Девяностые приближаются (СИ) - Иванов Дмитрий

В 14.15 в актовом зале состоится комсомольское собрание школы. На повестке следующие вопросы:

Борьба за мир, и вклад Красноярской зональной комсомольской школы в дело борьбы за мир. Разбор персонального дела комсомольца Славнова А. Н.Разбор персонального дела комсомольца Штыбы А. В.

Хмыкаю, и поглаживаю «сюрприз» в кармане пиджака, приберёг его, как знал.

На уроке неожиданность – наш директор собственной персоной на задней парте. Сидит пока тихо. Англичанка знает меня как облупленного, а всё равно вызывает к доске и даёт читать текст. Легко справляюсь и неожиданно слышу:

– Неплохо, но три, сделал две ошибки, – не глядя мне в глаза, наклонилась к журналу учительница.

Я всё тут же понимаю, надо же, правильный мужик, вроде, а включил админресурс. Ну-ну. Я по этим правилам тоже играть умею.

– А какие ошибки? – невинно интересуюсь я.

– Неважно, иди на место, а к доске пойдёт Лукарь, – попыталась съехать училка.

– Важно! Лукарь, сядь пока! Я должен знать, какие я сделал ошибки, иначе как я их исправлю? – сухо говорю я.

– Сядь, я сказала! – крикнула училка.

– Не сяду, и не надо кричать! Моду взяли кричать. Может ещё и розги принесёте, как в царской России? – упорствую, но спокойным и тихим тоном я.

– Так, Анатолий, выйди из класса, и напиши объяснительную, – вступает в бой тяжёлая артиллерия в виде директора.

– Как скажете, Николай Сергеевич, мне писать не привыкать, напишу, в трёх экземплярах – в гороно, в партком, и вам до кучи, – говорю я и выхожу из класса.

– Ну-ка, стой! – шипит директор и выходит за мной.

– Анатолий Штыба? – сталкиваюсь я у входа с группой мужчин в расстегнутых уже полушубках и в шапках. – Ну, здравствуй, наш герой! Дай пожму тебе руку! – тянет мне могучую кисть один из них. – Шенин Олег Семенович, секретарь красноярского крайкома КПСС.

Его я знал, вернее, читал в своё время про него. Сейчас в Красноярске первый секретарь Федирко, а Шенин – это, как бы сказать, правая рука его. Он был предшественником Зюганова в новом КПСС, один из самых активных участников ГКЧП. Да и вообще, человек редкой биографии. Начать с того, что он – «сидевший», немного ему дали, полтора года, а отсидел ещё меньше, но сидел. За нарушение техники безопасности. И он после отсидки сделал карьеру в партии! Был два года в Афгане советником в провинциях каких-то, уже вернулся сейчас оттуда. Очень он уважаем, был КНДР и Вьетнамом, и даже послы были от этих стран на его похоронах. Сидел он и после ГКЧП, а в Вильнюсе его осудили, вроде как за попытку госпереворота в 1991 году! Хотя по логике он пытался этот переворот не допустить. В общем, достойный в моих глазах человек и тем приятнее его непоказное радушие ко мне. За спиной замер пойманной мышью Ким, его тоже узнали.

– А ты же новый директор, я вижу, да… жаль Олег Павловича забрали, Москва лучших забирает, но надеюсь, ты не развалишь всё, что он тут создал. Тем более такие проверенные ребята тебе остались в помощь! – сказал он опешившему директору, руки, впрочем, не протянув.

– Меня не предупредили, что вы заедете, – только и смог выдавить Ким.

– Ну, извини, забыл тебе доложить, да и побоялся, что ты меня не примешь, – пошутил Шенин, и все вокруг засмеялись.

– Да я не в том смысле, занятия у нас же, я уехать хотел, хорошо остался, – начал путаться в словах Николай Сергеевич.

– Да ладно! Шучу! Ты как, Анатолий, завтра выступишь на конференции партийной? – спросил секретарь у меня.

– Завтра не могу, краевая олимпиада по физике, буду защищать честь школы, и, скорее всего, послезавтра тоже. Если только вечером, или в другой день, – не раздумывая, отвечаю я.

