Остров Пасхи - Николай Непомнящий

Тайна ронгоронго

Постоянная тайна острова Пасхи – это феномен ронгоронго (иногда пишется «ронго-ронго»): действительно ли это форма письменности? И что более важно – изобрели ли ее островитяне для себя? Можно провести параллель с выгравированными знаками, многие из них похожи на символы птиц, крючки и так далее. Кажется, что это тесно собранная масса однообразных искусно изображенных иероглифов.

По легендам, Хоту Матуа мог читать и писать при помощи этих символов и привез шестьдесят семь исписанных табличек на остров. Поскольку те же самые легенды приписывают ему привоз семян местных растений Рапа Нуи, ученые склонны считать эти легенды источником, достойным доверия. Любопытно, что ни один из ранних мореплавателей, посетивших остров, не упоминал об этом – хотя некоторые исследовали остров и видели дома аборигенов. Самое раннее письменное воспоминание оставил в 1864 году миссионер Юджин Эвро, который написал своему настоятелю: «Во всех домах можно встретить деревянные таблички с многочисленными иероглифами… Каждый имеет свое имя; но то, что островитяне знают о них так мало, заставляет меня думать о том, что эти знаки – все, что осталось от примитивного письма, и в настоящее время они для жителей острова всего лишь традиция, которую они сохраняют, не зная ее значения. Местные жители не знают ни чтения, ни письма». Эвро утверждал, что такие таблички можно было найти в каждом доме и это выглядит необычно, поскольку предыдущие мореплаватели, посещавшие остров, хранят молчание по этому поводу, а миссис Рутледж считает, что они обычно хранились отдельно, в специальных помещениях и были строжайшим табу.

Напрашивается очевидный вывод, что подобные «письмена» явились совсем недавним феноменом и прямо-таки были инспирированы визитом испанцев под предводительством Гонсалеса в 1770 году, когда вождям и священнослужителям было предложено подписать некими знаками договор об аннексии острова. Был ли это первый эксперимент выражения речи при помощи неких линий? Этот документ сохранился, а знаки, расположенные на нем, совершенно не поддаются трактовке, за исключением изображенных наружных женских половых органов и классических птичьих мотивов, похожих на наскальные образы и на знаки на табличках ронгоронго.

Поэтому неразрешенной является проблема: изобрели ли островитяне свои «письмена» до прибытия европейцев или они разработали метод использования письменных символов уже после того, как увидели документ об аннексии?

С одной стороны, многие мотивы, найденные на табличках, широко представлены в наскальной живописи. Некоторые ученые видят в этом возможное доказательство того, что ронгоронго – древний феномен, возникший на острове, хотя не существует археологических доказательств этого и надписей на камне; однако другие ученые говорят весьма убедительно, что если островитяне, вдохновленные испанским документом, решили усвоить метод «письма», они скорее использовали бы мотивы, которые хорошо знали, чем изобретали бы новые. Другими словами, сходство символов ронгоронго с мотивами наскальной живописи не дает разгадки этой тайны. Кроме того, если «письмена» уже существовали, почему вожди и священнослужители не использовали их в испанском документе?

Какого бы происхождения ни был феномен ронгоронго, сейчас сохранилось лишь 25 деревянных фрагментов, разбросанных по музеям мира. Некоторые также сохранились на бумаге, в рукописных книгах конца XIX – начала ХХ века, однако эти образцы признаны островитянами «более поздней формой письменности». 25 деревянных фрагментов содержат около 14 000 «значков», включая один выгравированный образец (который, возможно, представляет собой оригинал дощечки ронгоронго; доски, вероятно, были изготовлены позднее, используя модели этих образцов). Возможно, первоначально они назывались коухау та, или «написанные знаки»; другое название – кохау мо ронгоронго – это недавнее название, переведенное Себастьяном Энглертом, как «написанные линии для чтения». Часто это название сокращают до кохау ронгоронго, то есть «деревянные таблички для чтения». По мнению Метро, это значит «дощечка для чтеца» и таким образом можно проследить связь с Мангаревой и Маркизскими островами, где подобные таблички использовались для написания на них ритмов или песнопений.

