Франко. Краткая биография - Габриэлла Эшфорд Ходжес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступление националистов на Мадрид в сочетании с хвастливыми заявлениями Молы о том, что «пятая колонна» сторонников Франко в самой столице встретит четыре колонны, которые двигаются на город, вызвала вспышку актов насилия против пленных националистов, которых вытаскивали из мадридских тюрем и убивали на месте. Фалангисты запаниковали по поводу судьбы своего лидера, Хосе Антонио Примо де Риверы, все еще находившегося в республиканской тюрьме в Аликанте. Вряд ли разделяя их озабоченность, генералиссимус оказал на редкость невразумительное, чтобы не сказать обструкционистское, содействие в попытках фалангистов освободить его из заключения. И, несмотря на все усилия своих сторонников, Хосе Антонио предстал перед судом и 20 ноября 1936 года был расстрелян. Франко по вполне понятным причинам неохотно поделился этой новостью с активистами партии, но обнаружил глубоко затаенную недоброжелательность к вождю фалангистов, когда в 1937 году сообщил Серрано Суньеру, что Хосе Антонио «отдали русским, и, вероятно, они его кастрировали», — быть может, выражая собственное пожелание. И, хотя в политическом отношении Франко был лично заинтересован в увековечении идеологического наследия Хосе Антонио, он с глубокой ревностью относился к сердечному влечению, которое романтичный и привлекательный вождь внушал своим верным сторонникам.
Между тем Франко усугубил ошибочный маневр с Толедо, потеряв два дня на обсуждение дальнейших действий с генералом Вильгельмом Фаупелем, вновь прибывшим германским временным поверенным, и ожидание поставок пулеметов, бомбардировщиков и танков. Республиканцы хорошо использовали это время. Оборона столицы была поручена генералу Хосе Миахе. Франко с презрением говорил о его некомпетентности, а Кейпо де Льяно называл этого генерала тупым и неспособным трусом, но, так или иначе, в окружении Миахи были высокопрофессиональные помощники, в том числе его выдающийся начальник штаба, подполковник Винсенте Рохо, в прошлом коллега Франко, который, к ярости генералиссимуса, остался верным Республике. Решение Варелы дать передохнуть войскам и тем самым отложить штурм столицы дало Миахе и Рохо еще один шанс. Им удалось в захваченном у националистов танке обнаружить подробный план предстоящего боя, разработанный Варелой. Эту информацию они с большой для себя пользой использовали во время сражения, а ранее, в течение тихой ночи 7 ноября, сумели создать из простых жителей Мадрида вполне боеспособную силу.
Хотя африканские части не испытывали затруднений во фронтальных атаках на слабозащищенные городки и деревни в сельской местности, они не были готовы вести боевые действия в городских условиях против врага совсем другого типа. Во главе с хорошо организованным Пятым коммунистическим полком и при поддержке тысячи девятисот бойцов Седьмой интернациональной бригады жители Мадрида героически сражались за свой город.
Защищая каждый дом, вооруженные первым, что попалось под руку, отряды рабочей милиции сумели нанести жестокие потери африканским частям. Прибытие в Мадрид легендарного Дуррути, железнодорожника из Леона, чьи отряды добровольцев-анархистов помогли удержать Барселону, еще больше подняло боевой дух республиканцев, хотя сам он и был убит в бою 20 ноября при неясных обстоятельствах.
Хотя признание режима Франко Италией и Германией 18 ноября на какое-то время приободрило националистов, военная ситуация оказалась далека от благополучной. И пока каудильо заверял приветствующие его толпы в том, что нацистская Германия и фашистская Италия являются «оплотом культуры, цивилизации и христианства в Европе», Муссолини презрительно высказывался об отсутствии боевого духа и мужества у франкистов. Он также заявил, что подкрепления будут посланы только в том случае, если испанская политика в Средиземноморье окажется «в гармонии с политикой Италии». Он желал видеть Испанию фашистской, дабы оказывать давление на Францию.
Тем временем на мадридском фронте даже легион «Кондор» — свыше четырех тысяч человек и сотня самолетов, поддержанные зенитными и противотанковыми частями, под командованием генерал-майора фон Шперрле и полковника фон Рихтгофена — не смог спасти положение.
Несмотря на систематические яростные налеты немецкой авиации, проводившей бомбардировки устрашения, а также некоторые успехи Молы вокруг Университетского городка, к 22 ноября штурм националистов был отражен. Как бесстрастно писал Джон Уитекер: «Упорное и несгибаемое сопротивление республиканцев заморозило части Франко… Мавры тысячами умирали в наспех выкопанных окопах». В распоряжении Франко оставалась малочисленная армия. Капитан Роланд фон Штрунк, специальный агент Гитлера в Испании, объявил, что «Франко пришел конец», а обескураженный майор Кастехон в глубоком унынии заявил: «Мы сами подняли это восстание, и вот теперь мы разбиты». Без крупномасштабного вливания иностранной помощи и прибытия дополнительных многотысячных мавританских частей Франко должен был проиграть войну.
Зная, как он боялся неудачи, можно себе представить чувства Франко, когда стало ясно, что ему придется отказаться от штурма столицы. Самые худшие кошмары стали реальностью. Он бросил вызов сердцу отчизны и потерпел провал. Взбешенный и униженный этой неудачей, Франко отказывался отвести войска, находившиеся всего в нескольких километрах от столицы, и приказал Асенсио укреплять его позиции в Университетском городке. Он не желал допускать мысли о малейшем отступлении, даже чтобы высвободить войска для других фронтов.
Фаупель отправил отчаянную телеграмму в Берлин: «Мы стоим перед решением: либо оставить Испанию на произвол судьбы, либо направить в нее дополнительные силы». Как подчеркивал американский посол в Берлине: «Признав Франко победителем, когда ему это еще предстояло доказать, Муссолини и Гитлер должны привести его к успеху, либо их имена должны были ассоциироваться с провалом». Державы «оси» решили предоставить националистам дополнительную помощь, причем основной груз ответственности выпало нести Италии, поскольку Берлин опасался, что германское вмешательство может поставить под угрозу его планы перевооружения. Генералу Роатте поручили командование всеми итальянскими военно-воздушными силами, как уже находящимися в Испании, так и теми, которые должны были вскоре прибыть, а также поддерживать постоянную связь с Франко и Фаупелем с целью создать объединенный главный штаб.
За массивной итальянской помощью в виде офицеров, сержантов, танковых экипажей, радиооператоров, артиллеристов и специалистов инженерных войск, которые вошли в состав смешанных испанско-итальянских частей, последовало прибытие в декабре 1936 года двух контингентов из трех тысяч чернорубашечников, укомплектованных собственными офицерами, артиллерией и транспортом. Разочарованный устаревшей военной тактикой Франко, Муссолини настоял, чтобы вновь прибывшие держались отдельно от смешанных бригад. Хотя каудильо был до глубины души обижен таким решением, в январе 1937 года ему пришлось проглотить обиду и запросить еще девять тысяч чернорубашечников. К середине февраля 1937 года он получил в свое распоряжение около пятидесяти тысяч человек фашистской милиции и регулярных частей под видом добровольцев. Немцы согласились предоставить помощь оружием, самолетами и снаряжением в количестве достаточном, дабы гарантировать, что Франко не потерпит
