Окончательный диагноз - Ирина Градова

Я не знала, куда себя девать, слонялась по квартире, пытаясь найти себе применение. Надо же, я всегда мечтала о том, чтобы не надо было бежать на работу, а можно было бы расслабиться, посидеть у телика с чашкой чая или кофе и посмотреть интересные фильмы, которые мне не удается посмотреть из-за бешеного графика! Теперь я получила такую возможность, но повод был слишком неудачным, чтобы я могла расценить это как подарок судьбы. Честно говоря, я предпочла бы сейчас стоять у операционного стола, заниматься тем, что я умею – и, между прочим, люблю – делать.

Так что никакого удовольствия от пребывания дома в неурочный час я не получала. Звонок в дверь отвлек меня от невеселых размышлений, но я не была готова увидеть на пороге Шилова.

– Ты одна? – сухо поинтересовался Олег.

– Нет, – покачала я головой, стараясь справиться с внезапно охватившим меня волнением, – черт подери, этот человек всегда так на меня действует! – Но все любовники сидят по шкафам, так что нам никто не помешает.

Шилов никак не среагировал на мою горькую шутку и прошел в комнату, скинув на ходу пальто и ботинки.

– Не ждала тебя, признаться, – сказала я, входя за ним и прикрывая дверь – просто на всякий случай, если, например, придет кто-то из домашних. – Утром ты был не слишком любезен…

– Так я еще и любезничать с тобой должен?! – рявкнул Олег, и я даже вздрогнула от неожиданности, потому что никогда не видела его в таком гневе.

– А что, собственно говоря, происходит? Почему ты считаешь возможным…

– Потому что ты врала мне все время!

– Я?!

– Ты пела мне про Караева, а сама что делала?

– А что я делала?

– И у тебя еще хватает наглости спрашивать?! Ты брала деньги с людей, ты заставляла их платить за то, что должна делать за зарплату! Ты думала, что имеешь на это право только потому, что твой бывший оставил тебе долги и нужно как-то выкручиваться? Это не оправдание, знаешь ли!

– Кто тебе сказал про деньги?! – опешила я. – И про долг?

– Значит, это правда?

– Это Роберт! – догадалась я. – Роберт тебе рассказал?

– Какая разница – кто? Важен сам факт: ты вымогала у больных деньги!

– Ничего я не вымогала! – пробовала защищаться я, но чувствовала, что мне вряд ли удастся оправдаться перед взбешенным Олегом. – Я только…

– Не смей! – прервал он меня взмахом руки. Честно говоря, мне даже показалось, что он собирался меня ударить, но в последний момент опомнился и сдержался. – Ты ничем не лучше Караева, только он действует масштабнее, а ты – так, по мелочи. Наверное, вы стоите друг друга, иначе не продержались бы вместе так долго! Боже, кому я поверил? Женщине, которая ложится подо все, что движется и носит белый халат! Возраст, должность значения не имеют? Это что, фетиш у тебя такой – мужики в белом?

Звук пощечины прозвучал так же неожиданно для меня, как и для Шилова, но я быстрее взяла себя в руки. На его щеке расплывалось красное пятно, оставленное моей пятерней.

– Значит, так, – заговорила я дрожащим от злости и обиды голосом, – ты в моем доме, черт возьми, и я не собираюсь стоять тут и выслушивать оскорбления! Да еще от тебя, от человека, который прячет свои секреты глубоко под землей!

– Что?!

– Вспомни Ингу Савостьянову! – окончательно слетев с катушек, заорала я – вот уж не думала, что это имя настолько крепко впечаталось в мой мозг и сейчас всплыло с такой легкостью. Я старалась забыть свой разговор с Караевым, когда он посоветовал мне напомнить Олегу о том, что случилось несколько лет назад с этой Ингой и, судя по всему, легло пятном на его репутацию. Ведь Шилову пришлось оставить успешную практику и уехать из Москвы, а такое не происходит по пустякам!

Олег отпрянул от меня, словно увидел змею, которая изготовилась ужалить его.

– Так вот, значит, в чем дело… – пробормотал он, глядя на меня так, словно только сейчас впервые увидел. – Мадам проводила частное расследование – это ведь именно то, что она умеет делать так хорошо!

– Ничего я не проводила… – начала я, но Олег снова не дал мне закончить.

