Цифровой шквал - Сергей Самаров

– Я – Сократ! Все, благодарю всех за работу. Снимаемся! – прозвучала команда.

– Я – Свеча! Понял, выходим...

– Эй-эй-эй... Ты что делаешь, дурак! – раздался вдруг обеспокоенный голос Веретенникова.

– Что там, Прялка? – вскинулся Максим Васильевич.

Но ответ опередил звук недалекой короткой автоматной очереди.

– Дурак!..

– Что там, Прялка? – повторил свой вопрос командир.

– Тот часовой, что курил сигарету за сигаретой, вдруг сунул ствол автомата в рот, и...

– Очередью?.. – усомнился майор Литовченко.

– Нажал сильно... Судорога...

И тут над РЛС зазвучала сирена боевой тревоги. Сигнал подал кто-то из других часовых.

– Я – Сократ! Кто может, выходит. Кто не может – залечь «на дно» и не высовываться.

– Я – Прялка! Остаюсь наблюдать, – правильно сориентировался Веретенников. – Свеча, часовой бежит по валу к соседнему углу. За его спиной можете спокойно перебежать. Счастливо!

– Понял. Вижу часового, он прямо против нас.

– Вперед, Свеча! – прозвучала команда через три секунды.

Капитан Агарев не ответил, но сомневаться в том, что капитан со старшим лейтенантом Субботиным воспользуются ситуацией, не приходилось.

– Я – Свеча, мы вышли!

– Соединяйся с Косцом. У него генераторы. Спокойно и без паники устанавливаем. Им сейчас не до нас... Прялка, продолжай наблюдение. Что там на втором этаже, под тобой?

– Пьют и поют.

– Разрешаю им продолжать. Не беспокой их.

– Муравей, включай приемник! – скомандовал Литовченко. – Даю пробу сигнала.

Старший лейтенант несколько секунд поколдовал над своим ноутбуком.

– Есть сигнал...

Это значило, что Муравей в любой момент может через спутник активировать генератор. И также может дать команду к его отключению.

– Все. Идем на противоположный склон.

– Прялка, что там? Комментируй!

– Бегают, суетятся... Выносят убитого.

– Скоро и другие забегают...

– Мне тут смотреть нечего. Сократ, я отсюда Косца уже не вижу.

– Спуститься можешь?

– Без проблем.

– А на втором этаже что?

– Пьют и поют.

– Спускайся.

Второй генератор был выставлен так же быстро и успешно. Две группы военных разведчиков соединились и двинулись прежним маршрутом к противоположной горе. Активировать генераторы следовало уже со стационарного положения, когда будет возможность безопасно и наблюдать происходящее на грузинской РЛС, и контролировать линию кабельной связи. И потому, чтобы быстрее приступить к непосредственному выполнению задания, с грузинской территории выходили в таком же высоком темпе, как и входили на нее. Но на высоком склоне соседней с РЛС горы группа остановилась.

– Сократ, слышишь? – спросил майор Литовченко.

– Машины... Несколько грузовиков... Надеюсь, не с живой силой.

– В смысле? Облава на нас, что ли?

– Все может быть.

– Фары, – подсказал старший лейтенант Шарапов, показывая на лес.

– Четыре грузовика. – Муравьев успел прямо на руках, даже не присаживаясь, запустить ноутбук спутникового контроля.

– Их и так видно, – сказал Веретенников.

Командир поднес к глазам бинокль и сразу нашел автомобили.

– Четыре грузовика. Первым идет автокран. За ним... Как эта штука называется? На ходу бетон мешает... Большая такая груша...

– Миксер.

– Правильно, миксер. Тентированный грузовик. В нем, наверное, рабочие. И еще самосвал с чем-то. Это строители. – Максим Васильевич протянул бинокль своему заместителю, словно просил подтверждения своим словам.

– Строители, – вместо Литовченко согласился снайпер и опустил винтовку. – И движутся не в сторону РЛС, а к границе...

– Продолжаем движение, – скомандовал Максим Васильевич и пошел первым.

Группа быстро спустилась со склона.

– Командир! – позвал майор Литовченко. – Здесь что-то не то...

– Что – не то? – не понял Максим Васильевич.

– Со строителями... Непорядок... Для чего миксер?

– Чтобы бетон делать...

– Нет. В него загружают готовый бетон, и он везет его, на ходу размешивая, чтобы не застыл. Он не должен идти сюда пустым и не вращаться. Здесь, на месте, он ни к чему. Он может бетон сюда только возить, а не здесь его делать...

– А ведь действительно, – согласился подполковник, останавливаясь.

– Не грех бы присмотреться...

– Не грех... Ты об американцах?

– Да.

– Позвоню-ка я напрямую в Москву. А потом решим, в какую сторону нам двигаться.

И Сакратов вытащил трубку.

Вечером капитану Уэйну снова позвонил профессор Сибелиус. И даже не поздоровался, хотя находился на другом конце света и с утра кофе вместе с капитаном не пил.

