Бабочка - Ян Миклашевский

— Не суетись, Борщ, — Гвоздь, казалось, был совершенно не тронут его откровениями. — Что на этот счёт Долговцы думают? Сам же знаешь, на чьи деньги они тут живут.

— Думают они, что дело очень плохо, — в дверном проёме возник высокий человек в чёрном защитном костюме с характерной эмблемой.

— О, Буря, а ты тут какими судьбами?

— У Борща спроси. Он тебе про один из наших квадов, который вояки накормили свинцом до отвала, ещё не рассказывал? И кстати — Свободовцы умудрились у голубых, которые в касках, отбить Хаммер с М61-4 на турели, когда те, которые в касках, к ним приехали с недружественным визитом. Кстати, вояки неплохо вляпались на ТочПриборМаше — сцепились они там с какими-то ребятами, а у тех что что-то серьёзное было. В общем, пси-излучение там сейчас зашкаливает — на километр не подойти и мертвяков много. Главный наш уже к Свободе с делегацией отправился, договариваться хотят. По ходу накат пошёл на всех, кто к Зоне имеет хоть какое-то отношение. Борщ, чего хотел-то?

— Дело у меня было к вашему главному, но он сейчас недосягаем, да и решилось уже всё, как я понимаю. Собственно как раз на тему «а нельзя ли организовать переговоры» ко мне обратились буквально два часа назад свободовцы.

— Вот что ты меня дёргал, а? По рации нельзя было?

— Буря, это мне тебе про перехват радиосообщений нужно рассказывать? Извини, замешкался. Мужики тут вот пришли, сам видишь, какой подарочек принесли.

— Ой, сглупил. У вас тут тайны, я смотрю, секреты. Мне уйти?

— Да нет, оставайся. Время тайн уже закончилось по ходу, ну а у нас с тобой их и так не было. Своим потом расскажешь.

— Всё так плохо? — Гвоздь насторожился.

— Заметь — не я это сказал, — гримасу Борщ состроил такую, по которой сделать можно было лишь один вывод, что сложившаяся ситуация носит очень нехороший характер. — Группа Миши Хрюнделя вчера закатила прощальную вечеринку, а сегодня в полном составе ушла на восток, поскольку там ещё прорваться можно пока что. И это уже третья сталкерская бригада за последние две недели, сваливающая за кордон. Одиночки, по всей видимости, тоже вострят лыжи — кто туда же, на восток, кто на запад. Если так пойдёт дальше, а оно так и пойдёт дальше, в этом я не сомневаюсь, делать нам тут будет совершенно нечего.

— Предлагаешь тоже прорываться? — Гвоздь мрачнел.

— Не вариант. Мы в это дело вляпались с концами ещё когда в свои конторы пошли. Если бы это всё случилось раньше, я бы может и успел сделать на вас левые документы, но сейчас без вариантов. Собственно вот тут начинается самое интересное — кто ж такой загадочный умудрился перейти дорогу кому-то невероятно влиятельному, что ради этого рубится доходный бизнес на артефактах и прочих аномальных причиндалах, а также огораживается вся Зона.

— А ты о себе беспокойся, — Гвоздь закурил. — Себе я документы уже давно сделал, да и у всех других главнюков наших они наверняка есть, поскольку только дурак мог рассчитывать на то, что вся эта аномальная бодяга будет продолжаться вечно. Ну а простым нашим ребятам и правда надо уходить, пока есть возможность. В списках их быть не может — не велось ни у кого в группировках это пофамильно, только имена и кликухи.

— А вот вы, юноша, — обратился Борщ к Максу, — какой видите свою дальнейшую жизнь? Кстати, вы что-то говорили про записи одного нашего общего знакомого. И мне очень интересно, каким образом они оказались у вас.

Макс достал комп Суперпупера. Борщ же — коммутационный шнур, объяснив, что машинку не мешало бы прошерстить полностью, поскольку возможно там что-то было удалено, и восстановить это было бы нелишним. У Бури зашипела рация.

— Чего там? Угу, понял. Иду. Мужики, — обратился он уже к присутствующим, — вызывают, так что вы без меня давайте.

Приступили к препарированию блока памяти суперпуперского компа. Через полчаса обнаружилось, что кроме невнятного словесного мусора и нескольких смазанных фотографий на нём нет ничего ценного, не считая уже скачанное Максом. Борщ мрачнел с каждой фразой дневника, а когда дело дошло до фотографий — помрачнел ещё больше. Нимов порывался спросить его о причинах суровости выражения лица, но сам же себя и сдерживал, поскольку понимал, что ситуация сложилась гораздо более тяжёлой, нежели ему казалось ещё несколько минут назад.

— Сень, — Борщ развернул ноутбук к Гвоздю, вытер лоб и закурил, — тебе вот эта фотография ничего не напоминает? На фотографии были изображены несколько человек в странной броне.

