Слова. Том II. Духовное пробуждение - Старец Паисий Святогорец

Я хотел одно, но у Бога был Свой план. Я думал тогда, что воля Божия была в том, чтобы я возродил обитель в Конице. Так я исполнял и обет, данный мной Божией Матери, когда был на войне. "Матерь Божия, – попросил я Ее тогда, – помоги мне стать монахом, а я буду три года работать и приведу в порядок Твою сгоревшую обитель". Но, как стало ясно впоследствии, главной причиной того, что Пресвятая Богородица послала меня туда, была необходимость помочь восьмидесяти семьям, совратившимся в протестантство, вернуться в Православие.

Бог часто попускает чему-то произойти ради пользы многих людей. Он никогда не делает одно только добро, но по три-четыре добра вместе. И злу Он никогда не попускает случиться, если из него не произойдет много добра. Все: и ошибки, и опасности Он употребляет в нашу пользу. Добро и зло между собой перемешаны. Хорошо бы, если бы они были порознь, но встревают личные человеческие интересы и перепутывают их между собой. Однако Бог извлекает пользу даже из этой путаницы. Поэтому следует верить, что Бог попускает произойти только тому, из чего может выйти добро, потому что Он любит Свое создание. Например, Он может попустить какое-то малое искушение для того, чтобы уберечь нас от искушения большего. Как-то раз один мирянин был на престольном празднике в каком-то святогорском монастыре. Там он выпил и захмелел. На обратном пути из монастыря он упал на дороге. Пошел снег, его занесло, но от винного духа в сугробе над ним образовалось отверстие. Шел мимо того места один прохожий. Увидев отверстие в снегу, он с удивлением произнес "Это что же здесь такое? Не родник ли?" и ударил по отверстию палкой. "Ох!" – закричал пьяный. Так Бог не дал ему погибнуть.

Божии благодеяния пробивают брешь в сердце

– Геронда, чего хочет от нас Бог?

– Бог хочет нашего произволения, нашего благого расположения, проявляемого, пусть даже и немного, но любочестным подвигом. Также Он хочет, чтобы мы сознавали свою греховность. Все остальное дает Он. В духовной жизни не требуются бицепсы. Будем смиренно подвизаться, просить милости Божией и за все Его благодарить. Над человеком, который без всякого собственного плана отдает себя в руки Божии, исполняется план Бога. Насколько же человек уцепился за свое "я", настолько он остается позади. Он не преуспевает духовно, потому что препятствует Божией милости. Для того чтобы преуспеть, требуется многое доверие Богу.

В каждое мгновение Бог любовию Своей ласкает сердца всех людей, но мы не чувствуем этого, потому что наши сердца покрыла накипь. Очистив свое сердце, человек умиляется, тает, сходит с ума, видя благодеяния и доброту Бога, равно любящего всех людей. За тех, кто мучается, такому человеку больно, за тех, кто ведет духовную жизнь, он испытывает радость. Если любочестная душа размыслит об одних лишь благодеяниях Божиих, то они могут взметать ее ввысь, а что говорить, если она размыслит о множестве своих грехов и о многом благоутробии Божием! Если душевные очи человека очистились, то он, видя Божию заботу [о себе и других], чувствует и переживает весь божественный промысел своим чутким обнажившимся сердцем, он тает от благодарности, он становится сумасшедшим в добром смысле этого слова. Потому что Божии дары, когда человек ощущает их, пробивают брешь в сердце, разрывают его. И затем, когда, лаская любочестное сердце, Божия рука прикасается к этой бреши, человек внутренне взметается, а его благодарение Богу становится большим. Те, кто подвизается, чувствуя как собственную греховность, так и благодеяния Божии, и вверяет себя Его великому благоутробию, возводят свои души в рай с большей надежностью и меньшим телесным трудом.