– Ты никогда не говоришь все до конца, – тихо сказал он. – У тебя все время какие-то секреты. Ты никогда не спрашиваешь прямо, но один бог знает, где ты черпаешь информацию! Насколько я понимаю, ты даже не представляешь, что именно связано с этим именем, просто слышала что-то, отголоски – и больше ни черта ты не знаешь! Хочешь знать, помню ли я Ингу? О да, как я могу забыть, ведь она разрушила все, что я имел! Вся моя жизнь полетела псу под хвост, и я ничего не мог поделать – просто так сложилось, и пришлось смириться. Я думал, что навсегда избавился от этого, но нет – человек, от которого я меньше всего мог бы ожидать осуждения, снова напоминает мне обо всем! Хочешь знать про Ингу? Изволь. Ей было семнадцать, и она была дочерью члена комитета Госдумы – к несчастью, личного друга моего отца. Он-то и попросил меня заняться девочкой, потому что в результате неудачно проведенной операции после перелома колена со смещением нога стала укорачиваться, и Инга начала хромать. Другие врачи давали неутешительный прогноз: в ближайшем будущем ее может ожидать полная дистрофия конечности, если не предпринять срочных мер по исправлению врачебных ошибок, допущенных при операции. Девушка она красивая, и происходящее повергло ее в глубокую депрессию. Отец решил, что я, как специалист в этой области, могу хотя бы попытаться помочь. Я согласился, потому что это было важно для отца, но никак не мог предположить, в какие последствия все это выльется! Потребовалось несколько операционных вмешательств, но мне все-таки удалось исправить ситуацию. Через полгода Инга была в полном порядке. За прошедшее время мы довольно часто виделись, ведь я был не только оперирующим, но и лечащим врачом. Она вдруг возомнила, что влюблена в меня, – до такой степени, что начала преследовать везде – на работе, дома, встречала меня у больницы и норовила проводить, искала со мной встреч во всех местах, где я бывал, – вплоть до деловых ужинов в ресторане! Потом выяснилось, что папаша Инги «забыл» сообщить мне одну важную деталь, касающуюся ее здоровья: в четырнадцать лет ей поставили диагноз «параноидальная шизофрения». Когда девчонка принимала таблетки, все шло нормально, но едва она заканчивала их принимать – начиналось по новой! Инге казалось, что от таблеток она становится вялой и менее привлекательной, поэтому, когда она находила объект для обожания, то он вынужден был на себе испытать всю мощь ее страсти! Как выяснилось впоследствии, я оказался не единственным «счастливчиком»: до этого Инга влюбилась в одноклассника, и эта неожиданная «радость» закончилась для него госпитализацией с четырьмя ножевыми ранениями. После этого ее и отправили в психушку, где поставили диагноз и посадили на лекарства. Потом «повезло» учителю физкультуры – правда, слава богу, обошлось без жертв, потому что мужик оказался сильным и скрутил девчонку в один момент. Обо всем этом я узнал только после того, как произошло непоправимое.

Как ты понимаешь, я всячески избегал встреч с девчонкой, но она не успокаивалась. Инга каким-то образом разыскала Марину, с которой мы к тому времени уже расстались, и начала забрасывать ее письмами с угрозами, потому что считала ее единственным препятствиям для наших «отношений»! Наконец я поговорил с Савостьяновым и потребовал, чтобы он положил конец выходкам своей дочери. Наверное, он попытался бы что-то сделать, но не успел, потому что однажды утром Инга ворвалась в аудиторию, где проходило совещание, и сразу же бросилась через все помещение к окну. Дело было в мае, стояла жара, и все окна были распахнуты настежь. Она вспрыгнула на подоконник, прежде чем кто-то успел среагировать, и, крикнув что-то о моей черствости и о том, что беременна, соскочила вниз. Мы находились на девятом этаже!

– Она действительно… была беременна? – спросила я, потрясенная рассказом Олега.

– Ты что, совсем меня не слушала?! – заорал он. – Разумеется, нет – я к ней ни разу не прикоснулся, и потом это стало известно, но история получила невероятный резонанс. Журналисты расстарались, я превратился в монстра, совратившего девочку и бросившего ее с ребенком. Потом, по мере всплывания фактов, чудовище сделали из Инги, и снова заработало сарафанное радио! Отец очень сожалел о том, что вообще обратился ко мне с просьбой помочь Савостьяновым. Его беспокоила шумиха в прессе, но больше всего он боялся, что Савостьянов использует свои связи, чтобы что-то сделать со мной. Он, наверное, понимал, что я ни в чем не виноват, но Инга все же была его дочерью, притом единственной, а я оказался виновником ее гибели, пусть ничего от меня и не зависело! В общем, мне было предложено уехать из Москвы, и я даже не собирался спорить, потому что уже так устал, что сам счел отъезд меньшим из зол. Не знаю, в каком виде тебе преподнесли эту историю, но все было именно так, как рассказываю я, а ты… Теперь я начинаю думать, что Караев, возможно, не так уж и виноват, а если да, не ты ли подкидывала ему идеи? Ты здорово умеешь манипулировать людьми, Агния, и поэтому ты, возможно, гораздо опаснее Роберта! Тебе верят, потому что разве можно усомниться в словах женщины с таким лицом? Может, все, о чем говорил следователь, – тоже правда? Может, ты действительно убила ту старушку, чтобы завладеть квартирой? Ведь ты в отчаянном положении, постоянно нуждаешься в деньгах! Как только у Роберта начались неприятности, ты поняла, что источник твоего побочного дохода иссяк, надо искать другие способы добывания средств, – и нашла выход, да?