Без семьи - Гектор Мало

- Корова! Корова в хлеву! - воскликнула матушка Барберен.

Тогда, не в силах более сдерживаться, мы с Маттиа расхохотались. Матушка Барберен с удивлением смотрела на нас. Но появление в хлеву коровы было для нее такой неожиданностью, что, несмотря на наш смех, она ничего не поняла.

- Это подарок! - воскликнул я. - Наш подарок тебе! Думаю, что он не хуже земляных груш, не правда ли?

- Ох, какой же ты добрый, дорогой мой мальчик! - воскликнула матушка Барберен, целуя меня.

Затем мы вошли в хлев, чтобы матушка Барберен могла получше рассмотреть корову. Во время этого осмотра она то и дело радостно восклицала: "Какая чудесная корова!"

Вдруг она спросила:

- Значит, ты разбогател?

- Конечно, - смеясь, ответил Маттиа. - У нас осталось еще пятьдесят восемь су.

Матушка Барберен снова повторила свое восклицание, но уже несколько иначе:

- Добрые вы мальчики!

Тем временем корова продолжала мычать

- Она просит, чтобы ее подоили, - сказал Маттиа. Я сейчас же побежал в дом за ведром из белой жести, которое, как я заметил, по-прежнему висело на своем обычном месте. По дороге я наполнил его водой, чтобы вымыть запылившееся вымя коровы

Как была счастлива матушка Барберен, когда увидела, что ведро на три четверти наполнилось чудесным пенистым молоком!

- Я думаю, что эта корова будет давать больше молока, чем Рыжуха, объявила она.

Подоив корову, мы выпустили ее на двор пастись и вернулись в дом. Там на столе на самом видном месте лежали масло и мука, которые я успел вынуть, прибегая за ведром.

Когда матушка Барберен это заметила, она снова принялась восторженно охать, но тут я сознался, что этот новый сюрприз сделан не столько для нее, сколько для нас.

- Мы страшно голодны, и нам очень хочется поесть блинов. На этот раз нам как будто никто не помешает.

- Разве ты знаешь, что Барберен в Париже? - спросила матушка Барберен.

- Да.

- И знаешь также, зачем он поехал в Париж?

- Нет.

- Дело касается тебя.

- Меня? - спросил я испуганно. Но вместо ответа матушка Барберен так посмотрела на Маттиа, как будто не хотела говорить при нем.

- Маттиа для меня все равно что брат, и я от него ничего не скрываю, сказал я.

- Это очень долго рассказывать, - ответила она. Я понял, что она не хотела говорить, и, не желая огорчать Маттиа, не настаивал.

- А Барберен намерен скоро вернуться? - спросил я.

- Думаю, что нет.

- Тогда займемся блинами. Ты мне после расскажешь, почему он уехал. Есть у тебя яйца?

- У меня нет кур

- Мы не принесли тебе яиц, боясь разбить их по дороге, но, может быть, ты займешь у кого-нибудь?

Она смутилась. Я понял, что она, вероятно, не раз это делала, и потому ей неудобно занимать снова.

- Пожалуй, лучше я сам пойду и куплю их, - сказал я, - а ты тем временем поставишь тесто. Скажи Маттиа, чтобы он приготовил хворосту. Маттиа прекрасно умеет ломать его.

Я купил не только яиц, но еще и небольшой кусок сала. Когда я вернулся, тесто было замешено, и оставалось только положить в него яйца. Правда, оно еще не совсем поднялось, но мы были слишком голодны, чтобы ждать.

- Ну, хорошо, - говорила матушка Барберен, яростно взбивая тесто, - а почему ты мне ни разу не написал? Ведь я считала тебя погибшим "Не может быть, - думала я, - чтобы мой мальчик не написал мне, если он жив".

- Я знал, что ты не умеешь читать и не сможешь прочесть мое письмо, а кроме того, я до смерти боялся Барберена. Разве он не продал меня за сорок франков старому музыканту?

- Не вспоминай об этом, мой маленький Реми!

- Я не жалуюсь, а только объясняю тебе, почему я не писал. Я боялся, что если Барберен узнает, где я, он снова захочет продать меня. Потому-то я ничего и не написал тебе, когда потерял своего хозяина, которого очень любил.

- Значит, он умер?

- Да, и я о нем сильно горевал. Ведь если я сейчас что-нибудь знаю, если я могу прокормить себя, то этим я обязан только ему. После его смерти я снова встретил добрых людей, которые приютили меня, и работал у них. Но если бы я написал тебе, что работаю садовником в Париже, меня бы стали разыскивать или требовать денег у этих добрых людей, а я не хотел ни того, ни другого.

- Да, я понимаю тебя.

- Но я никогда не забывал свою любимую матушку. А когда мне подчас было тяжело, я всегда мысленно призывал тебя на помощь. И, как только смог, пришел навестить тебя. Правда, сделал я это не сразу, но ведь не всегда поступаешь так, как хочешь. Да к тому же мне пришла в голову мысль купить тебе корову, а для этого надо было сначала заработать деньги. Сколько нам пришлось сыграть всевозможных песенок, и веселых, и грустных, сколько километров пройти пешком, сколько потрудиться, претерпеть лишений, чтобы осуществить задуманное! Но чем больше было трудностей, тем больше мы радовались. Не правда ли, Маттиа?

