на шее, а в руках — натянутый лук. Очень медленно она опустила оружие, но стрелу с тетивы не убрала.
— Ты что здесь делаешь? — спросила она.
У Кати все закружилось перед глазами. Она не обрадовалась этой встрече, радость — неправильное слово. Чувство было такое, словно она падала в бездонную пропасть, а в самый последний момент кто-то поймал ее за руку.
— Ива… — выдохнула она, упала на колени и расплакалась.
Терновые псы
— Ну же, ну… Упокойся…
Ива, смущенная и растерянная, гладила Кати по спине. А та, уткнувшись лицом ей в грудь, рыдала навзрыд. Ее колотила дрожь, и немудрено, учитывая, как легко она была одета и во что превратилась ее одежда. Впрочем, Ива подозревала, что дрожит Кати не от холода. До сих пор Ива и словом не обмолвилась про рожки на голове у подруги, хотя заметила их сразу.
— Как ты меня нашла? — наконец спросила Кати, отстраняясь, но продолжая цепляться за нее двумя руками.
— По следам. — Ива пожала плечами. — Это было несложно — ты ломилась через лес, как лось… Ой… Прости, я не хотела тебя обидеть.
Но было поздно — по опухшим щекам девочки вновь покатились слезы.
— Я не лось! — Кати зашмыгала носом.
— Нет, я просто…
— У меня рога, — сказала Кати, неожиданно серьезным и спокойным голосом. — Ты их видишь?
Ива выдержала короткую паузу.
— Да, — кивнула она. Какой смысл обманывать? Рога от этого не исчезнут.
— Почему? — простонала Кати. И прежде чем Ива успела хоть что-либо сказать, продолжила: — Это потому, что я танцевала, да?
— Наверное. Я не знаю… Роза
