Повести и рассказы. - Джек Кетчам

Он, конечно, не умер. Умерла только моя книга.

Я также пытался быть Элвисом, но обнаружил, что выход на сцену для меня — это почти то же самое, что выпить четыре мартини. Либо я был трезв и достаточно напуган, чтобы забыть слова песни, либо слишком пьян, чтобы их помнить. Поэтому я поступил так, как, в конце концов поступает любой неудавшийся артист. Я нашел работу.

Я получил ее через "New York Times". Честно.

В колонке "Требуется помощь" предлагалась вакансия читателя-рецензента в литературном агентстве. Я решил, что единственное, что я могу делать — это читать.

Поначалу, сидя перед приятным, окруженным рукописями человеком, который должен был стать моим боссом, я чувствовал себя подавленно. Он описал мне первую работу. Пояснил, что в агенстве действует платная система. Начинающие авторы присылают рукописи вместе с платой, размер которой зависит от типа и объема рукописи. Рассказ может стоить $50, роман — все $250. После получения чека рукопись ложится на стол читателя-рецензента.

Я успел увидеть читальный зал. Полдюжины столов, стоящих вплотную друг к другу, за которыми сидели, по-видимому, студенты колледжа или ребята, только что окончившие колледж, листающие стопки бумаг или печатающие на компьютерах фирмы "IBM".

Задача рецензента заключается в том, чтобы оценить возможность продажи рукописи. Если окажется, что рукопись продать нельзя, рецензент должен написать автору письмо, длина которого также зависит от размера гонорара, а не от сложности рукописи или относительной трудностью ее сбыта. Заплатил пятьдесят баксов — получишь ответ на двух страницах. Заплатил сотню — ответ будет на четырех страницах. И так далее.

Девяносто процентов этих рукописей продать невозможно, хотя время от времени появляется что-то стоящее, и рецензент рекомендует рукопись агенту, который тоже ее прочитывает. Девяносто процентов из этих рукописей тоже не продаются. Можете представить, сколь ничтожен вариант попадания рукописи неизвестного автора в руки издателя. Это равносильно избранию в коллегию кардиналов.

Я уже собирался сказать "спасибо, но нет", когда он описал мне вторую работу.

Только вчера они уволили одного из трех своих внутренних агентов. Агенты должны заниматься гонорарами и перепиской с так называемыми гонорарными клиентами, но им случается работать и с профессионалами. Они представляют на рассмотрение большие проекты небогатым авторам и маленькие проекты богатым парням, отслеживая их по почте и телефону, заключая реальные сделки с настоящими редакторами в реальных издательствах. Среди клиентов у нас были такие писатели, как Норман Мейлер, Артур Кларк и Эван Хантер. Интересует ли меня эта работа?

Еще бы. Тем самым я обрек себя на три долгих года в таком аду, какой Данте и не снился.

Конечно, нас дико перегружали работой и позорно недоплачивали. В конце концов, это была гламурная работа. Вы этого и ожидали. Проблема была не в этом. Проблема заключалась в клиентах, которые делали денежные взносы.

Во-первых, их было чертовски много.

Поскольку вся их корреспонденция приходила к нам троим, мы полдня просто отвечали на письма. Так как рукопись не попадала к рецензенту до тех пор, пока гонорар не был уплачен полностью, большинство наших писем были шедеврами утаивания и уклонения, в которых мы вроде бы сообщали, что начали работу над чтением произведения, но не можем закончить ее, пока не получим все деньги. Мы были очень близки к мошенничеству, и все это знали. Поэтому босс лично проверял каждое письмо. Если он находил хоть малейший изъян в формулировке, письмо возвращалось к нам на доработку. Иногда по два-три раза.

Это нудное занятие может привести вас в ярость. Я помню, как женщина из Джорджии написала, что не может на этой неделе выслать пять долларов в качестве компенсации за ее стодолларовый гонорар. Козы не дают достаточно молока. Когда прошло три месяца, и она, наконец, заплатила и получила письмо с отказом, я прочитал ее рукопись. Она представляла собой развернутое любовное письмо ее покойному мужу, погибшему при рубке дерева во дворе. Книга была безграмотной с самого начала, и любой, кто взглянул бы на нее, сразу бы это понял. Я это тоже понял, но все равно выманил у нее сотню.

Почему? Потому что у меня были и настоящие клиенты. Я выполнял небольшую работу для таких писателей, как Мейлер и Хантер, и продавал книги и рассказы авторов, которые только начинали свою карьеру, таких как Мэрион Зиммер Брэдли и Ник Тошес. Плюс я получил образование в области издательского дела и установил редакционные контакты, которые, как я думал, окажутся бесценными. Эта часть работы пьянила.

Такова была моя сделка с дьяволом. Которая была скреплена кровью, когда я заполучил Генри.

Мне пришлось умолять его.

К тому времени Генри было восемьдесят пять, и его великие произведения остались позади. Его гонорары никогда не были большими. Он был ужасным бизнесменом, как и его первый агент. Они продали "Рака" и "Козерога" издательству "Grove Press" за бесценок — всего $50 000 авансом за две самые известные и влиятельные книги нашего времени. Книги, нарушившие законы о цензуре. За "Черную весну"[15] издательство заплатило жалкие $5 000, присвоив проценты на все дополнительные права, включая колоссальные 15 % за экранизации, которые мы обычно оставляли исключительно автору. Контракт на пять книг "Сексус", "Нексус", "Плексус", "Мир секса" и "Тихие дни в Клиши" был невыразимо хуже — $1500 за все пять книг вместе взятых. Еще один контракт не содержал пункта о возврате прав, а это означало, что издательство могло напечатать столько угодно или мало копий, и при этом сохранить за собой права на книгу навечно. До тех пор, пока компания не прекратит свою деятельность, или до конца времен.

Когда накануне Второй мировой войны Миллер вернулся в Штаты из Греции, у него в парижских банках было заморожено много денег из-за обвинений в порнографии, но не было ни цента наличных. Он разослал множество писем друзьям, предлагая обменять его акварели на все, что они захотят ему прислать — туфли, рубашки и т. д. Он даже указал размеры. Джеймс Лафлин из "New Directions" предложил ему $50 в месяц за право первой публикации всего того, что он напишет за этот период, и Миллер с радостью согласился. Эта сделка гарантированно сделала его бедным на очень долгое время.

Когда он связался с нами, у него был контракт с "Capra Press" в Санта-Барбаре, небольшим издательством, которое выпускало несколько его маленьких бумажных книжек. И это было