- Ах вы мои добрые, славные мальчуганы! Во время этого разговора матушка Барберен месила тесто для блинов, Маттиа ломал хворост, а я накрывал на стол. Затем я сбегал и принес кувшин свежей воды.

Когда я вернулся, миска была полна прекрасным желтым тестом, а матушка Барберен приготовляла сковородку. В печке ярко горел огонь, и Маттиа подбрасывал в него ветку за веткой. Капи, сидя у очага, умильно смотрел на все эти приготовления, а так как огонь по временам обжигал его, он с легким визгом поднимал то одну, то другую лапу. Пламя было такое сильное, что свет проникал в самые темные уголки, и я видел, как на занавесках кровати плясали тени. которые в детстве часто пугали меня по ночам.

Матушка Барберен поставила сковородку на огонь и. взяв кончиком ножа кусок масла, бросила его на сковородку, где оно сейчас же растаяло.

- Ах, как вкусно пахнет! - закричал Маттиа. Масло зашипело.

- Оно поет, - воскликнул Маттиа. - Сейчас я начну ему аккомпанировать!

Маттиа считал, что все должно делаться под музыку. Он схватил скрипку и под сурдинку стал подбирать аккорды в тон шипенью масла, что очень рассмешило матушку Барберен. Но минута была слишком торжественной. чтобы предаваться несвоевременному веселью. Матушка Барберен взяла большую ложку, погрузила ее в миску, зачерпнула оттуда тесто и вылила его на сковородку.

Я нагнулся вперед. Матушка Барберен встряхнула сковородку и ловким движением руки подбросила блин, к великому ужасу Маттиа. Но его опасения были напрасны. Блин снова лег на сковородку, но только другой стороной, показывая нам свой подрумяненный бок. Я едва успел подставить тарелку, как блин соскользнул на нее.

Первый блин достался Маттиа. Обжигая себе пальцы, губы. язык и горло, он быстро проглотил его.

- До чего же вкусно! - сказал он с набитым ртом. Теперь была моя очередь, и я, так же, как Маттиа, не думал о том, что могу обжечься. Третий блин был готов, и Маттиа протянул за ним руку, но теперь яростно закричал Капи, заявляя о своих правах. Находя это вполне справедливым, Маттиа отдал ему блин. к великому негодованию матушки Барберен. Чтобы успокоить ее. я объяснил, что Капи ученый пес, который вместе с нами зарабатывал деньги на покупку коровы. Он наш товарищ и потому должен есть то же, что и мы. Сама же матушка Барберен заявила, что не будет есть блины, пока мы не насытимся.

Потребовалось довольно много времени, чтобы мы наконец наелись. Однако такой момент наступил, и мы оба дружно заявили, что не съедим больше ни одного блина. если матушка Барберен не съест хотя бы несколько штук.

Нам очень захотелось самим печь блины. Положить масло и налить тесто было нетрудно, но что нам никак не удавалось, это подбросить и перевернуть блин на сковородке. Я уронил свой в золу, а Маттиа угодил горячим блином прямо себе на руку.

Когда миска опустела, Маттиа, отлично понявший, что матушка Барберен не хотела говорить при нем о моих делах, изъявил желание посмотреть, как чувствует себя корова, и, не слушая наших возражений, отправился во двор.

Я ждал этой минуты с большим нетерпением и, как только Маттиа вышел, обратился к матушке Барберен:

- Теперь, я надеюсь, ты скажешь мне, зачем Барберен поехал в Париж?

- Конечно, дитя мое, и даже с большим удовольствием.

С большим удовольствием? Я был поражен. Но прежде чем продолжать, матушка Барберен посмотрела на дверь. Затем, успокоившись, подошла ко мне и с улыбкой тихо сказала:

- Реми, твоя семья разыскивает тебя.

- Моя семья?

- Да, твоя семья.

- Кто меня ищет? Матушка Барберен, говори же, говори скорее, прошу тебя! Нет, это невозможно - меня ищет Барберен!

- Да, конечно, он ищет тебя, чтобы вернуть семье.

- А не для того ли, чтобы снова забрать меня и снова продать? Но ему это не удастся!

- Реми, как можешь ты думать, что я согласилась бы участвовать в таком деле!

- Он тебя обманывает.

- Выслушай меня спокойно и не выдумывай новых ужасов.

- Я помню, как...

- Расскажу тебе все, что сама слышала, и чему ты, надеюсь, поверишь. В следующий понедельник этому будет ровно месяц. Какой-то незнакомый мужчина вошел в дом, где в то время находился Барберен. Я работала в нашей хлебопекарне. "Ваша фамилия Барберен?" - спросил незнакомец, говоривший с иностранным акцентом. "Да, - ответил Жером, - я Барберен". - "Это вы нашли на улице в Париже ребенка и воспитали его?" - "Да". - "Скажите, пожалуйста, где теперь этот ребенок?" - "А вам что за дело?" - спросил Жером.