Две невесты на одно место - Дарья Донцова

– Вообще-то… Но это было очень давно!

– Говори, – коршуном налетела на пекаря Нора.

– Ну… это не слишком удобно… при вас!

– Тебя смущает Иван Павлович?

– Нет, – выдавил из себя Самойлов.

– Я?

– Да!

– Хорошо, сейчас уйду, изложи дело господину Подушкину, – согласилась хозяйка.

Глава 25

Когда Нора медленно доковыляла до двери и исчезла за ней, Игорь повернулся ко мне.

– Вы же тоже были подростком и должны понять, что практически все мальчики в определенном возрасте занимаются ЭТИМ!

Я чуть было не спросил: «Чем?» – но потом сообразил и сказал:

– Мастурбацией?

– Ага, – кивнул Игорь, – я не являюсь исключением. Один раз, решив, что дома никого нет, я устроился в своей комнате, возле картинки из календаря, только в раж вошел, а тут в спальню Константин приперся, он, оказывается, заболел и спал спокойно на диване.

Отчим не стал ругать пасынка, Костя хоть и был простым шофером, но, похоже, обладал талантом психолога.

– Красивая девушка, – спокойно сказал он, показывая на Франсуазу. – Да ты не красней, сам такой был, мы с мальчишками за бабами в бане подглядывали, дело естественное, нормальное, мужик он и есть мужик. Только, говорят, от онанизма вред сплошной, импотентом стать можно. Тебе сколько лет сейчас?

– Шестнадцать, – с трудом выдавил из себя смущенный до последней стадии мальчик.

– Давно пора девушку завести, – кивнул Костя, – для здоровья с женщиной полезнее.

Игорь, ожидавший от отчима вопля и затрещин, настолько обалдел от дружелюбного, отеческого тона Кости, что неожиданно признался:

– Да я пытался, только ничего с одноклассницами не получается, а с Франсуазой запросто!

– Это кто ж такая?

Игорь указал на календарь.

– Она.

– Ты ее так назвал или написано где? – удивился Костя.

И тут Игоря словно прорвало, едва не плача, он рассказал отчиму о своей любви к незнакомой манекенщице. Шофер обнял мальчика.

– Ты не переживай, я тоже когда-то в актрису влюбился, купил в ларьке фотку и прибалдел, дико красивой показалась. Пройдет это у тебя, и с девчонками наладится, лучше, впрочем, найди себе бабу постарше, всему научит.

Спустя месяца два после разговора Костя поехал в деревню, на рыбалку и прихватил с собой Игоря. Вечером на огонек к ним заглянула молодая вдова Катя, но это уже другая история.

– Значит, Константин… – завел было я.

– Костя давно умер, – оборвал меня Игорь, – а более никто про Франсуазу и не слыхивал.

Узнав мой голос в телефоне, Кока недовольно спросила:

– Ты раскаялся в содеянном?

– Абсолютно, и теперь хочу замолить вину перед Николеттой, – лихо соврал я.

– Молодец, – другим тоном ответила подружка маменьки.

– Решил преподнести Николетте кольцо.

– Ну… ничего, – одобрила Кока, – с чем?

– Думаю, с сапфиром.

– Нонче в моде черные бриллианты.

– Если советуете этот камень, то послушаю вас.

– Вава, – оживилась Кока, – поверь уж мне, в магазинах лежат жук и жаба, поточные поделки. Нико, конечно, примет дешевый сувенирчик, от сына любая малость приятна, но ты же сильно провинился!

– Понимаю, – подхватил я, – поэтому и надумал обратиться к вам, решил заказать украшение по оригинальному, собственноручно разработанному дизайну.

– Вау, супер, – перешла на сленг подростков Кока, – но имей в виду, бриллиант меньше трех каратов не смотрится, а черный в особенности. Вот что, подъезжай ко мне, покажу журналы. Кстати, ювелира имеешь?

– Посоветовали Бориса Гофмайстера.

– Кого?

– Бориса Гофмайстера, – повторил я, – не слышали о таком?

– Деточка, – рассмеялась Кока, – я имела дела с Борькой, когда тебя еще даже в планах не было! Слышала ли я о Гофмайстере! О боги! Да такое могу о нем и всей его семейке рассказать! Приезжай, зайчик, нам будет о чем побалакать.

– Если через два часа?

– Ах, ангел мой, – засюсюкала Кока, – сегодня я сижу дома, маюсь головной болью, твой визит меня развлечет, но приготовься заранее, я выгляжу ужасно, под глазами синяки, лицо бледное, а косметику нанести сил нет, тебе, Вава, придется любоваться на уродку.

Я кашлянул, мне совершенно безразлично, какого размера синяки украшают обезьянью мордочку Коки и какой оттенок имеет ее кожа, главное, чтобы у милейшей дамы исправно работал язык. Впрочем, единственный не костлявый орган человеческого организма верой и правдой служит Коке, вербальная активность дамы поразительна. Сейчас эта особа выболтает мне о Гофмайстере абсолютно все, сообщит размер его рубашек и цвет нижнего белья. Что ж, поспешу к «информаторше», только по дороге завезу обувь Вере и Лизе.

