Тринадцатая редакция. Напиток богов - Ольга Лукас

— И вы хотите отправить меня ещё и туда? — без энтузиазма спросила Алиса. — А сами-то пойдёте?

— Я пойду, — сказал Лёва и сделал ещё один шаг назад.

— Хм… — Алиса зажмурилась. — Волшебно. Тогда вы, ребята, займитесь ранцами, а мы удалимся и обсудим планы на завтра. Обсудим ведь?

— Обсудим! — храбро ответил Лёва. — Только здесь. В этом помещении.

Алиса разочарованно вздохнула и взглянула на потолок. Двадцать лет назад прямо над её головой была дыра. Дыра была и в крыше, маленькая такая щель, и дождь, снег и ветер старались сделать её больше, ещё больше, чтобы проникнуть в дом, захватить его полностью. Но что-то им мешало.

— Ладно. Обсудим здесь, — сказала она и на миг увидела натёртый до блеска паркет, белый-белый снег за окнами и рождественскую ёлку на месте кофейного автомата.

Даниил Юрьевич вышел из своего кабинета и решительно шагнул к Наташиной конторке.

Храбрая Разведчица плакала, сидя на рабочем месте, уткнувшись лицом в скрещенные на столике кисти рук. Плакала тихо, едва слышно. Тихонечко всхлипывала, вздрагивала, пыталась укрыться защитным колпаком, чтобы никто не увидел её слабой и несчастной, но защита улетала, вырывалась, и невозможно было её удержать.

Шеф осторожно погладил Наташу по плечу. Всхлипывания усилились. Он положил ладонь ей на затылок и выставил защиту. Наташа подняла голову, прикрыла руками заплаканные глаза, но Даниил Юрьевич смотрел на неё без осуждения, без обидной жалости, вообще без какой-либо оценки. Как будто она каждый день так рыдает. Как будто это входит в её должностные обязанности.

— Я сейчас на улицу выходила, к метро, курьера встретить, — быстро заговорила она, — а там, возле Владимирского собора, нищие стоят. И около рынка Кузнечного сидят нищие. Столько несчастных людей! И не поможешь им. Начнёшь помогать одному — но всех не охватишь. И мне так стыдно стало. За то, что я живу. Что я молодая. Что я работаю и зарабатываю. Что мне хорошо и радостно. Так стыдно, до слёз.

— Стыдом и слезами ты никому не поможешь, — спокойно ответил шеф. — Не надо плакать. Эти нищие плачут за тебя. Плачут, чтобы ты могла смеяться. Мир несправедлив в мелочах, но в нём всегда соблюдается равновесие. Потому что весь мир, и все люди — это один организм, хоть и трудно в такое поверить, глядя вокруг.

Наташа шмыгнула носом и огляделась.

— Нет, тут у нас всё так, что я верю, — сказала она и осторожно промокнула глаза салфеткой.

— У нас — так. Мы — слуги равновесия. Мы исполняем желания, чтобы радости в мире было не меньше, чем горя. Но мы сами тоже должны радоваться. Так радуйся, если тебе хорошо, и не стыдись этого. Ты думаешь, что стыдом и слезами покажешь богатство своей души? А мир думает: «Так, она недостойна этого, вот, сама говорит — я этого недостойна. Заберём у неё радость и отдадим другому». Не смотри на меня так — твою радость отдадут не нищему, которого ты пожалела, а случайному человеку. Может быть, даже и не очень хорошему. В мире соблюдается равновесие: он даёт тебе то, что ты хочешь, и отбирает то, чему ты сопротивляешься. Но ты — человек, который лучше всего приспособлен для радости. Так радуйся же. Этому факту, и всему, что тебя окружает, и каждому дню, и даже моей постылой физиономии.

— Радости? Кто говорит о радости? — в приёмную просочился Виталик. Никакая защита не могла остановить его теперь, когда коварный Цианид повесил на него ответственность за операцию «Напиток богов».

Наташа поспешно достала пудреницу, чтобы скрыть следы слёз.

Шеф заслонил её и повернулся к Технику.

— Может, тебе стоит уже заняться делом, а не шататься по коридору бледным призраком? Привидение в этом доме уже есть, и оно прекрасно справляется со своими обязанностями без помощи со стороны. Случилось что-то непоправимое?

— Ну да. Дедлайн подкрался незаметно. Вчера ещё было не время, сегодня уже не успеваем, а завтра — опоздаем. А ещё не хватает одной детали.

— А с остальными деталями, значит, всё в порядке? Каждый будет в нужном месте в нужное время и не передумает в последний момент?

Виталик присел так, словно на него с потолка обрушился небольшой снежный сугроб.

— А вы думали, что достаточно найти нужных людей, пришпилить к ним ваши чёрные метки и спокойно ждать, что их благородия высокое начальство сами будут бегать по городу по указанным адресам?

