Смерть дня - Кэтти Райх

Я проснулась от солнечного света, криков чаек и тут же вспомнила свои упражнения с Райаном на диване. Скривилась и закрыла лицо руками, чувствуя себя девчонкой, отдавшейся в "понтиаке".

"О чем ты думала, Бреннан?"

Нет, проблема не в этом. Проблема в том, чем я думала. Эдна Сен-Винсент Миллей даже написала такое стихотворение. Как оно называется? «Я, рожденная женщиной для страданий».

Сэм позвонил в восемь и сказал, что дело об убийстве на Мертри не движется. Никто не видел ничего необычного. За последние несколько недель никаких странных лодок, подходящих к острову или отплывающих от него. Сэм хотел узнать, нет ли известий от Хардуэя.

Я ответила, что нет. Он объявил, что уезжает на пару дней в Роли и беспокоится, все ли у меня в порядке.

О, конечно.

Сэм объяснил, как закрыть лодку, где оставить ключ, и мы попрощались.

Когда я соскребала остатки пиццы в мусорное ведро, послышался стук в дверь. Я знала, кто там, и не обратила внимания. Стук продолжился, неугомонный, как Национальное общественное радио, и через несколько минут я сдалась. Подняла жалюзи и увидела Райана точно там же, где он стоял вчера.

– Доброе утро. – Он протягивал пакет с пончиками.

– Занялся доставкой продуктов?

Я опустила жалюзи. Намек на вчерашнее – и я перегрызу ему горло.

Он вошел, улыбнулся и предложил высококалорийное, но малополезное угощение.

– Они хорошо идут с кофе.

Я пошла на кухню, налила две чашки, в свою добавила молока.

– Прекрасный сегодня денек. – Он потянулся за пакетом с молоком.

– Гм.

Я взяла пончик с шоколадной глазурью и прислонилась к раковине. Устраиваться на диване не было никакого желания.

– Я поговорил с Бейкером, – сообщил Райан.

Я промолчала.

– Он встретится с нами в три.

– В три я буду в пути.

Я потянулась за следующим пончиком.

– Похоже, нам надо нанести еще один дружеский визит, – добавил Райан.

– Да.

– Может, удастся застать Катрин одну.

– Ты в этом специалист.

– Весь день будешь издеваться?

– Может, запою по дороге.

– Я пришел сюда не для того, чтобы соблазнять тебя. Это задело меня еще больше.

– Значит, мне далеко до сестры?

– Что?

Мы молча пили кофе, потом я еще раз наполнила свою чашку и демонстративно поставила кофейник на место. Райан проследил за мной взглядом, затем подошел к "мистеру Кофе" и тоже налил себе вторую чашку.

– Думаешь, Катрин действительно хотела что-то сказать? – спросил он.

– Наверное, она звонила, чтобы пригласить меня на пикник.

– Ну и кто из нас заноза?

– Спасибо, что заметил.

Я помыла свою чашку и поставила вверх дном на столик.

– Слушай, если ты беспокоишься из-за вчерашнего...

– А должна?

– Конечно, нет.

– Какое облегчение.

– Бреннан, я не собираюсь терять рассудок в комнате для аутопсии или приставать к тебе в засаде. Наши личные отношения никак не повлияют на профессиональные.

– Маловероятно. Сегодня я успела надеть нижнее белье.

– Вижу, – ухмыльнулся он.

Я ушла на корму собирать вещи.

Через полчаса мы припарковались у фермерского домика. Дом Оуэнс сидел на террасе и разговаривал с несколькими людьми. Через стекло невозможно разобрать ничего, кроме их пола. Все четверо – мужчины.

За белым бунгало кто-то работал в саду, около трейлеров две женщины подталкивали детей на качелях, еще несколько развешивали белье. На дорожке стоял синий грузовик, но белого нигде не было.

Я всмотрелась в фигуры у качелей. Катрин нет, правда, один из малышей напоминает Карли. Я наблюдала, как женщина в цветастой юбке раскачивает его туда-сюда одинаковыми равномерными толчками.

Мы с Райаном подошли к двери, я постучала. Мужчины замолчали и повернулись в нашу сторону.

– Могу я вам чем-то помочь? – прозвучал высокий голос.

Оуэнс поднял руку:

– Все в порядке, Джейсон.

Дом встал и открыл нам дверь.

– Извините, но я так и не запомнил, как вас зовут.

– Детектив Райан. А это доктор Бреннан.

Оуэнс улыбнулся и пропустил нас внутрь. Я кивнула и, в свою очередь, пожала ему руку. Мужчины на террасе притихли.

– Что я сегодня могу для вас сделать?

– Мы все пытаемся определить, где Хайди Шнайдер и Брайан Гилберт провели прошлое лето. Вы ведь собирались поднять этот вопрос на семейном собрании?

В голосе Райана не было даже намека на теплоту.

Оуэнс снова улыбнулся:

– На эмпирическом сеансе. Да, мы обсуждали этот вопрос. К сожалению, никто ничего о них не знает. Мне очень жаль. Я надеялся вам помочь.