Для начала я проверил наличие у себя в карманах жвачки, но предусмотрительность оказалась излишней, «глазки» обеих квартир были заклеены, девушки до сих пор не заметили залепленных отверстий.

Решив даже не снимать верхней одежды, я сначала сунулся к Лизе, вполне искренне воскликнув:

– Извини, бога ради, но не сумел привезти покупки раньше, на службе дел невпроворот.

Лиза выхватила из моих рук пакет.

– Похоже, ты сейчас вновь занят, – едко отметила она.

– Да, прости, увы, вынужден работать.

– Ага, я слышала не раз подобные высказывания от бывшего мужа-мерзавца, – заметила Лиза, – кстати, раньше у тебя имелось на меня время!

– Но мы же встречались лишь тогда, когда выкраивалась свободная минута, – напомнил я.

Лиза надула губки.

– Да уж! Нечего и вспоминать! Все мужики козлы! Сначала ухаживают, упрашивают, ноют, стонут, плачут, а когда снисходишь до них и отдаешь свою руку, то, пожалуйста, мигом вспоминают о работе! До свидания! Катись на службу, больно надо с тобой в ресторан идти, сама отправлюсь ужинать. Давай деньги и уматывай.

Я расстегнул кошелек.

– Сколько?

Цепкие пальчики Лизы выхватили портмоне.

– Крохобор! Еще до копейки посчитай и чек потребуй! Да уж, придется терпеть издевательства, моя жизнь теперь потечет в нищете. Кстати, шофер у подъезда?

– Кто?

– Водитель!

– Я сам за рулем.

– Вот он, мужской эгоизм, – покачала головой Лиза, одновременно вытряхивая из моего бумажника все содержимое до крошечной монетки, – речь идет не о тебе, а обо мне! Где МОЙ шофер?

– Понятия не имею. У тебя есть машина с наемным рулевым?

Лиза топнула ножкой.

– Хватит придуриваться. Ты должен обеспечить жене условия! Соблазнил, увел у мужа, теперь заботься. Хочу в ресторан! Сейчас же! О-о-о! Я несчастная, обездоленная нищенка, без авто! Как жить, а? И новой шубки нет!

Продолжая рыдать, Лиза, не забыв прихватить с собой отобранные купюры, унеслась в глубь квартиры. Я воспользовался моментом и быстро ушел прочь. Эх, не зря в народе родилась шутка про то, что несложно увести чужую жену, трудно вернуть ее обратно. Если Лиза подобным образом вела себя с мужем, то бывший супруг сейчас находится просто в эйфорическом состоянии, избавился наконец от докуки и празднует на радостях. Впрочем, я Лизавету не уводил, замужества ей не обещал, наши отношения мирно прервались и никогда бы не возобновились, а тут беременность!

Отдышавшись в машине, я, воровато оглядываясь, вновь поднялся на тот же этаж и отдал Вере ее покупки.

– Ванечка, – заныла девица, – я борщик сварила, съешь тарелочку!

– Спасибо, я вполне сыт.

– Он на мясном бульоне.

– Благодарствую, не голоден.

– С чесночком и сметанкой.

Еще лучше! Представляю, как обрадуется Кока, когда учует от гостя аромат очень полезного, богатого фитонцидами овоща. Или чеснок не овощ? Ну, во всяком случае, к фруктам отнести его трудно.

– Не хочешь супчик, скушай макарончики, – наседала Вера, – а я пока тебе штаны поглажу, смотри, какие мятые!

– Брюки совершенно нормальные.

– Стрелок нет, твоя домработница, похоже, лентяйка, и пальто следует почистить, погоди-ка!

Продолжая тараторить, Вера выхватила из ящика стоящей в передней тумбочки щетку и принялась самым тщательным образом обрабатывать мою верхнюю одежду.

Я попытался оказать сопротивление, но девушка спокойно продолжала счищать только ей видимые пылинки, приговаривая:

– Мне, Ваня, стыдно, что ты таким ходишь, люди судачить начнут, мужик при бабе, а неухоженный.

Не успел я сообразить, что ответить на заявление о мужике при бабе, как Вера быстро присела и протерла мои ботинки.

– Это уже слишком, – возмутился я, – встань сейчас же.

– Милый, – воскликнула Вера, – обожди секундочку, только одну, хорошо? Сейчас отпущу тебя.

Я кивнул, девушка бросилась на кухню. Послышался звон, стук, потом Вера вновь выскочила в коридор, в руках она держала тарелку.

– Понимаю, ты торопишься, но съешь хоть немножко, просто попробуй!

Я открыл рот, чтобы отказаться, но тут глаза Веры начали медленно напоняться слезами. Не знаю, как другие представители сильного пола, а я совершенно теряюсь при виде плачущей девушки, поэтому покорно сказал: