Рождение экзекутора - Марика Становой

— А я с ним поменялся. Он сейчас придет — сестру уговаривает. Та хотела в загонщицы вне очереди. Вон, уже бежит!

— Забирайтесь оба, а тебя мы подвезём по дороге! — Ройкилла придержал быка, потянувшегося за разъезжающимися возами.

Стив увидел в памяти Ронаха ободранные тельца ягнят, маленькие шкурки и тошноту от традиционного кровяного супа с потрохами. Ну вот, у всех радость, а у Рона нехорошие ассоциации. Он же человек, у него столько возможностей чувствовать! Например, есть корзина в руках! Стив сосредоточился на ощущениях от плетёной, высоко выгнутой ручки. Погладил пальцем Рона по бороздкам и прутикам, придавил круглые пуговички срезов от сучков. Глубоко вздохнул, принюхиваясь к тяжелому запаху сальной ячьей шерсти. Повозка тронулась, и Стив, смотря глазами Рона, старательно задерживал внимание на группах цветущих растений, пытаясь сосчитать все синие или вон те желтые соцветия, пока повозка ехала мимо. Рон послушно разглядывал степь и забыл о неприятном.

Довольный Стив оставил Ронаха завтракать с Лайвом и погрузился в Праздник первого ягненка, перелетая от одного человека к другому…

Дети бегали среди овец и разделяли отары, подносили взрослым ягнят. Пастухи осматривали потомство, ловко метили чипом более сильных и крепких и выпускали вместе с матерями из родильного загона. Часть ягнят отбирали на шкурки и тут же убивали.

— Дарах, нет, не за передние! Подними его за заднюю ногу. Просто ухвати над пяткой и ткни парализатором. Лучше в глаз, но можешь просто прижать к голове около уха. Кнопку нажми. Вот и все. Карис отнесет его в телегу…

С песнями и танцами девушки привезли в стойбище прошлогоднего новогоднего барашка. Украсили венком и привязали к шесту у юрты вождя. Символ уходящего года отчаянно орал, предчувствуя быструю кончину. Из круговой загородки ему вторила овца, умудрившаяся открыть сезон, и все её пятеро микроскопических отпрысков, похожие на плоских кудрявых паучков. Один из них стал символом наступающего года.

Кипели котлы с фаршем и супом. Дымились костры. Как на конвейере мертвых ягнят подвешивали за задние ноги.

— Дарах, смотри: вот тут, вокруг пяток, а потом два разреза по ляжке к паху: раз-два! Подцепил ножом, чуть потянул, перехватил пальцами и дернул вниз. Снял шкуру чулком, срезал уши, глаза, губы на морде, разрез и еще по передним ножкам. Бросил ребятам, взял следующего, прицепил на свободный крюк… Вот ты уже настоящий кочевник!

Рядом ловкими движениями вынимали внутренности, раскладывали по корзинам, которые тут же уносили промывать на реку. Тушки разделывали, шкурки скоблили. Кухня варила не переставая, но никто толком не ел: так, подбегали притушить голод и возвращались к обработке урожая.

Это сумасшествие длилось три дня, а потом отобранные ягнята кончились. И хотя процесс выделки ценных нежнейших шкурок будет продолжаться еще месяц, но в нем появилось время для свадебного и новогоднего пира.

Дорожные работники Лайв с Ронахом вернулись на праздник, и Стив к своей досаде обнаружил, что после ритуальных хороводов все разбились на пары, а Рон, словно старый одинокий дед, танцует с шестом, увенчанным пестрыми лентами. А ему нравилась Эйкилла, которая, оказывается, интересовалась Лайвом. Стиву Лайв не нравился. Слишком тому все просто: угнал быков, чуть не убил подружку, а потом немножко поковырял камешки… И всё наказание? Ну ничего. Он все исправит! Ронах лучше: осторожный, заботливый. Вон как тогда перепугался за младшего брата, но даже и в мыслях не возникло желание наказать.

Эйкилла послушно отобрала шест у Рона и вручила его Лайву:

— Я передумала! И больше ко мне не подходи!

Стив остался в молодой паре. Фантомы были сильны и увлекательны, а по-настоящему он покормится и пробежится, разомнёт забытое и затекшее собственное тело, когда люди уснут…

Ночью он подошёл почти вплотную к стоянке на выпасенный овцами участок и залёг в затиши, проломившись в гущу буйно разросшегося и несъедобного для овец вирдиса. Возможно, будет дождь…

Ронах очень мило опекает Эйкиллу. Стив немножко его подтолкнул, капельку раскачал, и вот Рон и сам, без стимуляции, думает только об Эйки. А Эйкилле не все ли равно? Сейчас она запуталась между своими и стимулированными чувствами, но потом привыкнет. Племя выделило им отдельную юрту. На осеннем празднике поженятся. Стив сделал всем хорошо. Не страшно, что он не вылезает из сознаний Рона и Эйки, но что ему еще делать в изгнании?

Стив поймал пробуждение Ронаха, смотрел его глазами и чувствовал его телом. Страшно хотелось дотронуться самому…

— Эйки? — прошептал Рон. — Теленочек?

