Шелковые узы - Нэн Райан

Мисс Анабел, забыв светские манеры, настолько разнервничалась, оставшись вдвоем с мужчиной, к которому испытывала необъяснимую склонность, что даже не пригласила Короля Кэссиди сесть.

— Я… я непременно скажу Неваде, что вы ее не застали, — услышала мисс Анабел свой неуверенный голос. — Она будет расстроена, что не встретилась с вами.

Эти слова были восприняты как намек на окончание визита обычно смелым, но внезапно оробевшим серебряным королем. Он собирался предложить мисс Анабел вдвоем пообедать или посетить театр, но очевидно аристократка с Юга не намерена проводить вечер наедине со старым хулиганом с Запада, который говорил слишком много и смеялся слишком громко, да еще пил неразбавленное виски.

— Передайте ей привет от меня, мисс Анабел.

Он поклонился и отступил в нерешительности, и мисс Анабел была озадачена выражением его ярко-синих глаз. В этот момент Король Кэссиди выглядел совершенно расстроенным. Проводив его, мисс Анабел вздохнула и бесцельно прошлась по комнате. Она положила тяжелую плитку шоколада на мраморный столик и подошла к высокому окну, чувствуя себя совершенно разбитой. Сдержав тяжелый вздох, она осторожно отодвинула шелковую портьеру и посмотрела вниз.

Король Кэссиди уже вышел на улицу, торопясь укрыться от ночного холода в ожидавшем его синем ландо. Но прежде чем открыть дверь экипажа, он внезапно обернулся. Скрытая портьерой, мисс Анабел смотрела на Короля Кэссиди и видела его таким, каким никогда не видела прежде.

Всегда улыбающийся, уверенный, он в этот холодный, туманный вечер выглядел унылым и одиноким. Порыв ветра растрепал отливающие серебром волосы и уронил прядь на необычно печальное лицо. Он вздрогнул, ссутулил плечи и поспешно сел в ландо.

Мисс Анабел стояла у окна, провожая взглядом экипаж Короля. Она спрашивала себя, где он проведет этот вечер и с кем. И тут же упрекнула себя за безрассудные мечты глупой старой девы. Богатые, привлекательные, смелые господа, как Король Кэссиди, никогда не испытывали недостатка в компании.

Почувствовав внезапный холод и в теле, и в душе, одинокая старая дева отвернулась от окна. Обхватив плечи, она подошла к ярко пылающему мраморному камину, украшенному бронзовыми часами, опустилась на маленькую скамеечку для ног, где частенько сидела Невада, и задумалась, глядя на огонь.

Ослепительно красивая в экстравагантном платье из серебристого шелка, леди Эшли была не просто раздражена. Ее благородный подбородок был поднят, губы плотно сжаты, большие изумрудные глаза сверкали от злости. Джонни Роулетт в расстегнутом черном вечернем костюме, так что была видна алая шелковая подкладка, пребывал в прекрасном настроении. Лениво откинувшись на спинку бархатного сиденья наемного ландо, он довольно улыбался, и в его глазах светилось возбуждение. Невада в платье из темно-синей тафты, юбка которого зацепилась за согнутое колено Джонни, улыбалась, ее синие глаза озорно поблескивали в темноте. Настроение у Невады было чудесное, несмотря на очевидное негодование леди Эшли. Невада была очень довольна собой. Она сумела весь вечер занимать место строго между леди Эшли и Джонни, что было вовсе непросто.

В шикарных клубах Невада ловила на себе злобные взгляды титулованной блондинки. Джонни ничего не замечал. Он был слишком поглощен карточной игрой. И выигрышем. Доверяя способности Невады приносить ему удачу, он не задумывался, пожимая ее руку, или сжимая обнаженное плечо, а иногда снисходительно усмехаясь, когда она по-хозяйски прислонялась к его широкому плечу. Леди Эшли все замечала, и это ей не нравилось. И это бесконечно забавляло Неваду.

Когда, получив выигрыш в несколько тысяч, они покинули первый клуб, чтобы попробовать удачу в другом, настроение Джонни значительно поднялось. Он не обратил внимания, что, когда они садились в экипаж, Невада заняла место в середине, прямо между ним и леди Эшли.

Так продолжалось весь вечер, но леди Эшли, стараясь сохранить достоинство, не сказала ни слова. Она не могла позволить Роулетту считать ее назойливой и ревнивой женщиной. Она знала такой тип мужчин. Стоит только раз попытаться надавить на него, и он будет наверняка потерян для нее. Так что она возмущалась молча и надеялась, что Роулетт не будет слишком часто настаивать на компании этого красивого маленького отродья.

Очевидно, что этот вредный ребенок был безумно влюблен в Роулетта, хотя тот поклялся, что Невада была только его питомицей и подопечной, дочерью старого и дорогого друга, который перед смертью поручил ему свое дитя.

Леди Эшли была очень проницательна. Она могла поспорить на всю сумму выигрыша, полученного Джонни за игорными столами Лондона, что невоспитанная девица побывала в его постели. Никакая женщина не смотрела бы на мужчину так, как это делала Невада, если бы она не спала с ним. Эта уверенность одновременно вызывала отвращение и забавляла пресыщенную леди Эшли. Роулетту было поручено охранять невинность молоденькой дочери умершего друга, и что сделал этот черствый хам? Он обещал защищать беспомощную девушку, а вместо этого воспользовался ее неопытностью, чтобы удовлетворить свою похоть. Возмутительно. Омерзительно. Непростительно.

Каким же человеком был этот беспринципный Роулетт, совращающий детей? Он был, признавалась себе леди Эшли, самым замечательным мужчиной из всех, с кем она встречалась. И она не собиралась уступать его какой-то мечтательной вертихвостке, настолько неумной, что она осмелилась соперничать с опытной светской женщиной, знающей сотни способов, как удовлетворить чувственного француза.

— Вот мы и на месте, — голос Джонни ворвался в мечты обеих женщин, когда экипаж остановился под уличным фонарем.

— Уже поздно, леди Эшли, — нежно сказала Невада, оборачиваясь к еле сдерживающейся блондинке, и злорадно улыбнулась, когда Джонни, выйдя из экипажа, наклонился, обнял руками миниатюрную талию Невады, поднял ее и поставил на тротуар. — Джонни и я будем рады новой встрече с вами.

Невада еще многозначительно улыбалась, когда Джонни, поставив ее, сказал:

— Я провожу ее наверх и вернусь, — сказал он.

— Я буду ждать, любимый, — услышала Невада медоточивый голосок своей соперницы.

Не настолько опытная и хладнокровная, как леди Эшли, Невада начала читать нотации, едва Джонни, взяв ее за руку, вошел в просторный холл гостиницы.

— Джонни, уже больше двух часов ночи. Ты должен отправить леди Эшли домой и идти…

— Благодарю за чудесный вечер, — прервал ее Джонни. — Мы выиграли несколько тысяч. Ты была в ударе сегодня, мне как раз это и было нужно.

Они вошли в лифт, двери закрылись за ними.