Все оттенки мрака - Михаил Март

Соня побледнела, но промолчала.

Труп загрузили в багажник и уехали.

Все шло чисто, план должен сработать. Оставалась самая неприятная процедура. Вторые похороны Иннокентия Суконникова. Никакой новой идеи у Григория не появилось. Придется хоронить.

Когда Соня вошла в спальню и включила свет, ее ударило током. Не в прямом, а в переносном смысле. В комнате находились полицейские. Среди них подполковник Балабанов. Женщину тут же схватили за руки и надели на нее наручники. Она даже не вскрикнула.

— Убирать надо за собой, — сказал Балабанов. — Подушка в крови, ковер у заднего крыльца тоже в крови. Очень грубая работа. К тому же кроме вас из дома никто не выходил. Сами расскажете или предпочитаете молчать?

— Я ничего не помню, — тихо ответила Соня, оставаясь в одежде покойной Еланской.

— Удобная позиция. Только мы можем повернуть ее по-своему. Вы же гуляете по поддельному паспорту, сделанному вам с помощью Елены Еланской. Признаем его действительным. Тогда вас будут судить как обычную убийцу. В случае чистосердечного признания мы можем доказать, что вы Марина Игнатьевна Покровская, сбежавшая из московской психиатрической больницы, и водрузить вас на место. Что лучше? Пожизненное или психбольница, из которой есть надежда выйти на свободу?

— Кажется, я начинаю что-то вспоминать.

Домой они возвращались в кошмарном виде. Оба грязные, с комьями земли на одежде. Ночные похороны — дело не легкое. Теперь следовало переодеться. Им еще в банк идти надо.

Больше трех часов они спали. Когда Ксюша проснулась, Гриша уже оделся, будто на парад собрался. Костюм, галстук, выбритое лицо и зачесанные волосы.

— Бог мой, ты сам на себя не похож, — удивилась она. — Сразу стал таким солидным.

— Тебе я тоже не советую идти в банк в маечке.

Ксюша его послушалась. Надела белое платье нормальной длины, белые перчатки и белую шляпу, сделанную из декоративной соломки, с огромными полями.

— И ты стала солидней, повзрослела. Если на тебя надеть черные очки, будешь похожа на Соню.

Почему он это сказал, подумал Гриша и тут же вспомнил фотографию Сони на набережной рядом со Скляровым. То же платье, шляпа, очки и белые перчатки по локоть. Ксюша превратилась в Соню, и только родная мать их могла различить.

— А почему нет? Кстати, это ее платье. У меня таких нет. Я же обычный сорванец и солидность мне ни к чему.

— Мы похожи на жениха и невесту, — рассмеялся Гриша. — Нам пора. Это же банк. А там любят точность.

Доехали нормально, зашли тихо, сели в спецлифт, где над каждой кнопкой располагалась скважина для ключа. Ключ у Ксюши нашелся. Когда она его повернула, все кнопки зажглись. Девушка нажала на тринадцатый этаж.

— Откуда он у тебя?

— Отцовский. В столе нашла. Я же здесь бывала раньше.

В коридоре тринадцатого этажа никого не было. В приемной Склярова на столе секретарши стояла табличка: «Перерыв до 14 часов».

— Никого нет? — спросил Григорий.

— Это секретарши нет. А нас ждут.

В кабинете тоже никого не было.

— Сейчас придет. Подождем на балконе. Я хочу покурить. Немного волнуюсь. С банкирами нелегко договариваться.

Они прошли через огромный кабинет и вышли на балкон. Тут дул крепкий ветерок. Гриша подошел к перилам и глянул вниз.

— Дурацкие сетки. Падающего все равно не спасут.

— Не хочешь попробовать?

Он оглянулся. Ксюша стояла в дверном проеме с его пистолетом в руках, направленным ему в грудь.

— Стой и не шевелись. У меня к тебе есть только один вопрос. Сегодня ты встречаешься с Пашкой Курехиным. Где? И что он тебе обещал? Я слышала ваш разговор вчера по телефону.

Пожалуй, он переборщил, изображая разговор с пустой трубкой. Рано он ее напугал.

— Он обещал передать мне какую-то пленку с записью. Договорились на пять часов в пивной «Золотой гусь».

— Там слишком многолюдно.

— А мне народ не мешает. Убери пистолет. Не делай глупостей. Иначе у тебя не останется шансов.

— Встреча назначена здесь. Но не мне, а Соне. Она обещала прийти с тобой, так как ты один знаешь, где зарыты сокровища. Сторговаться с тобой может только Скляров. И он согласился. Но вы не сговорились. Однако под дулом пистолета ты назвал им место тайника. Соне нужна усадьба без хозяев и горничных. А ты стал жертвой ее навязчивой идеи.

— Отца убила ты. Когда мы поехали к нему, у твоей машины еще не остыл двигатель. А я спал благодаря таблеткам, украденным у твоей мачехи. Соня хорошо разбирается в психотропных лекарствах. Только ты и Соня знали нужный сигнал в его квартиру. Тебе он открыл, увидев твою машину в окно. Это было ошибкой с его стороны. И только тебя он мог подпустить так близко. Я проспал. Опять меня сгубило снотворное. Хотел за тобой проследить и найти твоего отца. Он был обречен, как только ты узнала о его отпечатках, имеющихся в МВД. Это блеф, Ксюша. Никто у банкиров отпечатки не берет. Ты впустую убила своего отца.

— Какой же ты болтун, Гриша!

Ксения выстрелила. Пуля угодила парню прямо в сердце. Его отбросило назад, он перевернулся через перила и полетел вниз. Девушка не стала подходить к краю. Она подошла к столу и положила оружие в верхний ящик. Благодаря перчаткам ее отпечатков на пистолете не осталось. Стрелки часов указывали на половину второго. Сотрудники вернутся с обеда через полчаса. Девушка села в служебный лифт и спустилась вниз, не забыв надеть темные очки.

На улице уже собралась толпа, и сотни глаз смотрели вверх. Там между пятым и шестым этажами в сетке застрял человек. Он был неподвижен. Сетка его не отпружинила, а порвалась и зацепила его за одежду своими острыми концами. Минуты две Ксюша наблюдала за кошмарным зрелищем, потом неторопливо ушла.

9

Информации в газетах было слишком мало, чтобы сделать конкретные выводы. Коротко сообщили о трех трупах, найденных в горах, среди которых одна женщина, и о двух найденных девочках, пропавших ранее. О гибели журналиста из Москвы, упавшего с балкона банка. Об аресте прислуги, работавшей в доме известной предпринимательницы. Ни имен, ни времени ареста. А еще Ксюша так и не нашла Пашу Курехина. Он исчез.

Главное позади. Ее никто не ищет. А найти ее не трудно. Ксюша не скрывалась. Она сутки сидела в съемной квартире, где жила с Гришей, и за ней никто не пришел. Из дома выходила только за газетами. Если Соню арестовали, никто не сможет обвинить ее в убийстве. У нее нет мотива. Ей платили хорошие деньги и не угрожали увольнением. Вторая горничная это подтвердит. Скляров скажет, что ждал визита Сони с ее парнем в два часа дня. У него наверняка есть алиби. Он ходит обедать в ресторан со своей секретаршей. О Соне Ксения знала все. О ее болезни и бегстве из психбольницы. Она будет молчать. Отец в могиле, мачеха сдохла, и брата нет. Ксюша единственная наследница. Завещание у Склярова. Он скажет, что Ксюша о нем не знала и верила, будто все получит Еланская. А потому ни в чьей гибели не была заинтересована. Скляров за свою уловку получит четверть ее наследства. Гриша уже никогда не заговорит. Он-то оказался умнее остальных. Но с ним не удалось бы сторговаться. И зачем он ей нужен? Пора сваливать. Она уедет к своему Димке. Сейчас он в Саратове с оркестром. А потом девушку объявят наследницей, и она станет миллионершей. Вот тогда можно и вернуться. С удивленным лицом, разумеется. Через полгодика. К тому времени нераскрытые дела сдадут в архив. Точка.

Как-то нелепо все получилось. Едет человек по горной дороге, сплошные повороты. До аэропорта осталось полсотни километров, билет уже в кармане. И вдруг… Поначалу Ксюша проехала мимо, но потом, оглянувшись, резко затормозила. Произошло невероятное. Он шел по дороге. Живой, здоровый, с рюкзаком за плечами и все такой же красивый. Она закрыла глаза, тряхнула головой и вновь их открыла. Да, это был он. Гриша.

Ксения взглянула на дорогу. Справа скала, слева крутой, поросший кустарником обрыв. Падение — смерть. Ей стало страшно. Каждая секунда дорога.

Она выскочила из автомобиля и достала двустволку из багажника.

— Стой, не шевелись!

Он поднял голову и увидел ее.

— Опять ты? Не надоело в людей стрелять?

— Жаль времени у меня на тебя нет. Прощай.

Ксюша пальнула из двух стволов сразу. Грохот, дым рассеялся, но он все еще стоял и усмехался.

— Патроны тебе ночью подменили. Картечи в них нет. Пустышки.

Из-за угла появились две полицейские машины. Ксюша выронила ружье, но отпечатки на нем остались. Она слишком растерялась, чтобы оказывать сопротивление или бежать. Оживший мертвец и нестреляющее ружье.

Девушке надели наручники и посадили в машину. Гриша сел во вторую, вместе с Балабановым.

— Вам еще нужны доказательства? — спросил Григорий.