Стив вошел в спящую Эйкиллу, не открывая её глаз, приподнял сонное тело и потянулся ее губами, раскачивая дремлющее желание. Рон мягко поцеловал, придерживая Эйки под голову. Стив нежился, лаская и принимая, живя сразу в обоих. Под руками бархатистая упругость теплого тела. Захотелось большего. Обжигающего. Испепеляющего! Без тьмы нет света, без боли нет радости…

Кварг с силой разгрёб землю копытом, разрывая корни, а в юрте Рон навалился на Эйки, прижал одной рукой её к изголовью, свободной рукой царапнул по рёбрам. Эйкилле показалось, что ее разрезали пополам. Стив заглушил её крик, смял и раздавил зародившийся испуг у Рона, его собственное тело скрутило жгутом — он покажет им ураган настоящих чувств! Жизнь в степи тоже может быть прекрасна!

Очнулся от глухого урчания флаера, пролетевшего над самой головой. Генри внутри.

Генри?! Его простили? А Джи не позвал! Послал Генри, как тогда… Но его сейчас возьмут домой? Стив вскочил и чуть не бросился следом, но сразу лег, всматриваясь в точку в небе. Флаер летел в лагерь кочевников. Генри заберёт его домой, и он больше не будет кваргом. Вернётся к Джи. Сердце ёкнуло и соскользнуло к копытам. Простил ли его Джи? Он не знает. Он боится? Да…

Генри оставил место лёжки кварга позади и заложил крутой вираж — из-под флаера во все стороны пёстрым взрывом поскакали мелкие овцы. Обогнув по широкой дуге отару, стюард выровнял машину. К востоку от стойбища бродили чёрные и лохматые тягловые яки, поэтому Генри пошёл на посадку с другой стороны, и следящий за ним Стив хмыкнул: не нужно дополнительно беспокоить местных жителей. Флаер с эмблемой Императорских лабораторий и так вторгся на земли кочевников в закрытый сезон. Если бы кваржа осталась там, в глубине пустошей, то можно было просто сесть и улететь. Но тут миграционные земли, «принадлежащие» кочевым кланам, и даже Император обязан соблюдать формальности.

Генри аккуратно посадил флаер в ста метрах к западу от становища и взял кожаную папку. Подхватил деревянный контейнер с откупным и отправился на официальный визит, ориентируясь на высокий шест с чубчиком цветных лент у жилья вождя.

Не успел он дойти к полукругу юрт, как из здания выбежали дети. Только сейчас Стив заметил, что дети одеты вызывающе легко — в жилетки и короткие штаны. Многие босиком. Чинным шагом подтягивались подростки, а из-за угла появился отряхивающий от земли руки Ройкилла. Андроид-учитель застыл у входа. Дела людей решают люди.

— Добрый день, меня зовут Генри, — обратился стюард к единственному взрослому. — Я по поручению Императорских лабораторий. У меня есть разрешение на визит, — Генри протянул папку. — Мне надо отдать разрешение и подарок вашему вождю.

Взрослые продолжали заниматься своими делами: окучивали грядки, обрабатывали шкуры ягнят, стараясь не замечать гостя.

— Я вождь, — Ройкила открыл папку и прочитал документ. — Мы тут не видели никакого кварга. Наш пастух бы заметил. И овцы не пропадали.

— Навигатор ловит его сигнал. Он в паре километров к северу. Ведущий лаборатории, ажлисс Зак, передаёт вам в качестве компенсации за беспокойство ещё вот, — Генри протянул контейнер. — Тут ошейник и блоки питания к нему на три года.

Стив пакостно подумал, а что если правда пойти и поймать домашнюю овечку? Тут уж ошейником не откупишься! Конечно, никого не покалечат, но бюрократия расцветёт во всей красе, лабораториям придётся посылать человеческих послов. Но самое главное, получится, что Генри не справился с заданием!

— А мы хотим полетать на флаере! — загомонили дети.

— Нет, — Ройкилла сунул папку и коробку ближайшему ребенку и подтолкнул его к юртам. — Отнеси ко мне. Лабораторный андроид заберет своего кварга и улетит. Нельзя беспокоить овец. Осенью мы вернемся на зимовку и поедем на ярмарку, там полетаете. Генри, можешь идти, но не взлетай — я пришлю нашего пастуха, чтобы он проследил. А потом лети медленно, чтобы наш пастух мог сопровождать тебя.

Стив втянул скан. Боже…

Маленький двухместный флаер разрушил такое шаткое спокойствие. Старательно выстроенное и бережно хранимое равновесие рассыпалось от одного слабого толчка. Всего-навсего от неслышного рокота пролетевшего флаера. Как будто громадный шмель налетел на хрупкую башенку, составленную из невесомых тонких соломинок, и она осыпалась. Открылась дверь, и сквозняк сдул непонятную кучку со стола. Кварг затрясся под лавиной смятения, душа заболела под оползнем страха. Джи… На что он надеялся? Он вёл себя как идиот. Как трус. Но он не готов! Он ещё не может вернуться! Да, он способен быть честным с собой. Он не готов. И он не хочет! Не хочет возвращаться!