Потерянный мир - Виталий Вавикин

Последнее было чем-то новым, и Джамил долго погружался на дно моря в поисках ответов. Но ответов не было. Жемчуг воспоминаний показывал все что угодно, кроме того что было нужно. А чужие мысли начинали звучать в голове все громче и громче, словно десятки монологов, прочитанных по телефону. Иногда голоса повторялись. Кто-то разговаривал сам с собой. Кто-то бормотал что-то бессвязное, отдавшись власти воспоминаний. Где-то среди этой какофонии Джамил различил и свой собственный голос, больше не принадлежащий ему. Голос того, другого Джамила из прошлого. Джамила, который ничего не знает о Боге, ничего не знает о звездах и жизни по ту сторону Вселенной. Но новый Джамил знал, и поэтому голос себя прежнего совершенно не трогал его. Он искал голоса чужаков, искал голоса тех, кто пришел, чтобы породить хаос. Породить своими словами, своими действиями. Но они замолчат. Обязательно замолчат, унеся открывшуюся им тайну к далеким звездам, до которых целая вечность.

Джамил достал со дна еще одну жемчужину, но так и оставил ее зажатой в ладони. Море отступило, вернув его в коридор отеля, где звучал голос Уильяма Купера. Звучал где-то близко. Джамил затаился. Гул барабанов усилился. Мир закрутился с неистовой силой. Вернулась песня ветра. Джамил запрокинул голову и увидел вынырнувшую между туч луну. В руке у него все еще была зажата жемчужина воспоминаний, найденная на дне моря.

Джамил вскинул вверх руку и раскрыл ладонь. Жемчужина вспыхнула, залила весь мир своим белым светом. Но видений прошлого не было. Свет начал меркнуть. Джамил увидел деревья, почувствовал запах земли. Капли дождя скатывались по его коже, смывая нанесенную краску. Руки болели, пальцы кровоточили. Несколько ногтей были сломаны. Джамил увидел могилу, которую он вырыл своими руками. На дне могилы лежал Купер. Грязный и промокший, он выглядел еще более худым, чем при жизни.

Барабаны снова ударили. Или же это был гром? Джамил прислушался. Чужие мысли ушли, оставили его голову. Он словно проснулся, но вместо кровати и своей комнаты оказался на осколках закончившегося сна. Дождевая вода начала размывать края неглубокой могилы. Джамил не двигался. Просто стоял и смотрел. Где-то далеко между деревьев проглядывало здание отеля. Начиналось утро.

Джамил протер глаза, увидел на ладонях белую краску, испугался, начал пятиться, желая отойти подальше от мертвеца на дне заполнявшейся грязью и дождевой водой могилы, споткнулся. От удара о землю мысли снова спутались. Вернулись голоса: далекие, приглушенные. Джамил поднял голову, увидев остановившуюся у отеля машину Джессики. Эллис Ливенски и Энди Варинг доставали из багажника рюкзаки с оборудованием. Джамил понял, что слышит их голоса, а не мысли. За шумом дождя они звучали слабым фоном, не позволяя разобрать смысл, но Джамилу это было и не нужно. В голове снова все начало путаться. Но теперь причиной этого был страх. Джамил пытался вспомнить, как оказался здесь, но не мог, не хотел, заставляя себя признать, что воспоминания ускользают от него, хотя лежали прямо на его ладони. На той самой ладони, где еще недавно лежали сверкающие жемчужины.

– Ты видела? – спросил Варинг, вглядываясь в кромку подступившего к отелю леса.

– Видела что? – Эллис проследила за его взглядом.

– Там, кажется, был человек, – Варинг глуповато улыбнулся. – Без одежды.

– Я ничего не вижу.

– Может, это кто-то из местных?

– Энди, это, конечно, не Техас, но дикари и человеческие жертвоприношения даже здесь остались в далеком прошлом.

– Да я понимаю… – Варинг замялся, чувствуя, как краска подступает к лицу. Эллис улыбнулась и взяла его под руку, увлекая в отель.

– Тебе просто нужно немного поспать.

– Может быть. – Он попытался подавить зевок, но не смог. – Купер говорил тебе, что собирается отправиться в Персию и найти место под названием Аламут? Ассасины называли его Гнездо орла. Там они готовили будущих смертников. Согласно легенде, смертники отправлялись в священные сады, где их встречала лучшая жизнь, после чего они уже не боялись смерти, зная, что благодаря этому они вернутся в эти дивные места. Историки считают, что этим людям давали наркотики и отводили в специально подготовленное место с яствами и женщинами. Купер же думает, что там, возможно, был портал, наподобие колодца, найденного нами здесь. Благодаря этому людям давалась возможность заглянуть за грань жизни, увидеть тот мир, который нас ждет или которому мы раньше принадлежали. – Варинг снова зевнул. – Что думаешь об этом?

– Думаю, что Купер уже давно спит, а нам нужно было послушать его и отложить все до утра.

– Зато все сделали. – Варинг открыл дверь в свой номер, забыв попрощаться с Эллис. Она не возражала.

Он лег в кровать, продолжая размышлять над идеей Купера. Ему приснилась большая комната и два человека в ней. Варинг видел лучи света, соединявшие их с небом. Лучи были яркими, слепящими глаза. Их свет наполнял этих людей изнутри. Их глаза светились. Стоило им открыть рот, и свет лился наружу. Это были мужчина и женщина. Они разговаривали о чем-то важном. А света становилось все больше и больше. В его лучах готовы были ожить окружающие людей предметы. Варинг не двигался, боялся даже дышать. На его глазах мир менялся, становился другим.

Теперь лучи света не только соединяли двух людей с небом. Теперь подобные лучи обвивали всю комнату. Голос женщины стал громче. Она злилась. Ее свет буквально пронзал ее насквозь, сочился из пор ее кожи. И свет тянулся к свету. Недоступный для человеческого глаза свет, который готов был соединяться со светом. Варинг услышал хлопок. Выделившаяся энергия разбила в шкафу пару тарелок. Женщина вздрогнула. Страх охладил ее пыл. Свет стал блекнуть, оставив Варинга в кромешной темноте: липкой, густой.

Варингу показалось, что он задыхается. Он попытался успокоиться, убедить себя, что спит. Мрак расступился медленно. Сначала Варинг видел лишь слабые лучи света, затем появился силуэт человека. Старец сидел за столом, беседуя с застывшим рядом с ним пучком света о древних цивилизациях. Свет этот был таким же, как тот, что соединял старца с небом. Варинг услышал голос. Голос света. Старец записывал под диктовку. Он был так сильно увлечен беседой с новым знакомым, что не заметил, как ветер распахнул его окно, по другую сторону которого Варинг видел палату для душевнобольных. На старце была надета больничная пижама. Врачи наблюдали за ним. Варинг снова почувствовал страх. Понимание происходящего еще не пришло, но что-то на уровне инстинктов заставляло его срочно проснуться, сбежать из этого сна, придумать что-то другое. Но другого не было. Видение, казалось, застыло.