Дневник дерзаний и тревог - Пётр Киле

После первого провала я боялся поверить, что город выделит, а когда через полгода деньги были выделены, 50000 рублей, я не верил, что книга выйдет, поэтому даже не читал верстку, о чем пришлось пожалеть после. Вкралось много ошибок, в некоторых местах, можно подумать, кто-то нарочно вносил изменения, имея, может быть, какие-то новейшие понятия об орфографии. Все это сразу испортило всю радость, когда книга неожиданно быстро вышла в свет - на самом исходе 2002 года. Редактор не указан, но я его знаю, он звонил мне по поводу каких-то весьма неважных поправок и уверил, что вмешиваться в текст без моего ведома не станет. Думаю, на какой-то стадии его заменяли, ошибки участились где-то в середине книги. Хорошо еще - менее всего пострадали «Державный мастер» со скрытыми цитатами из документов времен Петра и «Мусагет».

Уф! Кажется, можно радоваться и даже гордиться, по крайней мере, к 300-летию Санкт-Петербурга, воплощению и символу Русского Ренессанса, успел! Увы! Увы! Правительство города поддержало издание книги и издательство, но не автора. О гонораре, кроме пятидесяти экземпляров, бартер, не было и речи.

Но самое обескураживающее - полное отсутствие отзывов и критики. В России литературная критика была и злободневной публицистикой, и философией, ныне она сошла на нет. Оскудела мысль.

Существуют лишь две внутренние рецензии. Мне кажется, имеет смысл привести здесь краткий «Отзыв на рукопись книги П.Киле «Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга» Якова Гордина.

«Замысел Петра Киле, который он реализовывал не один год, - показать великих персонажей русской истории как действующих лиц грандиозной античной драмы, - заслуживает несомненного уважения. Работа Киле напоминает мне известное высказывание Иосифа Бродского, который в письме Ахматовой из ссылки писал, рассуждая о фундаментальных чертах любого творчества: «Главное - это величие замысла». Он, таким образом, повторил в ином варианте известное утверждение Пушкина о «Божественной комедии».

Замысел Петра Киле грандиозен и писатель воплощал его с упорством, достойным всяческого уважения. Он тщательно изучил исторический материал, тщательно выбрал героев, - так, чтобы перед читателем книги выстроилась многообразная картина движения русской культуры от петровской до блоковской эпохи. Он совершенно правильно выбрал творцов из разных сфер. Первый император творит новое государство, Пушкин творит новую литературу, Серов - новый взгляд на воспроизведение мира, Анна Керн - любовью творит собственную жизнь, которая тоже была явлением культуры своего рода, и, наконец, Блок создает опасный симбиоз живой жизни и литературы.

П.Киле разнообразит жанровую стихию, ориентируясь - как он сам свидетельствует в программном предисловии - на античный театр. И замысел, и огромный труд автора безусловно заслуживает уважения и поддержки».

Золотой век Афин, Перикл

  23 января 2006 года.

Еще в пору, когда я закончил трагедию «Утро дней», было отчасти уже набросано продолжение - об эпохе Первой мировой войны и Февральской революции - «Провидение», с коллизиями у трона, с новым кругом действующих лиц, куда входили княгиня Юсупова, князь Феликс, Распутин, разумеется, с Николаем II и Александрой Федоровной, но этот материал, насквозь пропитанный мистикой и истерией, настолько мне надоел, что меня потянуло к чему-то отрадному, к комедии «Соловьиный сад», - именно в это время, на исходе столетия и тысячелетия, вызрел внезапно новый замысел - античной вещи.

Мне не нужно стремиться воспроизвести форму античной трагедии или комедии, также нет нужды ориентироваться прямо на Шекспира, сознавал я, ведь у меня своя поэтика трагедии, и она изначально связана с античной мифологией, только теперь мне предстоит воссоздать непосредственно классическую древность.

Эпоха Перикла - самая героическая и самая блистательная, с зарождением демократии и расцветом искусств и мысли, Золотой век Афин и античной культуры, вместе с тем предстает как трагедия Греции, что прояснивает и судьбу России. Здесь, видимо, неизбежность, Рок: высшее развитие - Ренессанс - и спад, распад. Значит, дело уже не в России с ее историей, а в противоречивых тенденциях развития цивилизации и культуры.

С началом очередной предвыборной свистопляски в СМИ (в марте 2000 года) в России становилось неприятно жить, и во мне впервые вспыхнуло чувство: куда бы уехать из России?! Некуда уехать, разве что за пределы Земли унестись на Золотом паруснике, но это же чувство дает мне возможность сознательно выйти за пределы истории России на мировую арену и отныне там осуществлять новые замыслы, соответственно вновь продумать содержание и структуру мистерии «Аристей», чтобы сделать ее всесветным произведением. Если даже никаких новых изменений и дополнений в ней не будет, всеобъемлющее ее содержание прояснится вполне в связи с новыми замыслами, охватывающими ренессансные эпохи всех времен и народов.

С изучением исторического материала для меня все более прояснивалось: передо мною уникальная история Древней Греции в два-три десятилетия ее наивысшего взлета и заката, в чем проступает вся история человечества в прошлом, настоящем и будущем, да еще в ее единственной, классической форме.

Греческая веселость, красота, ум и трагизм бытия. Если эпоха Возрождения в Европе связана с воскрешением богов Греции, то Ренессанс в Элладе, наоборот, обнаруживает впервые тему гибели богов, смыкаясь, если угодно, с эпохой Просвещения в Европе и в особенности с Ренессансом в России?!

Стало быть, в трагедии «Перикл», кроме исторической судьбы Греции, кроме расцвета искусств и философии, что ляжет в основу европейской цивилизации и культуры, кроме судьбы непосредственно Перикла, Аспасии, Фидия, Анаксагора, Сократа, - необходимо затронуть - не просто чисто философски, а в поэтических картинах, - и судеб богов?!

Запечатлеть, как пошатнулся весь мировой порядок, установленный олимпийскими богами, сохраняющих свое значение лишь в мире песнопений и высокого классического искусства. Это - и величайший прорыв человеческой мысли, это и свобода, и высокая трагедия, что народы переживали вновь и вновь целые тысячелетия и пребывают в этой трагической ситуации и сегодня, правда, без остроты переживаний и мыслей древних греков!

С пробуждением мысли вера в богов, наивная, спонтанная, детская, пошатнулась, и тогда греки воссоздали богов в прекраснейших произведениях искусства, как в эпоху Возрождения в Европе, с тем они пережили и трагедию Грецию, и Ренессанс. И такое состояние мира и моих чувств я несу в себе с детских лет, теперь ясно почему, - в условиях Ренессанса в России, ныне наблюдая его закат.