Благодарность Богу за малое и многое

"Я верю, что Бог поможет мне", – говорят некоторые, но при этом стараются накопить денег для того, чтобы не испытывать никакого лишения. Такие люди насмехаются над Богом, потому что вверяют себя не Ему, а деньгам. Если они не перестанут любить деньги и полагать на них свою надежду, то они не смогут возложить свою надежду на Бога. Я не говорю, что людям не нужно иметь каких-то сбережений на случай нужды, нет. Но не следует полагать свою надежду на деньги, не нужно отдавать деньгам свое сердце, потому что, поступая так, люди забывают Бога. Человек, который, не доверяя Богу, строит собственные планы, а потом говорит, что так хочет Бог, "благословляет" свое дело по-диавольски и постоянно мучается. Мы не осознали того, насколько силен и добр Бог. Мы не даем Ему быть хозяином, не даем Ему управлять нами и поэтому страдаем.

На Синае, в келье святой Епистимии, где я жил, воды было совсем чуть-чуть. В одной пещере, примерно в двадцати метрах от кельи, из расселины в скале по капле сочилась вода. Я сделал маленький водосборник и набирал по три литра воды за сутки. Приходя за водой, я подставлял железную банку и, пока она наполнялась, читал акафист Пресвятой Богородице. Я немножко смачивал голову, только лоб, это помогало мне, так посоветовал один врач, набирал немного воды для питья, в отдельную баночку набирал немножко водички для мышек и птичек, живущих при моей келье. Для стирки и прочих нужд я использовал эту же самую воду из пещеры. Какую же радость, какое благодарение испытывал я за ту немногую воду, которую имел! Я славословил Бога за то, что у меня была вода.

Потом, когда я приехал на Святую Гору и ненадолго поселился в Иверском скиту, там, поскольку сторона была солнечная, недостатка в воде не было. Там была одна цистерна, вода из которой переливалась через верх. У! Я мыл и голову, и ноги, но… старое позабылось. На Синае на мои глаза от благодарности за малую воду наворачивались слезы, а здесь, в скиту, от изобилия воды я впал в забывчивость. Поэтому я ушел из этой кельи и поселился подальше, метрах в восьмидесяти, где была маленькая цистерна. Как же теряется, как забывается человек от изобилия!..

Мы должны полностью, безусловно вверить себя божественному промыслу, Божией воле, и Бог попечется о нас. Один монах пошел как-то вечером на вершину горы, чтобы совершить там вечерню. По пути он нашел белый гриб и возблагодарил Бога за эту редкую находку. На обратном пути он хотел срезать этот гриб и приготовить его себе на ужин. "Если миряне станут спрашивать меня, ем ли я мясо, – рассуждал в своем помысле монах, – то я могу сказать им, что ем каждую осень!" Возвращаясь в каливу, монах увидел, что, пока он читал вечерню, на гриб наступило какое-то животное, и целой осталась только половина. "Видно, – сказал монах, – столько мне надо съесть", и собрал то, что осталось, и поблагодарил Бога за Его промысл, за половинку гриба. Чуть пониже он нашел еще полгриба, нагнулся, чтобы срезать и восполнить недостаток для ужина, но увидел, что гриб трухлявый (возможно, он был ядовитым). Монах оставил его и снова возблагодарил Бога за то, что Он уберег его от отравления. Вернувшись в каливу, монах поужинал половиной гриба. На следующий день, когда он вышел из дома, его глазам открылось чудесное зрелище. Повсюду вокруг каливы выросли прекрасные грибы, и, увидев их, монах снова возблагодарил Бога. Видите, он возблагодарил Бога за целый гриб и за половинку, за хороший и за плохой, за один и за много. Он был благодарен за все.

Добрый Бог подает нам щедрые благословения, и Его действия направлены нам на пользу. Все имеющиеся у нас блага – это Божии дары. Он все поставил на службу своему созданию – человеку, Он сделал так, чтобы все: и животные, и птицы, и малые, и великие, даже растения – жертвовали собою ради него. И Сам Бог принес себя в жертву для того, чтобы избавить человека. Не будем же равнодушны ко всему этому, не будем ранить Его своей великой неблагодарностью и бесчувствием, но станем благодарить и славословить Его.

Глава вторая. О вере в Бога и доверии Ему

Нужно любочестно уверовать в Бога

– Геронда, я расстраиваюсь из-за находящих на меня помыслов неверия.

