Спецкоманда №97 - Михаил Нестеров

— Ищу записи... А, вот они. Характеризуется только с положительной стороны. У меня все.

— Везет тебе, — сердито отозвался полковник.

— А что я могу поделать, Михаил?...

— Извини, я злюсь не на тебя. Ты доложил шефу?

— Через твою голову?

— Доложи немедленно.

— Есть. — Помощник чертыхнулся. — Михаил, я забыл о главном. На твой московский номер звонил Тульчинский.

— Что-нибудь передал?

— Нет. Просто посетовал, что не может тебе дозвониться. А дело у него срочное.

— Понял, я сейчас свяжусь с ним.

«Долго я курю», — начал нервничать Артемов, торопливо набирая номер.

— Влад, это Артемов. Что у тебя?... Так... Так... Слушаю... Ты что сделал? — Полковник переменился в лице. — Предупредил Климова?! Е... Представляешь, что ты наделал?

Дагестан, полевой лагерь военно-морской базы «Дельта»

Для Эфира капитан Колчин был инструктором, а командир его — сержант Климов. Как в Священном писании. Поэтому Леонид Гардин позвал на связь Сергея.

«Кто?» — глазами спросил Клим. Веки у командира припухшие: прилег на несколько минут, и комары, невесть как залетевшие под москитную сетку, малость изменили облик спецназовца. Может, по этой причине сейчас он выглядел намного старше своих лет. Плюс неважное настроение.

— Юрмин, — ответил Эфир.

— Чего ему надо? — пробурчал старший сержант, принимая от радиста трубку. — Клим на связи.

— Я просил Колчина, — услышал он голос мичмана и удивился его сухости. Впрочем, рассудил логично: наверняка рядом с мичманом кто-то из начальства, и ему не резон вскрывать приятельские отношения с курсантом.

— Его нет рядом. — Командир группы бросил взгляд на барак, где в данное время находился Олег Колчин. Один. «Шевелит своими мозгами». — Он занимается с Мелким и Землей.

Голос Юрмина зазвенел от напряжения. На его взгляд, он поступал правильно, не теряя, возможно, драгоценного времени.

— Слушай приказ, «Седьмой». Срочно эвакуируй группу из лагеря. Рацию выключить и на связь не выходить. Колчину передай: первое — его хотят убрать, второе — его гость работает на военную разведку. — Мичман, выдержав небольшую паузу, перешел на иную форму общения: — Серега, сделай так, как я сказал. Дело очень серьезное, понял? Я сам почти ничего не знаю, но могу оказаться в том же дерьме, что и Колчин. Повтори приказ, Серега.

— Эвакуировать группу, на связь не выходить. Колчина хотят убрать, его гость работает на ГРУ.

— Выполняй. Отбой.

Клим вернул трубку радисту. Смазал слюной зудящие веки, из-под которых его взгляд стал тяжелым.

Когда он вошел в барак, не оборачиваясь, спросил:

— Где Колчин?

— Не знаю, — ответил Туши Свет, вошедший следом. — Недавно был здесь.

Сержант подошел к койке капитана и взял листок бумаги, который виделся бельмом на темно-синем одеяле.

"Сергей, тебя подставляют, — прочел он. — Твою команду уберут так же, как убрали другую группу в 97-м: твои предшественники совершили диверсию, уничтожив два вертолета с группой высокопоставленных чиновников на борту. Я не знаю, кто кует кадры в спецназовской кузнице, но все они попадают под молот. Уходи из лагеря и неделю не выходи на связь. Я сделаю все, что в моих силах. Не думай, что все хорошее происходит по воле божьей, а плохое — по причине его неисповедимых путей. Доверься себе. Ты хороший боец, Клим, у тебя все получится.

Капитан Колчин".

И приписка:

«Сергей, не трогай Бережного!!!»

Она была трижды подчеркнута.

— Что там? — спросил Юрий Аденин, заглядывая через плечо командира.

— Прочитай. — Клим, не оборачиваясь, сунул в руку бойца листок бумаги. — Где Земля?... — Он до хруста сжал пальцы в кулак. — Где Бережной, я спрашиваю?

Эфир, заглянувший в барак, приложил палец к губам:

— Не ори. Земля идет.

— Откуда?

Радист пожал плечами:

— Из лесу.

«Баран!» — скрипнул зубами старший сержант.

Дагестан, Пионерский

Артемов вошел в дежурку и плотно прикрыл за собой дверь. Для начала задал Юрмину несколько ничего не значащих вопросов и получил в два раза больше ответов и с подобающим качеством. Может, подумал полковник, этот мичман как бы реабилитирует себя за проявленное усердие, «неприменимое» к полковнику военной разведки.

— Когда вы заступили на дежурство?

— В пять вечера. Вообще-то я подменяю лейтенанта Болтянского.

— Почему?

— У него жена рожает. А мне приходится и дежурить, и вести занятия.

— Тяжело вам...

— Мне-то что... Вот жене Болтянского тяжело.

