Ласточки над фронтом - Марина Чечнева

А в декабре Маша с Валей Пуставойтенко произвели вынужденную посадку в поле, недалеко от станицы Фанталовская, на Тамани. Экипаж вылетел на разведку погоды без бомбового груза. Полет осложняли метеоусловия: облачность высотой 150 метров, морось, слабое обледенение. Перед экипажем была поставлена задача: промерить высоту облачности над Керченским заливом. Дважды девушки долетели до пункта Маяк и обратно. И вот при возвращении над косой Чушка мотор начал давать перебои. Обледеневшая машина не могла сохранить высоту. Пришлось садиться, не долетев до родного аэродрома 15 километров. Штурман даже не успела осветить ракетой место посадки. Летчица в темноте благополучно приземлила машину.

Второй раз за месяц Тепикина спасла машину и жизнь экипажа. В Фанталовской в те дни базировалась эскадрилья связи воздушной армии. Когда "ласточка" заходила на посадку и прошла над станицей, летчики услышали, что мотор работает с перебоями, и побежали к месту посадки. Среди них был и бывший курсант Тепикиной - Смирнов. С какой же радостью увидел он своего учителя - Марию Тепикину.

Обрадовалась этой встрече и Мария. В эскадрилье связи кроме Смирнова служили три ее курсанта. Все они были хорошими летчиками, и Мария вновь испытала чувство гордости за своих учеников.

Нередко приходилось Марии выполнять специальные задания днем - эти полеты требовали не меньшего напряжения сил и воли, чем ночные. Как-то на поиски пропавшего экипажа Таи Володиной и Ани Бондаревой вылетели два самолета - Тепикиной и заместителя командира полка Серафимы Амосовой. Вылетели и попали в штормовой ветер.

Амосова приземлялась первой. Села нормально, но стоило прорулить несколько метров, как ветер поставил машину на нос. Видя это, Мария решила сесть ближе к стоянке самолетов, чтобы избежать руления. Техники приготовились, чтобы после посадки сразу же удержать машину. Оказалось, что ветер дул в тот день со скоростью 30 метров в секунду.

Сколько раз на долю пилота Марии Тепикиной выпадали сложнейшие полеты и всегда она с честью выходила из этих испытаний. Так было, когда пришлось срочно вылететь в штаб воздушной армии с начальником штаба полка Ириной Ракобольской. Сгущались сумерки, а ночного старта на аэродроме посадки не было. Подлетели уже в полной темноте. Ракобольская выстрелила один раз из ракетницы, летчица разглядела площадку справа от дороги, вдоль которой стояли столбы. А второго выстрела начальник штаба сделать не смогла помешала застрявшая в ракетнице гильза. Мария посадила самолет, что называется, на ощупь. Получив задачу для полка, девушки вернулись на свой аэродром, и Мария вместе со всеми вылетела на боевое задание.

А в другой раз Тепикина вылетела на разведку погоды со штурманом звена Лидой Лошмановой. Перед экипажем стояла задача: идти с бомбами и промерить высоту облачности над расположением противника в районе Керчи.

Выполнили два вылета. Сбросили бомбы над целью Аджимушкай. Высота по прибору - 500 метров, а истинная и того меньше - около 350. При появлении самолета враг открывал ураганный огонь, ведь машина видна была как на ладони. Поврежденный самолет летчица сумела довести до Пересыпи, а полеты в ту ночь были отменены - изменения погоды не предвиделось.

Эти вылеты Марии запомнились острым чувством одиночества. Обычно экипажи шли один за другим, выручая друг друга, когда это требовалось. А на этот раз Мария и Лида были совершенно одни и потому казались себе абсолютно беззащитными. Но задание выполнили безукоризненно.

Полеты - экзамены, полеты - работа. Дорогие мои подруги! Они и сегодня, спустя десятилетия, снятся нам, и снова тревожно стучит сердце, руки крепко сжимают штурвал, а ослепительно холодный свет прожекторов обжигает воспаленные глаза. Сколько таких экзаменов мы сдали? В летной книжке у Марии Тепикиной записано: "Произвела 640 вылетов ночью, выполняла спецзадания в дневных условиях. По далеко не полным данным, было вызвано 85 сильных взрывов, 14 пожаров, уничтожено 2 склада с боеприпасами..."

Пройдут долгие годы, многое забудется, но нашу фронтовую юность, опаленную войной, мы запомним навсегда...

Четыре полета

Это было уже в самом конце войны. Шел март 1945 года.

В одну из ночей экипаж командира звена Раи Юшиной и штурмана Галины Беспаловой вылетел на разведку погоды.

- Взлетели, прошли по маршруту, - рассказывала Галя, - погода скверная, с моря сплошная облачность высотой всего в полторы сотни метров. Подлетели к аэродрому, а навстречу нам один за другим поднимаются самолеты. Что случилось? Оказывается, в полку получили неверные сведения о погоде, и командир, чтобы не терять драгоценного времени, приняла решение выпустить самолеты в воздух. Мы приземлились на пустое летное поле.

- Погода погодой, а если весь полк работает, что же нам отсиживаться на земле, - сказала Рая.

- Давай загружаться! Да может и облачность пройдет.

Вооруженцы в несколько минут подготовили "ласточку" к боевому вылету.

Линию фронта пересекли уже в сплошном снегопаде. Несмотря на это, цель увидели издали - там горели склады. Отбомбились. Сквозь снег уже почти ничего не видно, просматриваются лишь световые ориентиры. Правда, противник все равно включил несколько прожекторов, но абсолютно безуспешно.

Когда повернули домой, снег повалил стеной.

- Галя! Включи АНО! Ничего не видно и нас не видно. Как бы не столкнуться с кем-нибудь!

Рая вела самолет строго по приборам - вокруг ни зги. Девушки даже не заметили, как линию фронта проскочили. Кроме собственных аэронавигационных огней - зеленый на правой плоскости, красный на левой - ничего не видно в густой белесой мгле.

Мотор уверенно пел свою песню. Галя внимательно следила за часами: в такой обстановке время - единственный показатель пройденного пути.

- Рая, половину маршрута прошли, - доложила она и тут же почувствовала, что самолет готов потерять равновесие. Машина стала крениться, поднимать нос.

- Галя, помоги нажимать на педали! - крикнула в этот момент летчица.

Полет был настолько утомителен, что Рая, отличный опытный летчик, не выдержала: от усталости, нервного напряжения у нее стала непослушной правая нога. Галя взяла управление, чтобы дать летчице отдохнуть. Спустя минут пятнадцать, кое-где стала просматриваться земля.

- Раечка, отдохнула? Возьми управление! Попробую осмотреться, может, что увижу. По расчетам аэродром наш уже где-то близко.

Но снег снова закрыл все вокруг. Аэродром не просматривался. Прошло еще десять томительных минут. Девушки решили идти с восточным курсом до Вислы, чтобы сесть на какой-нибудь запасной аэродром. Но когда, в какой момент пересекли Вислу, так и не заметили. Неожиданно справа под крылом мелькнул неоновый маяк.