Немного солнца для Скарлетт - Наталия Миронина

– Он изменяет вам. Только не с женщиной. С мужчиной.

Летти даже не поняла, что ей сказали. Она лишь машинально дунула в трубку и попросила:

– Повторите, я вас плохо слышу.

Женщина рассмеялась:

– Вы меня отлично слышали. Переспросив, вы хотели удостовериться, что не ослышались. Так вот, Ричард изменяет вам. С мужчиной. У него есть любовник. Они живут в одном отеле, их номера рядом.

Послышались щелчки, гудки, и наконец наступила тишина. Летти помнила эту тишину. Она осторожно, словно драгоценность, положила телефонную трубку на место и села в рядом стоящее кресло. Села и замерла.

Потом она пошла в душ, потом легла в постель. Она по привычке взяла в руки книгу, перевернула страницу, отложила ее, погасила свет, легла на правый бок, укрылась. Но ни одно из этих привычных действий ее не спасло. Все равно в ушах слышался этот голос и звучали эти невероятные слова. Летти пыталась справиться с наваждением – она пыталась убедить себя, что над ней шутят. Зло. Как обычно шутили поклонницы Дика. У него же столько поклонниц, они не дают ему прохода, они дежурят у театра и часто звонят ей, его жене. И говорят гадости. Вот и сейчас точно такая же гадость. Но что-то мешало ей пренебречь дурной шуткой, бессмысленно подлой выходкой одной из возможных поклонниц. «Я схожу с ума! – проговорила Летти вполголоса. – Это же просто ерунда. Почему – любовник?! Почему не любовница?» Летти не давали покоя эти слова. И голос женщины казался ей знакомым. «Ну, если бы хотели меня разозлить, сказали бы про любовницу. Но меня хотели раздавить, меня хотели заставить ужаснуться…» Устав от собственных догадок и домыслов, Летти отбросила одеяло, села на кровати и опять зажгла лампу. Она сидела, касаясь босыми ногами пола, и смотрела на противоположную стену – там была фотография Дика. Он был красив, весел и смотрел сейчас на нее так, как смотрел всю ту жизнь, которую они прожили вместе, – смотрел с любовью. Летти попробовала пошевелиться, но не смогла, словно на нее набросили сети. Но она не расстроилась. Оцепенение было для нее сейчас спасительным. Это потом она постарается согласовать мысли и действия, испуг и решимость, надежду и желание знать правду. Пока же она перебирала слова. Слова гадкие, особенно гадкие тем, что они не могли быть ничем доказаны.

Рассвет она встретила полусидящей в кресле. В постель она так и не решилась лечь этой ночью. Их супружеская кровать отталкивала ее. Летти понимала абсурдность, нелепость и смехотворность подобных ощущений, но, похоже, она вступала в полосу именно таких переживаний.

Что именно ее заставило все-таки оказаться в аэропорту, Летти не помнила. И потом тоже она вспомнить не могла. О том дне Летти сохранила лишь картинки, размытые, неточные. Точно так, как сохраняют фотографии о знаменательном событии.

– Мистер Лерой, мне нужна виза в Югославию. – Летти звонила единственному человеку, который не задал бы ей ни единого вопроса. – Срочно. Как можно срочнее.

– Скарлетт, деточка, вы на каком свете живете? Югославия входит в Движения неприсоединившихся стран. Она «наставила рога» соцлагерю и пускает к себе без виз. Во всяком случае, американцев точно. Летти, голубушка, берите билеты на самолет и получайте удовольствие в этой стране. Красивейшая! – ответил ей Лерой.

– Это точно? – на всякий случай переспросила Летти.

– Когда я вам врал? – обиделся мистер Лерой.

Билеты она купила быстро – она выбрала ближайший понедельник, день, когда, по статистике, в аэропортах меньше всего пассажиров. Вещи Летти собрала за десять минут накануне, вечером в воскресенье. Она окинула взглядом дом, словно покидала чужое, незнакомое место, куда возвращаться не имело никакого смысла.

– Мяу, – сказали ей и посмотрели прямо в глаза.

– Я помню о тебе. Ты поживешь пока в гостинице. В специальной. Для таких, как ты. – Летти взяла на руки кота. – Господи, да как же я без тебя теперь! Бедный ты мой Хвост!

Летти имела в запасе еще полтора часа – до самолета она должна была отвезти кота в город, в приют. Но как только Летти обняла его, так сразу поняла, что в чужие руки она его не отдаст. С минуту помедлив, она опять набрала номер мистера Лероя.

– Теперь нужна виза в Северную Корею?! – пошутил тот, заслышав голос Летти. Вообще, несмотря на частые обещания отправиться в мир иной, старый скульптор не только не собирался дряхлеть, но, казалось, заставил время с собой считаться. Всем вокруг он также произносил слова о близкой кончине, но когда слышал бойкие опровержения, соглашался и добавлял:

– А знаете, почему я так сохранил форму? Потому что всю жизнь занимался тяжелым физическим трудом. Считай, я работал каменотесом. Попробуйте с такими глыбами иметь дело!

С Летти они поддерживали доверительные отношения. Более того, она была свидетельницей на его свадьбе – мистер Лерой не удержался и женился на сорокалетней рыжеволосой ирландке-красавице, которая когда-то была его моделью. Насколько были счастливы молодожены, Летти не знала, но то, что мистер Лерой стал предпочитать яркие тона в одежде, было заметно.

– Нет, мистер Лерой. – Летти придала голосу плачущую интонацию. – Можно я вас попрошу о еще одном одолжении?! Вы подержите Хвоста у себя? Мне срочно надо улететь. – Летти очень не хотелось ничего объяснять.

– Хвост?

– Кота, моего кота зовут Хвост.

– Даже не сомневайся, вези. – Мистер Лерой все-таки был настоящим другом.

В Югославию, в маленький городок Нови Сад, она летела через Вену. На стыковочный рейс она сразу купить билеты не смогла. Его попросту не было. В Белград было всего два рейса в неделю – Летти об этом узнала еще в Нью-Йорке. «Ничего, я пару дней побуду в Вене». – Летти было все равно, как и каким образом она доберется до места.

В аэропорту Кеннеди она была за час до отлета: Хвост не желал даваться в руки – Летти его ловила по всему дому минут двадцать. Наконец, испугавшись, что кот заберется куда-нибудь в подвал или на чердак, она, как сетку, накинула на него большой плед, закутала и сунула в машину. В машине кот сидел не двигаясь, орал так, что у Летти разболелась голова. «Мистер Лерой как услышит, так сразу и откажется от него!» – пугала себя Летти, пока кружила по городу, объезжая пробки.

– Замечательный кот, – отметил мистер Лерой, когда Летти выпустила из рук взлохмаченное злобное существо.

– Мы его будем кормить рыбкой, – улыбнулась белокожая и рыжеволосая жена скульптора.

– О, это будет прекрасно, – с благодарностью ответила Летти, а про себя подумала, что мистер и миссис Лерой просто не понимают всю степень риска, на которую она, Летти, их обрекла. «Он же все переколотит со злости у них!» – вздохнула она и помчалась в аэропорт.