В самом деле, никто и не позаботился о том, чтобы собрать все ингредиенты в одном месте. Разве только Шурик предупредил Алису, да Лёва знает, где ему следует быть, да сёстры Гусевы целую неделю готовят «тоску» к тому, что завтра он наконец-то снимет фильм, которым давно грезил.

Даниил Юрьевич без особого сострадания поглядел на Виталика и скрылся в своём кабинете. Наташа окончательно пришла в себя и поспешно созвала всех в приёмную.

Пришли довольные Шурик и Лёва: они не только договорились с типографией о том, что первая партия картинок для привлечения внимания к нужным ранцам будет готова уже вечером, но и спровадили на очередной светский раут Алису, повесив на неё внезапно ставший модным аксессуар, украшенный виталиковым художеством.

Приплясывая, явились Марина и Галина: благодаря визиту французского писателя, они перевыполнили план по отгрузкам на три месяца вперёд, и теперь, теоретически, могли посвятить время самым приятным развлечениям и отдыху. Судя по озорному блеску глаз опасных бабулек, отдыхать и развлекаться они начали с самого утра.

Молчаливой тенью проскользнул в приёмную Денис. Вбежал, сверкая очками, неистовый Константин Петрович.

— Ничего нельзя никому доверить! — закричал он, резко выставляя защиту над приёмной так, что у всех слегка заложило уши. — Теперь убедился в этом сам, на горьком примере. Семь раз проверь — один раз доверь!

— Да ладно, все делали, что могли, — попробовал успокоить его Шурик.

— Ага. Вот с тебя и начнём. У тебя два ингредиента. Что думаешь, как планируешь их доставить на место?

— Ну, Мишенька придёт сам, повинуясь мне, своему психологу. Мы с ним очень хорошо погуляли по набережной. Он убедился в том, что выходить из дома в светлое время суток совсем безопасно. А грусть… думаю, она сидит там же, где сидела. Надо только найти эту улицу, этот дом и этот двор.

— Справишься? — с сомнением спросил Константин Петрович.

Шурик уставился в пол. Хотел бы он верить, что справится. Но он уже не помнил, с какой стороны расположен тот двор, который, в свою очередь, выводит на неизвестную улицу, через которую лежит путь к нужной точке пространства.

— У тебя датчик, — напомнил Виталик. — Там координаты все записаны. Я распечатаю и на карте отмечу. А как ты её приманишь?

— Денег предложу заработать. Ей деньги очень нужны.

— А деньги где возьмёшь? Я тебе ни копейки из казённых средств не выделю!!! — предупредил Цианид.

— А деньги Мишенька заплатит. За излечение от страхов. Мне как-то и неудобно у него деньги брать — я ж никакой не психолог на самом деле. К тому же, лечить его третья ступень будет. Если будет… А сам я вообще ничего не сделал, просто поговорил с ним. Ну, а тут — на доброе дело.

— Вот, пример вам всем! Перешел на самоокупаемость! — расчувствовался коммерческий директор и пожал Шурику руку. Долго тряс, чуть не оторвал. Отошел в сторону. Снова вернулся, сжал героя дня в объятиях и пылко воскликнул:

— Молодец! А если какие излишки денег у тебя ещё будут, ты не стесняйся, неси сюда. Я им живо благородное применение придумаю!

— Хе-хе-хе! — не удержалась Марина.

Коршуном Цианид подлетел к Бойцам:

— А вы что?

— Всё готово, босс. Парень наточил микрофон и зарядил камеру боевыми патронами… — отрапортовала Галина.

Константин Петрович принюхался, покачал головой, но промолчал: не к чему было придраться, сёстры Гусевы перевыполнили план по всем статьям, а уж как они себя за это вознаграждают — не его дело. Всё-таки не рабовладельческий строй.

— Ну, а я сам приду! — напомнил Лёва. — И страсть под ручку приведу.

— Нашли страсть? — обрадовался Цианид. — Где, когда?

— Да тут прямо, на этом самом месте! — ухмыльнулся Лёва. — Она у нас всю неделю толпилась. Никогда бы не подумал, что из одной звезды гламура можно извлечь столько пользы.

Обычно внимательный Денис не услышал, не понял этой фразы — хотя в другой раз он бы вступился за сестру и потребовал, чтобы её оставили в покое. Но сейчас все его мысли занимала Дереза. И датчик, который лежал в кармане и становился с каждой минутой всё тяжелее и тяжелее.

— Ну, так у нас почти всё готово, зря переживали, — позволил себе слегка улыбнуться Константин Петрович и, поворачиваясь к Наташе, почти весело спросил:

— А ты как думаешь тщеславие заманить?

— Я уже придумала. Тут совсем легко, это ж Надя! Она как узнает, что там Алиса Владимирская будет — сама прибежит! В кино сняться, со знаменитостью рядом посидеть — да она ещё приплатит за это!