Монстр из прошлого тысячелетия - Андрей Еслер

Подойдя к Митрофанову, паладин протянул ладонь для приветствия, но вместо рукопожатия вдруг ощутил удар по щеке. Тот не заставил его даже покачнуться, что неудивительно, откуда старому князю взять столько физической силы, но Молот всё равно приложил руку к ударенному месту.

— Ай? — с полувопросительной интонацией проговорил он, смотря в глаза Павлу и понимая, что эта прилюдная порка вполне заслужена. Где-то за спиной тихо ахнула Марго. — Я так понимаю, день недобрый?

Вопрос был риторический, потому как по колючему взгляду Павла, который не смягчился даже при виде того, что с внучкой всё в порядке, и так было понятно, что дела идут плохо.

— Расскажу по дороге, — отозвался Митрофанов, открывая дверь и придерживая её для вышестоящего.

Молот глянул на машину, затем обернулся к привезённым богатырям, раздумывая, как с ними поступить.

— Езжай, я здесь разберусь, — тут же правильно понял его остановившийся взгляд Светлый. — Потом встретимся в штабе.

— Лучше приезжайте сначала к нам, — поморщился Павел.

Алексей кивнул, не став задавать лишние сейчас вопросы. Молот же загрузился в салон, Митрофанов сел следом и закрыл дверь. Машина тяжело двинулась с места.

— Ты должен понимать, что мои действия были продиктованы острой необходимостью, — Михаил демонстративно потёр место удара, хотя задубевшая кожа уже ничего не ощущала.

— Дело не в том, что я понимаю, а чего не понимаю, — медленно начал Павел. — Просто знай, что если подобное случится ещё раз, то я приложу все свои и подчинённые мне силы, чтобы даже тебе это просто так с рук не сошло, — князь резко перешел на «ты», его колючий взгляд словно метал в Молота ледяные ножи из-под кустистых бровей.

— Справедливо, — спокойно пожал плечами Михаил. Впрочем, не давая на этот счёт никаких обещаний. Где-то внутри он даже немного завидовал такой черте семьи Митрофановых, которая позволяла им между всем миром и роднёй выбирать именно последнее. В редкие моменты Молоту хотелось иметь хотя бы тень такой семьи, однако он прекрасно понимал, что это лишь усложняет жизнь.

Михаил отвёл взгляд, рассматривая нехитрые ранние весенние пейзажи за окном, и вдруг нахмурился, понимая, что едут они отнюдь не в том направлении, которое паладин мысленно предполагал.

— Княже, — протянул Молот, используя прозвище Митрофанова. — А не подскажешь, почему мы не едем в штаб? — паладин приподнял бровь, вновь взглянув на собеседника.

— А потому что нет у тебя больше ни штаба, ни гильдии, ни звания, — отрезал Павел.

Молот на пару секунд опустил веки, просчитывая варианты, приведшие к такому развитию событий, открыл глаза и с уверенностью произнёс одну единственную фамилию:

— Стародубцев?

— Он самый, — кивнул Митрофанов, барабаня длинными бледными пальцами по сидению, выдавая своё напряжение. Было заметно, что старик принял сложившиеся обстоятельства близко к сердцу. — Всё, что у нас осталось сейчас — это горстка моих людей и те немногие, кто не повёлся на сладкие речи бывшего ректора. А он хорошо имеет убеждать.

— Пустослов, — отмахнулся Молот.

Некоторое время оба молчали, смотря каждый в своё окно. Машина неслась по пустым улицам в сторону выделенного для семьи Митрофановых дома. Когда броневик замер перед крыльцом, Молот грузно выбрался из машины и нарушил молчание.

— В целом рискованная поездка увенчалась успехом, наши ряды существенно пополнились, но имеет ли это смысл в текущих обстоятельствах, — он вздохнул и как-то ссутулился на мгновение, словно ощущая всю тяжесть сложившейся ситуации на своих плечах. Но тут же выпрямил спину, проходя мимо поста охраны.

Зайдя в особняк, Михаил удивился тому, как женщины семьи Митрофановых смогли привнести почти домашний уют в это серое убогое канцелярское здание: холл, где раньше посетители ждали приёма у очередного чиновника, сейчас был похож на обычную гостиную.

Но разглядывать убранство было некогда, мужчины прошли дальше, углубились по коридору и зашли в один из кабинетов, где обосновался старший Митрофанов.

Молот быстро осмотрелся, окинул взглядом неспособное похвастаться удобством гостевое кресло, прошёл до небольшого кожаного диванчика и тяжело опустился на него, ощущая, что всё-таки усталость его догоняет. Павел занял своё место за массивным деревянным столом, на котором всё ещё красовалась табличка старого владельца кабинета — заместителя директора департамента Афанасьева С. С.

Первым делом Митрофанов вынул из верхнего ящика стола вскрытый конверт, протянул его паладину. Тот с некоторым удивлением посмотрел на сломанную императорскую печать. Не водилось как-то за князем лишнего любопытства.

— При вручении требовалось сразу прочесть. Не тебе, так доверенному лицу, которым ты указал меня, — напомнил Павел, видя непонимание в глазах Молота.

Михаил кивнул, припоминая что-то подобное. Вынул из конверта сложенный лист бумаги, развернул. Глаза сами по себе в первую очередь зацепились за большую императорскую печать и уж потом побежали по тексту с приказом о том, что он отстранён от руководства орденом и освобождён от занимаемой должности исполняющего обязанности главы гильдии.

Лицо Молота перекосило, он откинул бумагу на стоящий рядом низкий журнальный столик.

— Даже когда этот бренный мир превратится в радиоактивный пепел и его разметает по глубинам космоса, найдётся какая-нибудь канцелярская сволочь, чтобы склепать очередную писульку. Весь мир в труху, а бюрократия живуча, как чёрная плесень! — проворчал он, тяжело выдыхая и запрокидывая голову на спинку диванчика.

— И что мы будем делать дальше, Михаил Анатольевич? — в голосе Митрофанова продолжало сквозить сдерживаемое напряжение. Старик не обладал выдержкой и прожитыми годами паладина.

— Будем продолжать в том же духе, Павел Матвеевич, — с усмешкой отозвался Молот. — Мы должны приспособиться к жизни в новом мире, сделать для этого всё возможное.

Возникла пауза, которую оборвал Митрофанов:

— А как же победа? — мрачно заметил Павел. — Речь не может идти только о выживании.

— Победа будет, но до неё надо дожить, — Михаил скривил губы, прекратил созерцать полоток и выпрямился. — Какие ещё новости вы припасли для меня? Вряд ли это исчерпывающий список.

— Не исчерпывающий, — Митрофанов почти проскрежетал последние слова, что насторожило паладина. — Увы, боюсь, с выживанием у нас будут большие проблемы, — старик протянул Молоту ещё одну бумагу с той же императорской печатью. — Есть одна мятежная область, в которой нам придётся разобраться с внутренними врагами империи.

Михаил нахмурился, принялся изучать врученный документ. И чем дольше читал, тем темнее становилось его лицо.

— А что, противники из другого мира уже закончились,