Термина ронгоронго (песнопения, декламация) не существовало на Рапа Нуи до 1870-х годов. Скорее всего, он был привезен из Мангаревы людьми, которые вернулись после обучения там в католической миссии: в Мангареве этот термин обозначал класс высокопоставленных людей, связанных с запоминанием и чтением священных песнопений марае.

Всем сохранившимся фрагментам Рапа Нуи 125 лет. Многие таблички выглядят совсем новыми, а кроме того, эти фрагменты дерева неизвестны для острова и даже изготовлены из весел европейцев. Возможно, что это последствия контактов с путешественниками. Хотя существует миф, что во время внезапного нападения перуанских охотников за рабами в 1862 году погибли или были увезены последние островитяне, которые могли понимать смысл этих табличек, – знание о них передавалось царскими семьями, вождями и священнослужителями, а также любым облеченным властью человеком. На самом деле это неверно. Многие пожилые люди избежали плена, но большинство из них, если не все, позднее умерли от оспы и легочных инфекций, которые занесли на остров перуанцы.

Человек, рассказавший Томсону об этом в 1886 году, никогда не владел подобными табличками и не изготавливал их, но он был слугой вождя, который владел ронгоронго, и тайком запоминал тексты. Миссис Рутледж смогла найти лишь несколько «случайных людей, которые просто слышали рассказы, будучи детьми, но сами ничего не знали об этих «письменах»», а знатоков не осталось. Говорили, что островитяне были похожи на неграмотных прихожан, которых спросили о церковных гимнах; они уважали и боготворили сами предметы и свои тексты, но, в отсутствие религиозных вождей, не могли предоставить нужную информацию.

В 1930-х годах Метро предложил тысячу песо за информацию об имеющихся у островитян табличках, но тщетно. Многие были уничтожены: островитяне рассказали Томсону, что миссионеры заставили их сжечь эти божественные предметы, хотя другие островитяне усиленно это отрицали. Одному миссионеру поведали, что местные жители использовали их для обогревания своих кухонных очагов. Даже до прихода миссионеров многие таблички были уничтожены в войнах или намеренно сожжены. Погребальный костер одного из вождей, например, был сложен целиком из табличек ронгоронго, а остальные были похоронены с почитаемым мертвецом. Энглерт считал, что многие таблички, хотя и упомянутые Эвро, были скрыты в священных пещерах, чтобы там эти языческие символы убереглись от новой веры.

Епископ Джоссен с Таити очень заинтересовался табличками и отправил за ними миссионера. Именно благодаря миссионерам мы имеем сегодня такие таблички для изучения. Джоссен попытался заставить одного из островитян по имени Меторо прочитать табличку, но результаты, несмотря на некоторые попытки, оказались плачевными. Непосвященный Меторо был похож на школьника, пытавшегося пересказать университетский учебник, и его трактовка была полна неточностей.

Несмотря на все неудачи с дешифровкой табличек, было очевидно, что тексты разворачивались так, как были написаны, то есть двустороннее расположение знаков указывало на то, что таблички образуют непрерывную последовательность и дощечка поворачивается на 180° в конце каждой линии.

Следующая попытка заставить островитянина прочитать текст была предпринята в 1874 году, но за три удачных воскресенья он выдал три различные версии текста!

На основании исследований Альфреда Метро и позднее Томаса Бартела (выдающегося специалиста по ронгоронго) выделено около 120 основных символов, повторяющих контуры предметов или созданий. Их сочетания образуют примерно 1500 – 2000 значков. Выгравированы символы с помощью сколов обсидиана и зубов акулы. Чаще всего встречается мотив черной крачки, а также сидящего человека-птицы с головой черной крачки. Бартел и другие ученые пришли к выводу, что эти мотивы представляют собой устаревшую фонетическую систему письма, в котором нарисованные символы использовались для выражения идей. Другими словами, индивидуальные значки не являются алфавитом или даже слогом, как в других письменах, однако это «своеобразные шпаргалки» для целого слова или идеи, плюс средство счета. Каждый знак был своеобразным колышком, на который можно было повесить большое количество текстов, переданных на память. Нет артиклей, нет союзов, нет предложений. Пропущенные слова заполнялись самим чтецом, поскольку содержание текстов пели чтецы. Это объясняет, почему непосвященные выдавали различные версии единственного текста. Они были смутно знакомы с содержанием текста, но детали были додуманы.