– Мы бы хотели поговорить с вашими людьми, если можно.

– Сожалею, но нельзя.

– Почему же?

– Члены нашей группы живут здесь, потому что ищут мира и спокойствия. Большинство из нас не желают иметь ничего общего с грязью и жестокостью современного общества. Вы, детектив Райан, представляете мир, который они отвергли. Я не могу осквернить их святилище просьбой поговорить с вами.

– Некоторые из членов группы работают в городе.

Оуэнс склонил голову набок и взглянул на небеса, моля ниспослать ему терпения. Потом снова улыбнулся Райану:

– Мы обучаем среди прочего умению закрываться от внешнего мира. Не всем удается, но некоторые могут жить в миру и оставаться в неприкосновенности, не поддаваясь моральному и физическому осквернению. – Снова терпеливая улыбка. – Хоть мы и отвергаем кощунство современной культуры, мистер Райан, мы не дураки. Мы знаем, что не духом единым жив человек. Нам нужно что-то есть.

Пока Оуэнс говорил, я осматривала окрестности. Никаких признаков Катрин.

– Все члены группы могут свободно приходить и уходить? – спросила я, повернувшись к Оуэнсу.

– Конечно, – рассмеялся он. – Как я их задержу?

– А если кто-то захочет уйти насовсем?

– Он уйдет. – Оуэнс пожал плечами и развел руки.

На мгновение все замолчали. Во дворе раздавался скрип качелей.

– Я думал, ваша юная пара останавливалась у нас ненадолго, например, во время моего отсутствия, – предположил Оуэнс. – Хотя и не часто, но такое случается. Но, боюсь, здесь не тот случай. Никто их не помнит.

Тут из-за одного из соседских домов появился рыжий парень. Увидев нас, он замешкался, потом повернулся и торопливо ушел туда, откуда пришел.

– Я все же хотел бы поговорить с кем-нибудь из группы, – заявил Райан. – Может, кто-то что-то знает, но не считает это важным. Такое происходит сплошь и рядом.

– Мистер Райан, я не хочу тревожить своих людей. Я спрашивал о молодых супругах, никто ничего не знает. Что вам еще нужно? Боюсь, я в самом деле не могу позволить вам нарушать здесь покой.

Райан склонил голову набок и щелкнул языком.

– Боюсь, вам придется, Дом.

– Почему же?

– Потому что я не собираюсь сдаваться. У меня есть друг по имени Бейкер. Помните такого? А у него есть друзья, которые выдают такие штучки – ордера.

Оуэнс и Райан сцепились взглядами, и на мгновение все замолчали. Я услышала, как поднимаются мужчины на террасе, вдали залаяла собака. Потом Оуэнс улыбнулся и прочистил горло.

– Джейсон, пожалуйста, попроси всех собраться на террасе. – Его голос звучал глухо и ровно.

Оуэнс отступил, высокий мужчина в красном спортивном костюме проскользнул мимо него и направился к соседнему дому. Мягкий и грузный, он походил на Джулию Чайлд. По пути в сад мужчина остановился погладить кошку.

– Заходите, пожалуйста, – пригласил Оуэнс, распахивая двери.

Мы последовали за ним в ту же комнату, в которой были вчера, и сели на ту же кушетку из ротанга. В доме стояла исключительная тишина.

– Вы меня извините на минутку, я скоро вернусь. Хотите чего-нибудь?

Мы покачали головами, и он ушел. Вверху тихо шумел вентилятор.

Вскоре послышались голоса и смех, потом скрип двери. Пока паства Оуэнса просачивалась в комнату, я изучала их одного за другим. Кажется, Райан занимался тем же самым.

Через минуту в комнате не осталось свободного места, а я пришла к единственному выводу. Все собрание выглядело исключительно обыденно. Они могли показаться группой баптистов на ежегодном летнем пикнике. Они шутили, смеялись и явно не страдали от депрессии.

Младенцы, взрослые и по крайней мере один старец. Ни детей постарше, ни подростков. Я быстро пересчитала: семь мужчин, тринадцать женщин и три малыша. Хелен говорила, что в коммуне живет двадцать шесть человек.

Я узнала Хауди и Хелен. Джейсон прислонился к стенке. Эль стояла рядом с аркой, Карли – около нее. Она пристально смотрела на меня. Я улыбнулась, вспомнив вчерашнюю встречу в Бофорте. Выражение лица женщины не изменилось.

Я скользнула взглядом по остальным. Катрин нет.

Вернулся Оуэнс, и в комнате стало тихо. Он всех представил, объяснил, зачем мы пришли. Взрослые внимательно его выслушали, затем повернулись к нам. Райан дал фотографии Брайана и Хайди пожилому мужчине слева, вкратце описал дело, избегая ненужных деталей. Мужчина посмотрел на снимок и передал его дальше. Пока фотография гуляла по кругу, я всматривалась в каждое лицо, ждала мельчайших изменений в выражении, признаков узнавания. Но видела только замешательство и сочувствие.