Монстр из прошлого тысячелетия - Андрей Еслер

Резко ухожу в астрал, толстой вуалью накрывающий любую реальность.

Бежать, бежать… Примерно представляю, где находится вход в замок Абраксаса и бегу туда.

Неожиданно, прямо по пути следования возникает крылатая фигура и поток света, идущий от неё в все стороны, растворяет тьму.

Через мгновение я оказываюсь уже в мире более материальном. Чувствуя, что мне нечем дышать.

Слепящий свет в астрале ослепил меня. Глаза неохотно подстраиваются. Мне потребовалось пять секунд, но за это время я уже и так понял, что происходит.

Земля на которой я стоял, горела. Занялись штаны, обувь, очень скоро я почувствовал жар. Доспех духа поставлен давным-давно, но вот делать его абсолютным я не стал, боясь задохнуться. Поэтому жарким воздух проникал сквозь барьер и обжигал кожу до волдырей.

Ангелы висели, неспешно взмахивая крыльями и вытянув руку. Во второй каждый из них держал клинок. Они были в шлемах, я не видел глаз с такого расстояния, но был уверен, взгляд более чем высокомерен.

Новая картина их эпохи ренессанса.

В воздухе висят ангелы, из их рук бьёт поток пламени, под ними разверзся филиал ада, пятачок выжженной поляны перед домом бурлит от огня.

Огонь был не обычным, это я понял, когда запасы магии начали стремительно истощаться. Незримые доспехи давно окутали тело, не пропуская даже раскалённый воздух.

Через пять минут мне будет нечем дышать.

Сквозь вставшее мне по пояс море огня вижу замок, до распахнутых ворот которого мне уже не добраться. Попросту не пустят.

Меж двух антрацитовых дверных створок, из украшенных неведомым орнаментом, стоит леди Креста, с интересом наблюдая за мной.

Чертовка способна помочь, но не делает этого.

Я уже чувствую, как организм подходит к грани. За ней уже истощение. За ней уже другая личность, та самая, из-за которой меня и прозвали тёмным паладином.

Несколько раз попытавшись прорваться в астрал, я бросил попытки. Один из ангелов всё так же не давал мне пройти. Он топил весь тёмный мир астрала в свете, выкидывая меня оттуда.

Но я кое-что заметил, когда выпадал обратно, бросая взгляд на ангелов, пожелавших себе на ужин запечённого в собственном соку тёмного паладина.

Один из пернатых сверкал глазами. Нет, не злобно или высокомерно. Его глаза сияли.

Быстро сопоставив два и два, я понял, что это мой билет. Я не совладаю с двумя десятками этих монстров. Даже с одним мне не справится. Но справляться и не надо.

Я призвал вся самое плохое, что было во мне. Щедро кидая в доменную печь своего дара не силу мира, а собственную кровь, бурлящую в ней волю к жизни.

И дар проснулся, благосклонно принимая подношения.

В эти короткие моменты я часто слышал смех Лилит. Но сейчас его не было. Была одна звенящая пустота. Дар не откликнулся мгновенно, как это бывало. Он словно продирался через преграду.

В кольце ангелов, зависших на высоте десяти метров, сформировалось облако тьмы. Словно кто-то разлил бочку чернил.

Воздух кончался, но перспектива поджариться заживо не давала убрать щиты.

Облако тьмы расползалось, росло и становилось насыщеннее.

Я поднял глаза, не со злобой, смотря на ангелов, как раньше. Я хотел жить. Поднялась и рука, чтобы дотянуться до облака, которое представлялось мне тем самым тёмным даром, который я ненавидел, но который не мог в себе задавить. Он был частью меня. И я как последний трус, выпускал его только в те моменты, когда не справлялся сам.

Облако заметалось, вытянулось в конус, острым концом, как и я — оно тянулось ко мне.

Мгновение и невидимая преграда пала. Тёмный вихрь в который превратился мой дар, обрушился на меня многотонным одеялом. От физического удара, магический огонь ангелов затух, сметённый небывало сильным ветром.

Вихрь продолжал кружиться, а я видел себя со стороны, словно был одним их ангелов.

Но вот бешеный смерч стал слабее. Из тёмного кружащегося марева выступило бледное лицо с острыми очертаниями. Ещё секунда и я оказываюсь напротив самого себя. Смотрю на тёмные волосы, раскиданные по лицу, глазницы, заполненные мраком живую тьму, стекающую по телу, принимающую форму плаща.

Собственные глаза завораживают меня и затягивают в омут.

Всё происходит за доли секунд, когда я прихожу в себя. Всё меняется.

Ангелы уже заносят сияющие мечи. За их спинами хлопает дверьми замок, сходя с ума. Мигают сотни окон, всё здание дрожит.

Глава 17

Новая власть

Белый нос самолета вынырнул из небесного пространства, вспарывая низкие тёмные тучи, нависшие над зданием аэропорта. Уже давно не приходилось ждать, пока диспетчерская укажет свободный коридор — полёты стали столь рискованны, что мало кто осмеливался осуществлять их. Каждый раз, поднимаясь на борт своего воздушного судна, экипаж не имел ни малейшего представления о том, сможет ли он вернуться назад в полном составе.

Поэтому, протиснувшись в проём, спустившись по трапу и приподнимая воротник куртки, защищаясь от ветра, Молот с полным пониманием глянул в пустые глаза стюардессы, провожающей своих пассажиров. Учитывая, сколько летающих тварей сейчас развелось, девочка вполне могла успеть навидаться всяких ужасов. Странно, что она до сих пор находит в себе силы работать. Однако никакого способа добраться в столь короткие сроки из одного уголка империи в другой просто не было, на клинок двоих-троих не посадишь, а даже если и уместишь, то ни о каком комфорте не могло идти и речи, скорее уж о выживании.

Следом за Михаилом из самолёта выбралась вся компания: Хризалида, Марго и Светлый. Пока остальные крутили головами, сошедший на землю Молот уже выцепил взглядом стоящую неподалеку группу чёрных потрёпанных броневиков. Возле них, суетливо отправляя в небо сизый дымок, курили несколько человек, во главе которых стоял незабвенный Павел Матвеевич, чей взгляд не предвещал для Михаила ничего хорошего. Впрочем, паладин и не ждал от главы рода Митрофановых тёплого приёма по возвращении.

Мысленно оставив это на потом, Молот обернулся к самолёту, с прищуром наблюдая за тем, как из недра салона друг за другом с трудом выбираются пятьдесят богатырей, готовый посоревноваться с самим паладином по ширине плеч и общей стати.

— Дури-то в них явно побольше, — тихо хмыкнул Молот, прикидывая, что его многовековая жизнь всё-таки слегка поистрепала и хоть немного, но присмирила.

Через пару минут около борта стояла небольшая танковая армия, которая была первой партией — все, кто смог втиснуться в самолёт. Остальные присоединившиеся к ордену богатыри должны были прибыть позже, добравшись своим ходом или на следующем рейсе.

— Ладно, двинули, — коротко скомандовал Михаил,