– Олимпиады же у нас проходят школьные, а почему мне не напомнили? – обернулся он к очкастому помощнику сзади, который судорожно листал свой блокнот. – Уважительная причина! Но выступить потом надо! Не каждый день красноярский комсомолец разносит в пух и прах империалистов. А ты это дважды сделал, как я знаю. Особенно мне приятно, что верно поставил акценты в докладе про Афганистан. Я там, в Афганистане, был пару лет назад, кстати. Два с лишним года провел, соскучился по нашим морозам! Ты, наверное, тоже? Замерз, поди. В Будапеште плюс, а у нас минус двадцать сегодня. Ну и не каждый день центральный орган комсомольской прессы публикует на своём первом листе фото нашего комсомольца! Где там газета?

– В машине осталась, сейчас принесу, – заметался очкастый.

– Не надо, есть у меня с собой, – пришлось вытаскивать мой «сюрприз» из-за пазухи.

Купил я пяток экземпляров, для себя. Ладно, вру, двенадцать штук купил. Родным пошлю, в Ростовский обком опять же, в школу. Хотел приберечь газетку на собрание комсомольское, такую идею обломали. И кстати, что-то наш директор уж очень напряженно стоит. Так он закрывает объявление о собрании! Вот жук! Если честно, то жаловаться я и не хотел, не моё это, так пугнуть, постебаться. А сейчас и вовсе не хочу Шеину настроение портить склоками ненужными.

– Ну, давайте, где у вас тут посидеть можно, поговорить? В кабинет пойдём?– спросил Шеин Кима.

Тот без звука показал на свою дверь, по-прежнему закрывая своей спиной плакат с объявой. И только Шеин туда проследовал, как он молниеносно сорвал плакат со стены, что, кстати, парочка человек из свиты Шеина заметила.

В кабинете сразу стало тесно. Что мне понравилось, так то, что Шеин не занял место директора, а скромно уселся на стул рядом.

– Ну как ты, бледный какой-то, – спросил у меня визитёр, после того как мы все устроились.

Мужики сняли одежду, по-простому кинув её в приёмной, и сейчас я видел, что кроме Шеина, меня удостоил вниманием целый полковник милиции, что приятно, ибо он тоже меня знает с лучшей стороны, как спортсмена. Выступаем-то мы за «Динамо».

– Так сами сказали – мороз, я утром рано приехал, а меня сюда вахтёр не пустил, мол, рано пришёл, чуть не отморозил всё себе, бегаю по снегу и пою под нос: «пить надо меньше», – решил всё-таки сдать вахтёра я, ну не нужна мне такая гнида по соседству.

– Это что за новости у тебя? – недоумённо спросил Шеин у Кима.

– Уволю его сегодня за самоуправство, но не так уж сильно он и замерз, залез же через окно потом. Я вот только не знаю через какое? Или Лукарь тебе открыла или Казах твой, – ответил директор.

– Тут мало уволить, это уголовное дело, как это детей на морозе оставить? Да пусть он даже и вовсе тут не живёт! – подметил важный момент полковник, – отправлю вам сегодня человека сюда, и как его Олег Павлович держал на работе?

– Новый он, неделю работает, ничего же страшного не случилось, да и не пострадал Анатолий, – попробовал съехать директор.

– Илья Сергеевич прав, ты его слушай, сказал нарушение закона, значит так и есть. А Лукарь какая, маленькая такая глазастая? Из Богучан? Знаю я там одних Лукарей.

– Она, соседка моя, но я через своё окно залез, мне Казах открыл. Казах – это фамилия такая, – признался я.

– Ты молодец, я уверен, не растеряешься и в более сложных ситуациях, а если кто другой на его месте будет? Илья доложишь потом, как наказали этого вахтёра, – приказал или попросил Шеин. – Ну, а вообще, как?

– Вообще, надеюсь хорошо всё будет, мы с Николаем Сергеевичем знакомы ещё с лета, он к нам в стройотряд приезжал, даже дискотеку разрешил для нас сделать, – сказал я, глядя на Кима, предлагая не валить друг друга. – И кроме Венгрии у нас был ещё комсомольский форум в начале года, там меня рекомендовали на молодёжный фестиваль летом и знаком наградили, вот, на лацкане!

– Заметил, молодец и там справился. Так что решим тогда так – два дня тебе на физику, Николай Сергеевич, ты вроде физик, помоги, если надо, – не глядя на директора, сказал Олег Семенович. – И давай на субботу соберём актив, хотя бы городской, раз перед краевым не можешь, часиков в двенадцать. Ну и здесь, что ли, собрание проведите. Ну да что мне вас учить, вы сами грамотные.

Глава 35

Глава 35