— Опа, это моя бронька что ли? Ну точно — она самая.

— Идите вы в задницу обе, барышни, — Борщ достал бутылку бренди, початую наполовину, налил себе и нервно выпил. — Один играет в отважного разведчика, притаскивает уникальнейшую броню и строит из себя невинную девочку, а второй таскает у себя фотографии этой брони и делает вид, что он ну совершенно не при делах и чего-то подобного раньше не видел никогда. Вы хоть понимаете, ГДЕ Шура сделал эти фотографии?

— На севере, а что? — Гвоздь смотрел на Борща с непониманием. — Появилась у Монолита новая броня, чего теперь, в штаны по этому поводу ложить?

— Сеня, — Борщ с раздражением разлил в пустые чайные стаканы остатки содержимого бутылки. — ты случайно с Контролёрами не пьянствовал? У тебя с установлением причинно-следственных связей ерунда какая-то, хотя мне всё больше кажется, что тебе доставляет удовольствие издеваться над старым кабатчиком. На вот, употреби для прояснения мозгов. Ты, лаборант, тоже давай.

— Борщ, ну правда. — Гвоздь выглядел ошарашенным такой отповедью. — Ну нафотографировал твой Индиана Джонс мужиков в какой-то странной броне, что теперь? Ты думаешь, мы к тебе зачем припёрлись? Некогда нам разбираться в поле было, что это за крендель такой. Выбрело на нас это чудо со стороны ТочПриборМаша, когда мы на ночлег почти устроились. Сам догадаешься про наши ощущения, или подсказать? Я уже тогда был в курсе, что в ту сторону соваться не стоит, а тут этот гость. Причём долго он за нами шёл, до самого Райкома, и хорошо, что один шёл, а не с компанией. Это у тебя предназначение в сборе информации, а я-то кто? Простой полевой агент. Услышал что — передал. Разнюхал что — отправил. Откуда мне знать, кого и во что стали наряжать и какие нынче писки моды в военном снаряжении? Мало что ли Санта-Клаусов по Зоне бродит? Мне из-за каждого такого шута башкой рисковать не очень-то и хочется.

— Ладно, допустим, — Борщ был раздражён и этого уже не скрывал. — Но вот ты, лаборант, неужели сам не догадался, кого вы прихлопнули?

— Прошу прощения, как мне вас называть? — Макс почему-то смутился. Ощущения были такие, как будто его распекает начальство.

— Борщ. И давай уже на ты — возраст тут значения не имеет, этикет же в данном месте считается пустой тратой времени, а порой и дурным тоном.

— Так вот. Мертвяк он и есть мертвяк. Да, читал я шурин дневник и фотографии тоже видел. Было у меня одно предположение, но хорош бы я был, если б просто предположения начал высказывать. Хотелось, скажем так, получить предварительно совета старых и умудрённых жизнью людей. Могу только одно сказать — таких доспехов в Институте не использовалось…

— Во, — Борщ в торжествующем жесте указал пальцем в потолок, — золотые слова, лаборант. Не использовалось. Как звучит, а? Вы хоть обратили внимание на эргономику, работнички лабораторно-полевые? Не делают сейчас так и делать не будут — эта броня морально устарела ой как давно.

— Морально устарела, — продолжил он уже более задумчивым голосом, — но не по своим характеристикам. Тяжёленькой наверное показалась да, Гвоздь?

— Что-то ты темнишь, друг мой Борщ, — Гвоздь имел непонимающий вид, — но ты прав. В такой не особенно побегаешь.

— Побегаешь, Сеня, побегаешь. И даже попрыгаешь. Собственно для этого и нужен этой броньке аккумулятор. Работает она за счёт него и от твоих же движений частично подзаряжается. Только вот незадача — выдохся этот аккумулятор, а иначе мысль о продаже этого доспеха после его примерки пришла б к тебе в последнюю очередь.

— Борщ, давай я тебе скажу всё, что о ней думаю, а ты дополнишь. Экзоскелетом ты никого не удивишь, ну разве что новобранцев наших. Да редкость, но известная достаточно давно. Мысль моя первая была, что разрыл тот мертвяк, пока ещё живым был, какую-то лабораторию, прибарахлился там и пошёл бузить. Если учитывать, что бронька эта не единственная, судя по фотографиям, то разрыла ту лабораторию какая-то группа, осевшая где-то на севере. Кто у нас сидит на севере? Правильно — Монолит. В чём я ошибаюсь?

— В принципе логично. Только есть один момент — фотографии эти были сделаны не у Припяти и даже не у Станции.

— Ты достал уже говорить загадками.

— Это место находится где-то северо-западнее Станции. Километрах в десяти, если не больше.