Остров Пасхи - Николай Непомнящий

Итак, у нас есть смутное представление о том, когда островитяне начали валить статуи: ни Роггевен в 1722 году, ни Гонсалес в 1770 году не видели упавшие статуи; голландцы видели лишь маленькую часть острова, а вот испанцы – значительно больше, поэтому можно держать пари, что все моаи, или почти все, еще стояли в 1770 году (однако, поскольку испанцы проплывали мимо того места, с которого видна впечатляющая платформа Тонгарики с ее пятнадцатью статуями, и не упомянули о ней, возможно, что моаи Тонгарики уже упала к 1770 году).

Всего четыре года спустя, когда прибыл капитан Кук, ситуация совершенно изменилась: он был первым, кто сообщил о том, что многие статуи повалены с платформ, а монументов больше нет. Скелетный материал был разбросан вокруг фигур. С одной платформы, возможно, в Винапу, упали три фигуры, а четыре остались стоять, хотя последние потеряли свои головные уборы.

Четыре статуи все еще стояли в заливе Ханга-Роа (залив Кука), а семь – в Винапу, когда российский путешественник Лисянский посетил остров в 1804 году (он видел, по крайней мере, двадцать статуй, стоящих вместе в вертикальном положении), но его соотечественник Коцебу нашел в 1816 году их поваленными, за исключением двух в Винапу; все монументы в заливе были разрушены к 1825 году. Последним видел стоявшие статуи французский адмирал Абель Дюпети-Туар в 1838 году. Он видел на западном побережье «платформу, на которой стояли четыре красные статуи, равноудаленные друг от друга, их верхние части были покрыты белыми камнями». В 1868 году посетивший остров английский хирург Дж. Линтон Палмер отмечал, что не осталось ни одного моаи, стоявшего вертикально, а миссионеры в 1860-е годы вообще не упоминали статуи. Итак, между 1722 годом, когда голландцы видели культовых идолов, и 1774 годом, когда Кук считал их уже историей, что-то произошло.

Компаньон Кука, Форстер, предположил, что статуи в Винапу были повалены в результате землетрясения: недавно геолог Оскар Гонсалес-Ферран указал на то, что остров Пасхи расположен в зоне сейсмической активности, а поскольку 80% моаи упали на западном побережье, он предположил, что это произошло в результате землетрясения. Однако в островных преданиях нет абсолютно никаких упоминаний о подобной недавней опустошительной катастрофе; напротив, есть рассказы о том, например, как статуи Тонгарики были свалены злым жрецом. О раздорах на острове есть множество историй. Метро ясно дали понять, что статуи были сознательно свалены людьми, а островитяне рассказывали о «войнах, сбрасывавших статуи». В конце концов, надо вспомнить и о том, что в 1987 году на острове было землетрясение силой 6,3 балла, но оно не произвело ни малейшего эффекта на перестроенные статуи!

Чаще всего опрокидывание статуй не являлось каким-то особым достижением и требовало лишь веревок, рычагов и множества людей – вот почему Паро, самая высокая и самая тяжелая статуя из когда-либо стоявших на платформе, тоже оказалась в числе сваленных статуй, а ее огромный головной убор лежал в нескольких метрах от нее. Но простого сваливания или расшатывания часто было недостаточно. Во многих случаях статуи сознательно обезглавливали, возлагая камни туда, где могла треснуть хрупкая шея, поскольку обезглавливание не позволило бы восстановить статую. Большинство статуй было повалено в сторону берега, возможно, чтобы прикрыть глаза: в одном случае статуя, оставшаяся лежать лицом вверх, имела полностью выломанные глаза, а это тоже требовало усилий. Подобные нападения на головы и глаза отражали местонахождение mana (души) фигуры – они не были свалены, но их сила была полностью разрушена. Кук писал про поваленные статуи, что «каждая из них была разбита в результате падения и испорчена», в то время как Гейзелер в 1882 году отмечал, что «они видели опрокинутые статуи будто живые; лишь про разбитых идолов можно было подумать, что они мертвы и больше не имеют никакой силы».

Конечно, статуи разрушались на протяжении столетий, чтобы освободить дорогу для новых, а их фрагменты, особенно головы, были соединены с новыми строениями на платформах. Некоторые фигуры были свалены в приготовленные ямы рядом с плитами платформ, а затем закопаны полностью или частично. Однако настоящее разрушение произошло из-за междоусобиц и войн, которые постоянно велись между группами из-за размера статуй и их великолепия. Это был вполне подходящий вариант: побежденным наносилось унизительное оскорбление через их гордые символы, оскорбление, нанесенное их древним фигурам, было символическим оскорблением, самым весомым для всей группы. Месть «зуб за зуб» быстро уменьшала число статуй на острове.

Следующий, более драматичный этап насилия и раздора – внезапное появление в поздний доисторический период оружия, сделанного из обсидиана – материала, который до того времени использовался лишь для изготовления орудий труда. Mataa – это были большие орудия с рукояткой, используемые как кинжалы или наконечники копья; самые ранние из известных – это два из слоя Аху Нау Нау, датированные 1220 – 1420 годами, однако по-настоящему они начали распространяться в XVIII и XIX столетиях, когда стали общеизвестными артефактами, найденными на острове. Если судить по их размерам, лишь один или два из них могли быть изготовлены в шахтах, однако широкое использование обсидиана вело к уменьшению его количества. Несмотря на это, были сделаны тысячи матаа. Рутледж сообщала о находках запасов из 50 – 60 штук под камнями в пещерах, а Мюллой во время своих раскопок в одном лишь Винапу обнаружил 402 штуки. Голландцы в 1722 году докладывали, что все островитяне безоружные, но в 1774 году Кук и его команда видели несколько дубинок и дротиков – Форстер сказал, что «некоторые имели копья и дротики, сделанные из тонких прутьев неправильной формы, и целились острым треугольным куском черной прозрачной лавы». Большая часть оружия должна была быть спрятана, однако в 1786 году Лаперуз докладывал, что островитяне безоружны. Испанские путешественники в 1770 году видели подозрительные следы от ран матаа на телах нескольких местных жителей.

Устные предания гласят, что главная битва произошла между «коротышками» Ханау Эпе и «худышками» Ханау Момоко в «канаве Пойке», на площади в 3 – 5 км, которая практически отделяет полуостров Пойке от остальных территорий острова; она, эта «канава», состоит из нескольких вытянутых рвов, 20 или 30 из которых все еще видны, каждый примерно 100 м в длину, 10 – 15 м в ширину, 2 – 3 м в глубину, расположенные в 5 м друг от друга, с разрушенными берегами. Эта любопытная деталь ландшафта острова Пасхи была предметом множества исписанных чернил. Островитяне утверждают, что это место называется «кухня Ханау Эпе». Оно было выкопано этой группой и заполнено хворостом, чтобы защититься или поджарить клан Ханау Момоко. Однако последний поменялся с ним ролями, и именно Ханау Эпе (который отступил к Пойке после начала битвы) в конце концов погибли в пламени после жестокой битвы.

Раскопки, проводившиеся норвежской экспедицией 1950-х годов, обнаружили зону интенсивного горения в канаве. Радиоуглеродный анализ показал, что они датированы 1676±100 лет, эти данные совпали с генеалогическими расчетами Энглерта и показали, что битва произошла в 1680 году. Однако более поздние раскопки в яме обнаружили лишь корни и растительную плесень, а также яму, засыпанную углем, на глубине около 1 м, которая, по данным радиоуглеродного анализа, относилась к XI веку. Возникли сомнения: имела ли вообще эта «яма» какое-то отношение к той битве, которая упоминается в легендах, к тому же матаа здесь так и не были найдены…

Более ранние исследователи считали, что эта «канава» природного происхождения. Однако с тех пор, как были выкопаны пробные ямы, геологи и археологи пришли к выводу: либо это природная яма, искусственно модифицированная, либо она полностью сделана руками человека. Различимы следы древних раскопок, поскольку земля разбросана с одной стороны, однако сама яма в течение столетий подвергалась эрозии от воды и ветра. Но для чего она была нужна? Очевидно, не для фортификации, поскольку она прерывается и ее легко можно обойти с другой стороны. Некоторые ученые высказывали предположение, что это была серия очагов для приготовления пищи для рабочих ближайшей каменоломни Рано Рараку, тем более что это совпадает и с названием ямы (по-другому ее называют «большой земляной очаг Таваке»). Кроме того, ее могли использовать в качестве места для погребения. Было предложено и альтернативное объяснение: это была плантация, в которой мог расти урожай бананов, сахарного тростника и таро, который выращивался для рабочих; она могла орошаться водой, которая стекала со склонов Пойке. В этом случае горение могло стать результатом уничтожения стеблей и листьев после сбора урожая.

Однако более убедительный ключ к разгадке ученые предложили совсем недавно. Это углубление явилось укрытием для беженцев, которые сумели приспособиться к жизни в этих неблагоприятных местах; ни один из них не имел постоянного источника воды, было трудно плыть сквозь высокие волны, поэтому эти места не были предназначены для постоянного обитания. Однако беженцы (как и те, кто приплыл сюда для ловли рыбы или сбора птичьих яиц) адаптировались к жизни в пещерах, часто строили каменные стены, огораживающие вход; стены в некоторых пещерах были укреплены бордюрными камнями, украденными с овальных домов, принадлежащих врагам. Скорее всего, эти низкие и узкие помещения, где можно было лишь ползать, были построены, чтобы удержать тепло и защитить людей от ветра и дождя, а не в качестве оборонной меры. Однако недавние раскопки в пещере Ана Кионга, в юго-восточной части острова Пасхи, обнаружили, что нередко это были расширяющиеся, специально укрепленные и скрытые от глаз помещения; маленькая внутренняя комната была обозначена стенами, сделано входное отверстие, но скрыто под развалинами пристройки. Похоже, что пещера, в которой были найдены тысячи костей рыбы, крыс и курицы в слое лишь 5 см толщиной, использовалась в качестве убежища на короткий срок где-то после 1722 года (это подтверждается наличием стеклянных европейских бус).