Михаил Артемов применил к военному моряку свою излюбленную тактику, хотя не видел, что Юрмин не в своей тарелке от сугубо официального общения. Он продолжил чуть грубовато, чуть по-свойски и немного по-товарищески:

— Как тебя по батюшке?

— Геннадьевич.

— Ну, это для моего языка длинновато, — улыбнулся полковник. — Зовут Сергеем, да?

— Так точно.

— Скажи-ка мне, Сергей: ты хорошо знаешь капитана Колчина?

— В каком смысле?

— Сейчас расскажу. Представь себе капитана в полевом лагере.

— Вижу отчетливо. Как в бинокль.

— А теперь представь нестандартную ситуацию... Хотя нет, это сложно. Давай проще. — Полковник прикурил очередную сигарету. — Поговорим про личные качества Колчина. Он офицер, служил в морской пехоте и сейчас проходит службу в спецподразделении. Он состоятелен как боец спецназа? Или же окончательно переоделся в шкуру «слона»[13]? Пересел на «психологического» конька, другими словами. Сумеет ли он в реальных условиях оценить нестандартную ситуацию, принять единственно верное решение?

— Вы задали столько вопросов... Я и половины не запомнил.

— Тебе не обязательно отвечать на все вопросы. Ты суть схватил?

Мичман пожал плечами:

— Вроде бы схватил.

— Ну так вперед!

— В общем, объяснить, что и как нужно делать, Олег, конечно, сможет. Что касается реализации...

— Вот именно! — похвалил полковник. — Хорошее слово ты подобрал, Сергей Геннадьевич.

Вдохновленный Юрмин «подобрал» целую фразу:

— Капитан Колчин — кабинетный спецназовец.

Полковник протянул Сергею Геннадьевичу руку:

— Приятно иметь дело с умными людьми. Ты точно мичман?

— Уже не уверен. — Юрмин скосил глаза на погон. На миг ему показалось, что две звезды выросли в размерах, до звания вице-адмирала. А под лопатками зачесалось. Наверное, крылья прорезываются.

Мичман резко встал, едва не опрокинув стул, и вытянулся по стойке «смирно». Чем едва не напугал Артемова. Полковник обернулся.

Он стоял у раскрытой двери дежурки с сигаретой в руке. В дверном проеме он увидел генерала Паршина. За ним следовал, как на привязи, начальник курса. Полковник демонстративно разогнал дым рукой и ткнул сигарету в пепельницу. Улучив момент, он, стоя к генералу спиной и глядя на мичмана, сделал движение у рта, словно застегивал «молнию». А его холодные глаза говорили: «Ни слова!»

— Уезжаете, Александр Петрович? — угадал Артемов намерения генерала. Невозможно было себе представить Паршина, ночующего в этой дыре.

— Да. В Астрахань. Не думаю, что в штабе Каспийской флотилии меня ждут. Тем вернее разрешить вопрос по жалобе моряков на имя главкома. Здесь я оставляю своего помощника. Если что, обращайтесь к нему.

— Приятно было познакомиться.

— Я не прощаюсь. Завтра мы снова увидимся. До встречи.

Паршин вышел из штаба в сопровождении начальника военно-морской базы и двух своих людей.

— Знаешь, кто это? — спросил полковник мичмана, кивнув на дверь. — Зам главы кремлевской администрации. У него ты документы не спрашивал?

«Ну очень смешно!» — отреагировал Юрмин.

Прошла пара минут, и оконные стекла завибрировали от гула вертолетных лопастей, набирающих обороты. «Ми-8» и боевая машина сопровождения взяли курс на север. Они едва ли не повторят маршрут двух винтокрылых машин, по которым отработала в 97-м диверсионная группа генерала Паршина. «Ну, Клим, — мысленно обратился к сержанту полковник Артемов, — какое задание тебе дали? Сбей вертолет, Клим, прошу тебя».

Михаил Васильевич оставил дежурного и вышел из штаба. А мичман не переставал думать о Тульчинском, который работает на ГРУ, о причастности новоиспеченного инструктора к гибели экипажа. Он бы поделился с Артемовым, оказавшимся мужиком общительным и с чувством юмора, своими соображениями, если бы не его принадлежность все к той же военной разведке. Но то, что оба офицера стоят по разные стороны высокого забора «Аквариума», мичман представить себе не мог.

Полевой лагерь военно-морской базы «Дельта»

На Алексея Бережного, вернувшегося в лагерь, Клим бросил тяжелый взгляд. Сейчас все мысли командира экипажа сосредоточились на исчезновении Олега Колчина. Когда и в каком направлении мог уйти капитан? — лихорадочно соображал Климов. Направлений столько, что не хватит рук всего экипажа, чтобы указать возможные пути. Вопрос: когда? Ответ: не так давно — Аденин видел Колчина, лежащего на койке, примерно тридцать или сорок минут назад. Даже если разбиться на пары, то поиски можно вести лишь в трех направлениях. Бережной тоже присоединится — никуда он не денется. Пока он не знает всей правды об экипаже, он — член группы и вместе со всеми будет выполнять любую поставленную перед ним задачу.