– Уэйн, я все же принял решение сменить вас на подполковника Кэмпбелла. И Ник Липарски, как вы предлагали, тоже прилетит вместе с подполковником. Вдвоем они справятся с задачей лучше, чем вы.

– Спасибо, профессор, – обрадовали. Вы предлагаете мне собирать рюкзак?

– Пока продолжайте работать, если вы там вообще работаете. Передадите дела, потом можете и рюкзак собирать. Питеру Кэмпбеллу лететь до вас всего-то пару часов. Это скоро... Думаю, утром оба сменщика прибудут на место.

Профессор говорил уверенно, и Уэйн сразу подумал, что за спиной Сибелиуса наверняка стоит какая-нибудь величина типа сенатора. Иначе Сибелиус не решился бы на такие кардинальные меры.

– А вы, профессор, считаете, что я не справляюсь со своим делом? – Капитан был не слишком напуган перспективой, потому что знал, кому следует позвонить и что сказать, чтобы поставить зарвавшегося ученого на место. И потому мог позволить себе слегка ироничный тон.

– Я до сих пор не получил от вас ни одного отчета...

– Отчет пишется о состоявшихся испытаниях. О подготовительном периоде отчеты пишут только подхалимы и не понимающие ситуацию спецы.

– Тем не менее я хотел бы получить отчет о прохождении подготовительного периода. Хотя бы перед тем, как вас сменят... Чтобы знать, как там обстоят дела и чего можно ждать. Будьте любезны, напишите и срочно отправьте! Это ваша прямая обязанность.

– Да бога ради, могу и такой отчет написать... У вас все?

– У меня все.

– У меня тем более.

И Уэйн невежливо прервал разговор. Но тут же набрал другой номер и обрисовал ситуацию с допуском к испытаниям армейского подполковника. Собеседник успокоил капитана и предложил продолжать работу. Ник Липарски будет срочно отозван в Лэнгли, а у подполковника Кэмпбелла закроют лицензию на проведение научных испытаний. Они не прилетят.

Уэйн улыбнулся и, хотя заранее предвидел такой поворот событий, сел все-таки писать отчет. Причем от руки, чего делать очень не любил. И потратил на это целый час. А через час отправился в комнату Клода Гарси. Кроме хакера, в комнате были несколько человек, в том числе и капитан Пачория, на которого Уэйну трудно было полагаться. Подумав, капитан вызвал Клода в коридор.

– Дружище, следует отправить вот этот отчет о нашей деятельности в лабораторию.

– Сделаю... Но ты меня сюда не для этого вызвал, я так понимаю?

– Так, – улыбнулся капитан прозорливости хакера. – У меня к тебе есть большая просьба. Тонкого, можно сказать, характера. По твоему профилю. Пустяк... Шутка, которую необходимо сотворить.

– О чем разговор? Для хорошего человека почему бы не сделать.

– Нашей лабораторией руководит очень противный человек, некто профессор Максимилиан Гай Сибелиус.

– Кто ж дал ему такое уродливое имя?

– Оно ему чрезвычайно нравится.

– И что? Нужно изуродовать его имя?

– Его компьютер работает в общей сети лаборатории, но закрыт паролем, который, кроме Сибелиуса, никто не знает...

– Это не проблема.

– Я хотел бы попросить тебя зайти в его компьютер; не навредить, но чуть-чуть похулиганить там. И, если можно, сменить пароль, чтобы Сибелиус не смог работать. Пусть тогда ищет другого взломщика. Это будет забавно...

– Забавно, – согласился Гарси. – Для этого мне потребуется часа два-три. Сначала отчет отправить?

– Да, сначала отправь отчет.

– Хорошо, сделаю. Потом посмеемся вместе...

Как Уэйн и заказывал, приехали четыре грузовых автомобиля. И вместе с этим транспортом прибыло четверо новых коммандос взамен пропавших без вести. Если среди первых двое плохо, подолгу подбирая слова и неправильно выстраивая предложения, но все же могли разговаривать по-английски, то в новой четверке английским не владел ни один. И, чтобы хоть как-то с ними общаться, приходилось прибегать к помощи капитана Пачория. Хорошо было бы и самого капитана сменить, потому что между ними словно черная кошка пробежала, и взаимная неприязнь уже ни для кого не была секретом. Но Уэйн умел подчинять собственные настроения необходимости момента и считал, что привлекать лишнего человека – значит иметь возможность разглашения секретных данных, касающихся эксперимента. Если избавиться от Звиада, нет гарантии, что он не начнет болтать, чтобы дать выход своей обиде. Можно, конечно, убрать его совсем, чтобы и следов никто не нашел. Но это крайняя мера, которая может натянуть отношения между американской и грузинской сторонами. И тогда помощь может быть не такой охотной и не такого уровня, как сейчас, когда выделялось все, что только Уэйну требовалось, – вплоть до механизированной строительной техники. И при этом не задавалось вопросов, зачем эта техника нужна.