Космический Рейнджер - Айзек Азимов

Он протянул руку в металлической перчатке, и Счастливчик пожал её.

— Я Билл Уильямс, — сказал он. — Вы говорите, что вы отшельник. Значит ли это, что вы живёте тут постоянно?

— Совершенно верно.

Дэвид посмотрел на гранитно-слюдяную поверхность и нахмурился.

— Выглядит не очень приятно.

— Тем не менее я постараюсь, чтобы вам было удобно.

Отшельник коснулся скалы, из которой вышел, и часть её снова отошла в сторону. Старр заметил, что края отверстия скошены и отделаны ластиумом или каким-то аналогичным материалом, по-видимому, чтобы не допустить утечки воздуха.

— Заходите, мистер Уильямс, — пригласил отшельник.

Счастливчик вошёл. Скала за ним закрылась. Тут же вспыхнула лампа и осветила помещение. Это оказался маленький шлюз, способный вместить не более двух человек. Зажегся красный сигнал, и отшельник предложил:

— Можете открыть лицевую пластину. У нас есть воздух.

Сам он уже проделывал это.

Дэвид открыл шлем и набрал полные лёгкие чистого свежего воздуха. Неплохо. Лучше, чем корабельный воздух. Определённо. Но когда внутренняя дверь шлюза открылась, Счастливчик удивленно выдохнул.

6. ЧТО ЗНАЛ ОТШЕЛЬНИК

Даже на Земле Старр нечасто видел такие роскошные комнаты. Эта достигала тридцати футов в длину, двадцати в ширину и тридцати в высоту. Вдоль стен антресоль, а под ней и над ней стены уставлены книгофильмами. На пьедестале — проектор, на другом — модель Галактики из материала, похожего на жемчуг. Освещение скрытое. Войдя в комнату, Дэвид почувствовал тяготение псевдогравитационных установок. Оно не было установлено на земную норму. Старр определил силу тяготения как среднюю между земной и марсианской: достаточно для сохранения полной мышечной координации и вместе с тем остаётся определённое ощущение лёгкости. Отшельник снял костюм и подвесил его над белым пластиковым корытом, чтобы в него падали капли: когда они вступили в теплую влажную атмосферу комнаты, на скафандрах сразу образовался слой льда.

Отшельник был высокий стройный человек, с розовым гладким лицом, но волосы у него были седые, густые брови тоже, а вены чётко выделялись на тыльной стороне рук. Он вежливо сказал:

— Разрешите вам помочь.

Счастливчик пришёл в себя.

— Всё в порядке. — Он быстро снял костюм. — У вас тут необычное место.

— Вам нравится? — Хансен улыбнулся. — Потребовалось немало лет, чтобы оно так выглядело. Но это ещё не всё, что есть в моем маленьком доме. — Он был полон спокойной гордости.

— Представляю себе, — ответил Дэвид. — Должна быть энергетическая установка для тепла и света, не говоря уже о псевдогравитационном поле. Нужны очистители воздуха, запасы воды, пищи, многое другое.

— Совершенно верно.

— Жизнь отшельника не так плоха.

Отшельник был одновременно горд и польщен.

— Она и не должна быть плохой, — сказал он. — Садитесь, Уильямс, садитесь. Хотите выпить?

— Нет, благодарю вас. — Счастливчик опустился в кресло. Внешне обычное сиденье и спинка маскировали диамагнитное поле, которое подалось лишь настолько, чтобы достигнуть равновесия со всеми изгибами его тела. — Разве что отыщете чашечку кофе?

— Запросто. — Старик прошёл в альков. Через несколько секунд он появился, неся чашку с ароматным дымящимся кофе. Потом принес другую для себя.

Хансен слегка коснулся носком ноги кресла Дэвида, и ручка кресла развернулась в небольшой столик. Отшельник поставил чашку в специальное углубление. При этом он пристально взглянул на молодого человека.

— В чём дело? — спросил Старр.

Хансен покачал головой:

— Ничего. Ничего.

Они смотрели друг на друга. Свет в других частях комнаты ослаб, и ярко освещалась только та часть, где они сидели.

— А теперь извините любопытство старого человека, — сказал отшельник. — Я бы хотел спросить, почему вы пришли сюда.

— Я не пришёл. Меня привели, — ответил Счастливчик.

— Вы хотите сказать, что вы не из…

— Нет, я не пират. Пока, по крайней мере.

Хансен поставил свою чашку и обеспокоенно посмотрел на молодого человека.

«Не понимаю, — подумал тот. — Может, я говорил то, чего не должен был».

— Не беспокойтесь. Скоро я буду одним из них.

Старр допил кофе и, тщательно выбирая слова, начал рассказ с посадки на «Атлас» на Луне и до настоящего времени. Хансен внимательно слушал.

— А теперь, когда вы кое-что увидели, молодой человек, вы уверены, что именно этого хотите?

— Уверен.

— Почему, во имя Земли?

— Точно. Из-за Земли и того, что она со мной сделала. Там не место для жизни. А вы почему пришли сюда?

— Боюсь, это долгая история. Не тревожьтесь, я не стану её рассказывать. Давным-давно я купил этот астероид как место отдыха, и он мне понравился. Я всё увеличивал помещения, привез с Земли мебель, привозил книгофильмы. Постепенно здесь оказалось всё, что мне необходимо. И тогда я подумал, а почему бы мне не поселиться тут постоянно. И я поселился.

— Конечно. Почему бы и нет? Вы умны. Там, на Земле, беспорядок. Слишком много людей. Слишком много рутинной работы. Почти невозможно добраться до планет, а когда доберешься, твой удел — физическая работа. У человека нет никаких перспектив, если только не попадешь в астероиды. Я не так стар, чтобы осесть на месте. А для молодых здесь — свободная жизнь, полная приключений. Можно стать боссом.

— Те, что уже стали боссами, не любят молодых людей с такими мыслями. Антон, например. Я его видел и знаю.

— Может быть, но до сих пор он держал своё слово, — сказал Дэвид. — Обещал, что, если я выиграю у Динго, у меня будет шанс присоединиться к людям астероидов. Похоже, что такой шанс у меня есть.

— Похоже, что вы здесь, только и всего. Что, если он вернется с доказательством — или с тем, что он зовет доказательством, — что вы человек правительства?

— Этого не будет.

— А если будет? Просто чтобы избавиться от вас?

Лицо Счастливчика потемнело, и снова Хансен с любопытством взглянул на него, слегка нахмурившись при этом. Старр повторил:

— Не будет. Он понимает ценность полезных людей. И почему вы поучаете меня? Вы здесь с ними заодно.

Хансен опустил глаза.

— Это правда. Мне не следовало вмешиваться. Просто я очень долго был один, и мне хочется говорить и слышать звук другого голоса. Послушайте, уже время обеда. Если хотите, поедим молча. Или будем говорить на любую избранную вами тему.

— Спасибо, мистер Хансен. Не обижайтесь.

— Хорошо.

Дэвид вслед за Хансеном прошёл в небольшую кладовую, заполненную консервами и концентратами всех видов. Фабричные марки были ему незнакомы. Содержимое указывалось яркой гравировкой, которая была неотъемлемой частью металла банки. Хансен сказал: