Без пощады - Роберт Энтони Сальваторе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Её роли?
- Её роли в сердце любого разумного существа. Она — причина правосудия, но не судья. Она не получает удовольствия от добра или зла. У неё нет предпочтений.
- Тогда кто же судья? - спросил Энтрери. - Какой-нибудь бог, которого я никогда не признавал? Некое высшее существо, сделавшее нас пешками в своей странной игре?
- Ты сам себе судья, - объяснила Ивоннель, - в тех местах своего сердца, души и памяти, где не можешь спрятаться. Ты знаешь об этом. В этих тёмных и тайных местах ты знаешь, чего заслуживаешь.
Фырканье Энтрери выражало нечто среднее между насмешкой и отрицанием.
- А разве Дзирт заслужил такую судьбу? - спросил он.
- Мы пока не знаем, какая судьба его постигла.
- Разве? - спросил Энтрери, кивнув на лужу в форме паука.
- В посмертии, - ответила Ивоннель. - Мы говорим о божественном правосудии или о слабости смертных? Я сомневаюсь, что они похожи. Каждый день многие получают то, чего не заслуживают — хорошее и плохое. Каждый день. Тысячу раз на дню.
Она замолчала и какое-то время просто разглядывала мужчину. Он столько перенёс — его боль была очевидна. Его лицо превратилось в маску гнева, но в глазах стояли слёзы.
- Ты дорожил им, - сказала она.
- Это сложно.
- Разве? Или ты делаешь это сложным, чтобы скрыть своё собственное... эго?
Энтрери бросил на неё презрительный взгляд, но лишь на мгновение.
- Смотреть на Дзирта было всё равно, что смотреть в зеркало — но в ином свете. Его кожа была тёмной, а моя — светлой. Но его душа...
Он замолчал и беспомощно рассмеялся.
- Мне говорили, что однажды он сказал, будто глядя на меня, на то, чем я стал, боится того, чем может стать сам. Уверен, Дзирта До'Урдена не ждут коконы с жалящими осами.
- И поэтому ты оплакиваешь свою жизнь?
- Нет, - резко ответил он, не успела она закончить. - Нет, - повторил он мягче. - Я о многом сожалею, но из-за того, что я принёс другим, моя собственная судьба проклята... если она проклята.
- Что ж, Артемис Энтрери, в таком случае Дзирт показал тебе, кем ты надеялся стать — по крайней мере, в каком-то смысле.
Она похлопала его по плечу, встала и отвернулась. Она закрыла глаза и прочитала заклинание обнаружения, пытаясь найти магическое излучение. Она удивилась, когда и в самом деле почувствовала что-то интересное, и последовала за своим ощущением в крепость.
Это место тоже казалось ей мёртвым, и в глубине зала она увидела трупы убитых дварфов. Разбитые стены и расширившиеся проёмы показали ей путь, которым Дзирт провёл паука-захватчика, заставляя демонический конструкт провести здесь уборку, в которой отчаянно нуждалась крепость.
Она услышала удалявшиеся голоса друзей в другом помещении, но всё как будто было в порядке. Она полностью погрузилась в своё заклинание. Магия привела её к стене, и поначалу Ивоннель растерялась. Оказавшись совсем близко, она заметила в камне трещину и сумела засунуть туда палец, ощупать полость и достать серебряную цепочку, на которой висел свисток в форме единорога.
- Андахар, - сказала она и впервые почувствовала, как дрожит голос. Даже в последние мгновения жизни Дзирт думал о других — об этом волшебном скакуне, и потому спрятал цепочку.
Она хотела сунуть цепочку в карман, но передумала, услышав шаги друзей, и вместо этого сунула её обратно в трещину.
- К твоему возвращению, Дзирт До'Урден, - прошептала она, хотя и знала, что это невозможно.
Она вышла обратно к Энтрери и дождалась остальных.
- Ничего, - сказал Атрогейт.
- Оставался ещё один ярус, - добавила Далия, бросив раздражённый взгляд на дварфа. - Он не стал туда спускаться — и нам тоже запретил.
- Захлопнись, девчонка, - сказал Атрогейт.
- Но там может быть Дзирт, - возразил Реджис.
- Его там нет, - обречённо сказала Ивоннель. - Я воспользовалась магией. Дзирта здесь нет. Его не стало.
- Просто... не стало? - сказал Атрогейт.
- Его забрали в Бездну? - спросила Далия.
- Тогда мы отправимся в Бездну и вытащим его, - сказал Атрогейт.
- Да! - согласился Реджис.
Ивоннель подняла руку, чтобы заставить всех замолчать. Она посмотрела на Реджиса, готового броситься в Бездну в погоне за потерянным другом. Она сомневалась, что сможет его отговорить, даже если объяснит всю безнадёжность подобного предприятия. Она поняла, что полурослик нуждается в этом. Он нуждался в том, чтобы делать что-нибудь — что угодно, пытаясь вернуть отступника-дроу.
Ивоннель считала, что хорошо понимает, как сильно Дзирт влиял на других, но теперь поняла, что недооценила его, хотя всегда знала, что он особенный, что честная жизнь, которую он ведёт — особенная. Она задумалась, оплачет ли кто-нибудь так же её собственную гибель, наденет ли ту же маску решительности и боли, какую она видела сейчас на лице Реджиса.
- В своё время, - наконец сказала она. - Узнаем, что можем, и заручимся помощью сильных союзников. Я бывала в Бездне — по крайней мере, у меня есть воспоминания о похождениях моей тёзки в клубящемся дыму. Туда не отправляются с надеждой вернуться.
- Но ты была там, - возразил Реджис. - Или твоя тёзка, как ты только что сказала.
- Как гостья демонической королевы, а не как её враг.
- Думаешь, сама Ллос забрала Дзирта?
- Только существо, практически равное ей по силам, могло подарить захватчика — нет, двух захватчиков.
- Мы не сумеем его вернуть, - прошептала Далия.
- Вы, может быть, и не сумеете, а я сумею, - огрызнулся Реджис с необычной для него резкостью.
Далия ответила на его гневный взгляд. На лицах Атрогейта и Энтрери было написано сочувствие к несчастному полурослику.
- Но я права, - сказала Далия. - Мы не сумеем его вернуть.
Они все повернулись к Ивоннель, ожидая какого-нибудь ответа.
Она хотела сказать то, в чём они нуждались — по крайней мере, трое, поскольку Далия оставалась для Ивоннель загадкой. Женщина-дроу изумилась, как сильно ей этого хочется. Но в конце концов оказалось, что она не может их обманывать — а правду она знала.
- Нет, - согласилась она. - Нет сумеем.
- Громф не ответит, - сказала Пенелопа Гарпелл, обращаясь к Кэтти-бри.