– То, что ты расстраиваешься и не принимаешь их, значит, что эти помыслы от лукавого. Иногда Бог попускает нам иметь помыслы сомнения или неверия, чтобы увидеть наше расположение и любочестие. Но наш Бог – это не басня, подобная басням о Зевсе, Аполлоне и тому подобных "богах". Наша "вера" – истинная и живая. У нас есть "облако святых", как пишет апостол Павел[211]. Эти люди познали Христа, имели личный опыт общения с Ним и ради Него пожертвовали собой. И в нашу эпоху есть люди, посвятившие себя Богу и переживающие небесные состояния. Они держат связь с ангелами, святыми, даже со Христом и Матерью Божией. Я расскажу тебе кое-что и о себе, чтобы тебе помочь. Вот видишь, я тоже "сдаю кровь", рассказываю о некоторых событиях для того, чтобы помочь другим. Видя, как собранное человеком знание вытесняет из него веру, я, желая ее укрепить, рассказываю некоторые события из области веры.

Когда я был ребенком, мы жили в Конице. Читая много житий святых, я давал читать их и другим детям или же собирал ребят, и мы читали вместе. Я восхищался великим подвижничеством святых, постами, которые они держали, и старался им подражать. От поста моя шея стала тоненькой, как стебелек от вишенки. Ребята дразнили меня: "У тебя голова упадет!" Что я тогда пережил!.. Ну, это ладно. Кроме того, мой старший брат, видя, что от постов я болею, и опасаясь, что я не закончу школу, забирал у меня брошюрки с житиями, которые я читал. Потом я прятал их в лесу, в часовне святой Варвары, тайком приходил туда и читал. Как-то раз один наш сосед, по имени Костас, сказал моему брату: "Я вправлю ему мозги, сделаю так, что он выбросит книжки, которые читает, и посты с молитвами оставит тоже". Что же, разыскал он меня, а мне было тогда около пятнадцати лет, и начал рассказывать мне теорию Дарвина. Он говорил, говорил, пока не заморочил мне голову. Как был с замороченной головой, я сразу направился в лес, в часовню святой Варвары. Войдя внутрь, я стал просить Христа: "Христе мой, если Ты есть, явись мне!". Я долго повторял это и без остановки делал поклоны. Было лето. Пот тек с меня ручьем, я весь взмок, вконец выбился из сил. Но я ничего не увидел и не услышал. Что же, выходит, даже Бог не помог мне хоть бы каким малым знамением, хоть бы стуком каким, какой-нибудь тенью – я ведь в конце концов был ребенок. Рассматривая происходившее по-человечески или с помощью логики, кто-нибудь мог бы воскликнуть: "Боже мой, да ведь жалко его, несчастного! С одиннадцати лет он поднимался на скалы, он так подвизался, а сейчас переживает кризис. Ему заморочили голову дурацкими теориями, дома ему чинил препятствия брат, он убежал в лес, чтобы попросить у Тебя помощи!". Но никакого ответа: ничего, ничего, ничего!!! Выбившись из сил от многих поклонов, я присел. "Ну ладно, – подумал я тогда, – что ответил мне Костас, когда я спросил его, какого мнения о Христе придерживается он?" – "Это был самый добрый, самый справедливый Человек, – ответил он мне. – Своим учением о справедливости Он задел интересы фарисеев, и от зависти они распяли Его". И тогда я решил: "Раз Христос был таким добрым и справедливым Человеком, раз другого подобного Ему никогда не было, раз злые люди от зависти и злобы умертвили Его, то ради этого Человека стоит сделать больше, чем сделал я. Ради Него стоит даже умереть". Только я так решил, как явился Христос. Он явился среди многого света, часовенка просияла, и сказал мне: "Аз есмь Воскрешение и Живот. Веруяй в Мя, аще и умрет, оживет"[212]. В одной руке Он держал раскрытое Евангелие, в котором я прочитал те же самые слова. Со мною произошло такое внутреннее изменение, что я без остановки повторял: "А ну-ка, Костас, приди-ка сюда сейчас, давай теперь поговорим, есть Бог или Его нет!". Видишь, Христос, для того чтобы явиться мне, ждал моего собственного любочестного решения. Если же Он хочет любочестного решения от ребенка, то насколько больше Он хочет его от взрослого?